Ещё был щекастый и круглый мальчик, которого все, не парясь, звали «Бабочкой» — «Чоу». Я ржу с них. Эта «бабочка» точно собиралась закуклиться, потому что жрал пацан, как гусеница, аппетитно похрустывая чипсами. У меня чуть слюна не побежала. Таких «вредностей» мне точно никогда не выпросить ни у Сано, ни у Шиджими. А я с прошлой жизни жареной картошки не ел, уже и вкус забылся.

Больше всего меня интересовал пятый — с жёлтой цыплячьей копной, реально, какой-то «Антошка» из «Весёлой карусели»: загорелый, самый мелкий из всех, шебутной и махающий руками в два раза больше Кибы. Когда последний закончил свой драматично-юмористический (драма у него, юмор — у меня) рассказ, друзья начали строить коварные планы, как им изловить хитрого и вероломного меня.

А я, значит, злокозненно их подслушивал и мысленно потирал лапы, как муха перед вареньем.

— Киба, наверное, загонял этого кота, надо просто подождать в тенёчке, сам вернётся, когда есть захочет, — позёвывая, предложил Олень самый коварный план, который к моей величайшей радости был яростно и категорично отвергнут остальными. А то ишь! Полежать они вздумали.

— Надо приманить его чем-то вкусным, — продолжил толстяк-Бабочка. — Кошки любят… Рыбу и мясо. Ещё молоко.

— А у тебя разве есть с собой что-то из этого? — спросил пухлика Киба. — Я думаю, что Акамару надо попробовать взять след. А ещё прочесать округу, я его как раз недалеко потерял.

Цыплёнок предложил устроить ловушку и выкопать яму, куда бы я упал, или поставить силки. Я чуток напрягся. Малолетние ниндзя-фанаты, блин!

Короткостриженым брюнетом, когда его, наконец, назвали по имени, оказался Саске. Он же — друг Наруто-Антошки, которого, помнится мне, тот в аниме всё пытался вернуть и прочее. Но, думаю, раз резни клана Учиха не случилось, то родители Саске уши оборвут, если тот вдруг куда-то слинять попытается. Мелкий Учиха предложил разделиться и устроить соревнование, кто меня быстрей поймает. Я заподозрил, что он просёк моё гнездовье и хочет сорвать банк. Знаем мы этих красноглазых, сами почти из этого клана.

Парни горячо восприняли эту идею, и даже Олень повздыхал, но тоже кивнул, соглашаясь. Они ударили по рукам и разбежались в разные стороны. Я подождал, не появится ли Саске, чтобы попытаться меня захватить, но нет. Переоценил я несостоявшегося «мстителя», переоценил. Впрочем, им на вид лет по десять — одиннадцать, и я для них всего лишь кот, поимку которого они решили сделать немного интересней, добавив элемент соревнования.

Нья-ха-ха! Мои маленькие наивняшечки! Это же просто подарок небес! Гы-гы-гы!

Я решил, что жирный Мотылёк станет первой жертвой кошачьего произвола. Выследил его буквально в двухстах метрах от клёна, под которым дети решили снова встретиться через час, если у них не получится поймать кота, то есть меня, поодиночке. Не жалея чипсов, он выложил к себе «тропинку приманки» и спрятался в кустах.

А пахнет-то вкусно! Я, конечно, полчаса назад подзаправился, да ещё и, похоже, допинг получил, но жареная картошечка, хрустящая… М-м! Вкуснота! Похоже, что с беконом. Кстати, не пойму отчего: то ли от тренировок с Куромару, то ли потому, что этот Чоу не скрывает свою чакру или её у него много, от него «фонит». Я его прекрасно чувствую и «вижу» и через густые заросли. Впрочем, для такой грузной фигуры он довольно тих и незаметен. Как и не дышит. Этот феномен меня заинтересовал, и я попытался ощутить свою чакру и чуть ускорить её течение. И чуть назад себя не сел! У меня получилось!

О, да! Оy, yes! Фантастика! Я крут! Я крут!!! От счастья, немного забывшись, исполнил танец папуасов и вдруг понял, что «фон» чужой чакры с большой скоростью приближается, пока я тут отвлёкся на радостные пляски.

