Я полностью согласен с этим парнем, что жалеть себя — бессмысленно, надо что-то делать, чтобы что-то изменить. Жизнь продолжается, а у меня-то вообще — ещё и какая жизнь! Быть котом — это непередаваемо. Есть свои минусы, конечно, но и плюсов немало.

Кобо-сан тоже тренер хороший. И мне кажется, что если бы Сано не ленился, то не неделю бы назад чакрой смог манипулировать, а раньше.

Как мне объяснил Куромару — у животных всё несколько одновременно и сложней, и проще. Например, в упражнениях для людей отсутствует направление на хвост, а шерсть является естественным проводником чакры, которую люди не учитывают. Ещё когти и зубы, которые можно делать больше и острее с помощью чакры. Наверное, у меня вместо глаз были такие большие сердечки, когда я смотрел на моего звериного учителя.

Так… О чём это я?

А, о тренировках. Так вот, после трёхчасового занятия с нинкеном у меня болело не просто всё, а вообще всё: тело, лапы, когти, хвост и уши, и шерсть ломило, и усы. И вообще был я одной распластанной пушистой тряпочкой. Не в силах пошевелить даже… ничем.

Но вместе с тем меня несут и раскачивают волны блаженства, потому что я познал сатори или точно был к нему близок, как никогда ранее. Чакра почти что меня слушалась, а Куромару похвалил меня, сказал, что я способный и если буду стараться, то смогу освоить какой-нибудь крутой удар или направлять чакру в шерсть, чтобы делать мех бронированным.

Я мужественно приоткрыл один глаз. Кошачьи боги! Даже веко болит! Хм. Насчёт того, что меня раскачивает, я не ошибся. Оказывается, я распластался не просто абы где, а на спине Куромару и он меня куда-то везёт. Ох, хорошо… Мягко и тепло… Мр-р-р…

— Кого это ты принёс, Куромару? — услышал я сквозь сон женский голос. — Что с этой кошкой?

Потом меня щупали, наверное, она думала, что я покалечен. Не, я фанат, конечно, но не до такой степени.

— Какой красивый кот. Твой друг, Куромару? — кажется, меня вернули на место, и я запустил лапы в густой мех, прижимаясь к большому и тёплому.

«У-у-у! Урк! У-у-уу!» — разбудили меня странные завывающие звуки.

Сначала я решил не обращать внимания на них, было слишком хорошо. Потом меня обдало воздухом, словно меня нюхал большой нос, впрочем, я подозреваю — чей, и голос Куромару сказал:

— Это из твоего живота, тигрёнок.

Завывания повторились, и я резко ощутил прямо-таки зверский голод. Походу, сворованное, а поэтому в два раза более вкусное, мясо отдало все свои калории на благо науке шиноби.

— Вставай, есть пойдём, — ткнулся мне носом в бок пёс, помогая подняться. Лапы у меня дрожали и разъезжались в разные стороны. Не чувствовал такого с той поры, как в котячью юность попал в зал, который натёрли какой-то скользкой хренью.

— О, друг, похоже, что ты перестарался, — сообщил мне Куромару и взял меня в зубы за шкварник. Я не успел испугаться, что шкуру мою любимую прокусит. Но нет, было даже как-то удобно.

— О, вы проснулись! — обрадовано сказал знакомый хрипловатый женский голос. — Вот, ешьте!

Меня отпустили на пол перед миской с горой чего-то красно-бурого, похожего на «Чаппи», залитого фасолью в томатном соусе. Пахло приемлемо. Живот продолжал требовать жрачки. Выбираться было бы не комильфо. Нечто оказалось какой-то смесью травы, овощей и мяса с требухой. На вкус лучше, чем на вид.

Не заметил, как умял всё, что дали. Голод — лучшая приправа. В животе запорхали бабочки. Кра-со-та!

— В этом корме содержится особая добавка, сделанная из плодов деревьев и побегов травы, которые проводят чакру, — сказал Куромару. — Они развивают кейракукей животных, а также способствуют нашему росту.

— То есть хочешь сказать, что ты не был бы таким здоровым, если бы не питался определённым образом? — уточнил я.

— Возможно, но я потомственный нинкен клана Инузука. Мы все — крупные.

Наш разговор прервало тявканье, и на кухню забежал белый щенок с длинными висячими ушами. Он подбежал к миске, из которой ел я.

— Мам, я дома! — раздался детский голос. — Я быстро поем и пойду с ребятами погулять! Акамару тоже голоден!