Мотылёк взлетел в попытке наброситься на меня. Вот придурок! Так и задавить пузом бедное животное можно! Я отпрыгнул в тот момент, когда ко мне уже тянулись пальчики-сосиски, так что пару метров Чоу проехался носом по земле. Физика: ускорение свободного падения, ага. У него из рюкзака, который был за плечами, горкой вывалились пачки с чипсами и всякими штуками. Сверху, как по заказу — нераспечатанные чипсы с беконом. Манишь меня, детка, манишь?! Что поделать, обворовал этого недотёпу, схватил зубами за край, и побежал с добычей в сторону, где слышал лай Акамару.

— Пс, мелкий! Пс! Пс! — позвал я из кустов, щенка. — Чипсов хочешь? Сюда иди. А то я всё сам съем.

Акамару озадаченно принюхался и завертел головой. Тоже мне, блин, сыщик выискался!

— Не гавкай только, я здесь, лезь ко мне!

В мои кусты забрался белый щенок.

— Тора-сан, я же за тобой охочусь! — возмущённо прошептал он. — Ты чего не прячешься?

— Охотничек нашёлся, — фыркнул я. — Война войной, а обед по расписанию, слыхал?

— Не, не слыхал, — помотал головой щенок.

— Вкусняшку хочешь? Спорим, ты такого никогда не ел? Помоги открыть, — распорядился я. — Держи этот край, я буду держать этот, и потянем каждый на себя.

— И что будет? — поинтересовался этот белый Бим чёрные ухи.

— И будет тебе счастье, — пообещал я.

Пока Киба был занят поисками обожравшегося и уснувшего в кустах от переизбытка счастья щенка, я занялся охотой на Оленя.

Вот ведь ленивый человек! Вместо того, чтобы в поте лица искать меня, он валялся и, закусив травинку, пырил в облака!

Я решил устроить испытание его лени. Забрался на дерево, недалеко от которого предавался сиесте Олень и, напрягая все свои актёрские способности, очень-очень жалобно попросил.

— Добрый, но ленивый мальчик, помоги мне! Я залез на дерево, а слезть боюсь! Сними меня!

Пацан привстал и повернулся на мой голос. Я выпучил глаза, делая их большими и несчастными. Чуть слезу не пустил, честное слово!

— Тора-чан? — меня опознали.

— Сними меня! — тонким голоском запищал я. — Я самый несчастный кот на всём белом свете! Никто меня не любит, никто не приласкает!

— Прыгай ко мне, не бойся! — ох уж эти Олени — все одинаковые.

Я помотал головой и забрался на ветку выше, откуда застенал ещё интенсивнее:

— Ох, бедный я несчастный! Всё мне надоело! Как мне теперь жить? Пойду, и как порежу себе… колбасы и брошусь под… одеяло!

Олень внял моим угрозам и полез на дерево. Он поднимается на ветку, я выше, он выше, я — ещё выше. Я заметил, что пацан стал уже с опаской поглядывать вниз.

Между прочим, в лазанье по деревьям самое сложное не залезть, в этом как раз проблем нет, а слезть. Когда мы поднялись почти к вершине, я, немного рисуясь, свесился вниз, вцепился в кору и виртуозно спустился, притормаживая задними лапами, оставив Оленя куковать и наслаждаться пейзажем с высоты птичьего полёта.

Ву-ха-ха!

Следующим я решил окучить Наруто. Когда я его разыскал, и это оказалось довольно просто — его чакра по-особенному чувствовалась, трудолюбивый и деятельный мальчик уже закончил последнюю ловушку и с азартом шухарился на дереве. Работу он провернул знатную: за каких-то сорок минут сделал ловчую яму, надеюсь, без кольев (или ему же хуже), сети и силки с приманкой.

Я обошёл все ловушки, сел в серединку и начал умываться. Не лизал себя, просто лапой морду гладил и уши. Мальчишка нетерпеливый. Интересно даже, насколько его хватит?

Хватило Наруто минуты на две. Стратегическая точка на ветке была им покинута.

— Кыс-кыс-кыс, Тора-чан! — позвал он на краю поляны. — Тора-чан!

Я навострил уши, типа удивился, а потом разлёгся, делая вид, что собираюсь спать. Вытянулся, подтягиваясь.

Ну, иди ко мне, смелее. Я тут, совсем уставший и сонный кот.

Наруто, повинуясь моим мысленным приказам, сделал шаг. Потом второй. Я не двигался и не обращал на него внимания. А зачем смотреть, когда чакру чувствуешь?! Но всё-таки, как же это здорово!

Когда его руки были в десяти сантиметрах от моей спины, я обернулся и пристально посмотрел в голубые глаза. Мальчик замер.