— А где моя еда? — щенок явно не втыкал, куда что делось, потому что старательно обнюхивал миску, косясь на мою довольную морду лица.

— Извини, приятель, — вздохнул я. — Кот успел, кот и съел.

Женщина забрала посуду, вымыла её и положила тот же корм щенку.

— Так что у тебя за новый друг, Куромару? — спросила она, когда разобралась с едой. — Он тигр? А, его зовут Тора! Понятно…

Я заметил, что Куромару как-то по-особенному разговаривает со своей хозяйкой, то есть я не понимаю, что говорит ей он, а она, похоже, не понимает, когда мы говорим между собой. Всё — резонанс чакры. Угу, я теперь могу диссертацию по этому вопросу писать.

— Тора-чан, чей ты? — надо мной склонились и почесали за ушком.

Я рассмотрел хозяйку Куромару. В ней было много звериного: узкие зрачки, как у меня, кстати, цвет волос тоже на мой похож — тёмно-шоколадный, клыки зубов явно длиннее, чем положено человеку. На щеках, видимо, какие-то татуировки, чуть изогнутые вовнутрь треугольники остриями к подбородку. Ня! Прямо женщина-оборотень!

— Цуме спрашивает, кто твои люди, — «расшифровал» мне Куромару.

— Да понял я, не дурак, дурак бы не понял, — фыркнул я. — Я играю в прятки, меня должны найти. Если наскучит, сам свою хозяйку разыщу.

— Ого! Что за кот, ма? — в кухню вошёл мальчик. На вид на пару лет младше Сано. И копия матери: те же волосы, глаза и татуировки на щеках.

— Это друг Куромару — Тора-чан, — сказала женщина, видимо, удовлетворённая моим ответом. А то, может, я скитаюсь или потерялся, или настолько милый, что хочется себе оставить.

— Это мой сын, Киба, — представили мне пацана. — А я — Инузука Цуме.

Я смотрел, смотрел на мелкого, потом на щенка, который доел своё и начал меня немытой мордой обнюхивать без разрешения. И до меня допёрло! Это же тот самый Киба! Я ещё его имя забыл. Этот шкет должен через какое-то время с Наруто сразиться на экзамене! Вах! Вот это я круто попал! Похоже, что вот это вот лопоухое и невоспитанное — тоже нинкен, который Кибе принадлежит.

— Эй, хватит об меня морду вытирать, я что, на салфетку похож?! — возмутился я, отталкивая лапой щенка.

Этот Акамару обиженно засопел и сел на попу.

— Ну и чего надулся, как мышь на крупу? — я уже чувствовал себя отлично.

Может, питание с волшебными травками так действует, но я прямо небывалую бодрость ощущаю. Хочется снова бегать, прыгать и беситься. Хм? Какие странно… Словно ток чакры стал быстрее.

— Ма, я тут вспомнил кое-что… — подозрительно посмотрев на меня, сказал Киба. — Наруто говорил в классе, что ему Хокаге дала супер-миссию. Мы как раз с ним, Саске, Чёджи и Шикамару собирались встретиться после обеда, чтобы начать поиски.

— Кого вам надо отыскать? — заинтересовалась Цуме.

А я насторожился. Это «ж-ж-ж» точно неспроста. Похоже…

— Наруто сказал, что нам надо найти кота даймё нашей страны. Он подслушал какой-то утренний разговор и выпросил эту миссию у своей маман. Обещал принести его фотографию к месту сбора. Но сказал, что того зовут…

Я не стал дослушивать своё имя. Оно прозвучало уже за моей спиной. Я рванул к двери, где имелся вполне удобный собачий лаз, видимо, для Акамару, потому что такого телёнка, как Куромару, дверь вряд ли остановит.

— Это был он! — завопил мне вслед Киба. — Акамару, за мной! Догоним его!

Ага, щаз! Так я и дался малолетней шпане. Корм пошёл в коня, то есть в меня, так что я летел, как мохнатый пушечный снаряд.

Тара-ра-ра-та-та! Вперёд, коты!

— Это точно он! — возбуждённо махал руками Киба, некультурно тыкая пальцем в моё фото. — Этот кот был у нас дома! Скажи же, Акамару!

Щенок утвердительно тявкнул. Я еле удержался от фырка. С убежища на дереве мне было прекрасно видно пятерых «звероловов». Двое пацанов имели чёрные макушки: у одного волосы покороче и вихры топорщились, как мой хвост при виде Дайшики, у второго — завязаны в пучок и, что самое смешное, остальные его звали «Шика» — Олень.