Борясь с искушением, он выпрямился. Этой земле он нужен не больше, чем Кейт Гилнок. Он не вернулся домой. Он приехал, чтобы добиться исполнения королевской воли.

Джон отошел от окна. Сейчас ночь, ну и пусть. Мальчишкой, когда ему хотелось скрыться от всего мира, он убегал в то единственное, спрятанное среди холмов место, где чувствовал и себя потомком далекого викинга. А потом безропотно принимал наказание от тяжелой руки отца. Драгоценные часы уединения того стоили.

Может быть, у него снова получится отыскать дорогу туда.

— Что значит, Джонни пропал? — спросила Кейт.

Новость не сочеталась с заливавшими двор лучами веселого летнего солнца. Бесси взяла мокрую рубашку и повесила ее на веревку сушиться. Ее обычно спокойное лицо было омрачено беспокойством.

— Никто не видел его со вчерашнего вечера.

А вдруг с ним что-то случилось? Эта мысль взволновала Кейт сильнее, чем она ожидала.

— Я его видела.

— Когда?

Она отвернулась.

— Не знаю. Поздно ночью. Мне не спалось, и мы с ним… пересеклись на лестнице.

Куда он отправился после их разговора? После того как, сдержав слово, не тронул ее.

— Но уже полдень.

Кейт пожала плечами, не желая поддаваться тревоге.

— Зачем ты говоришь об этом мне? Скажи Черному Робу, пусть он его ищет.

— Роб перегоняет скот. К тому же ты, хоть и колючая, как репейник, все же более отзывчивая, чем мой упрямый брат.

Кейт моргнула. Бесси не задавала вопросов, но многое подмечала без слов. Как бы она не догадалась о ее главном секрете.

— И помимо всего прочего только у тебя есть ищейка, — привела Бесси последний аргумент.

Кейт погладила пса по голове. Да, она научила Смельчака быстро и бесшумно вести по следу. Когда придет время, Вилли Сторвик от нее не уйдет. Но ее пальцы тряслись, когда она почесывала пса за ушами. Если она окажется слишком далеко от дома, одна, произойти может все, что угодно…

Если уже не произошло с Джоном.

Нет. В компании верного пса она не станет бояться.

— Дай мне что-нибудь из его одежды, — попросила она, не давая себе времени передумать.

— Вот. — Бесси порылась в корзине с бельем, которая стояла возле кипятильного котла, и вытащила полотняную рубаху. — Я как раз собиралась стирать его вещи.

Лишь бы его запах не смешался с запахами чужого белья. Едва его рубаха перешла в ее руки, едва она поняла, что держит вещь, которая касалась его кожи, ей захотелось прижать ее к себе и взмолиться, чтобы с ним ничего не случилось.

— Возьми с собой кого-нибудь, — сказала Бесси.

Подавив соблазн, она отказалась:

— Он и так будет сконфужен тем, что две женщины устроили из-за него переполох, а уж если я приведу толпу мужчин… Лучше постараюсь разыскать его побыстрее, чтобы никто, включая Роба, ни о чем не узнал.

Джону будет неприятно, если Роб узнает. Непонятно откуда, но она это знала.

— Мне не нравится, что ты уходишь одна. Ты будешь осторожна? — спросила Бесси.

С напускным бесстрашием на лице Кейт подняла голову.

— Я вернусь за помощью, если поиски затянутся.

Ее пальцы неуклюже дрожали, когда она седлала пони и надевала на Смельчака ошейник с длинным поводком. Пес подпрыгивал от возбуждения, предвкушая погоню. Наконец она присела с ним рядом и поднесла к его носу рубаху. Хорошо, что вчера вечером она назвала Джона другом. Смельчаку будет легче напасть на след.

— Искать! Джон!

Он нетерпеливо дернул поводок. Вся дрожа, Кейт села в седло. Пес будет бежать рядом — бесшумной тенью, как она его научила.

И когда они доберутся до цели, их не услышат.

В странном состоянии, как бывало всегда, когда ему доводилось ездить одному в темноте, Джон добрался до кольца древних, изрезанных камней на Горбатом холме. Никто не знал, как и когда они появились. Некоторые считали их надгробиями предков. Другие говорили, что это место населено первобытными духами.

Вторая версия бытовала, в основном, на другой стороне границы, и этого было достаточно, чтобы большинство англичан избегало этого места.

Как было достаточно, чтобы подарить ему передышку всякий раз, когда он заступал за пределы каменного кольца.

Кольцо давно перестало быть замкнутым. За сотни лет многие камни исчезли. Но те, которые он помнил, все еще ждали его — широкие у основания и сужающиеся к верху, достаточно высокие, чтобы можно было прислониться к ним и смотреть вдаль.

Много лет назад он сидел здесь и смотрел на восток, гадая, что же лежит за пределами их долины. Теперь он знал.

Джон занял свое любимое место, надеясь, что, как и раньше, на него снизойдет чувство покоя. В детстве он воображал, что эти камни воздвиг первый из Брансонов, и мысленно беседовал с ним, словно с отцом, которым тот не являлся.

Во время этих воображаемых разговоров Джон ощущал и себя частью своего рода — ощущение, столь недоступное ему ныне. Он уехал, не сказав никому ни слова. Вряд ли они заметят его отсутствие. Или же им будет все равно.

Сидя в окружении древних камней, глядя, как над холмами занимается рассвет, он задумался о своей судьбе. Чувство уверенности в будущем, с которым он приехал домой, исчезло. Что же ему теперь делать?

Его веки устало смежились, и уже во сне он услышал, как хриплый женский голос шепчет ему ответ, делясь секретами в темноте.

Смельчак был хорошо тренированным псом, но раньше ему не приходилось брать след в ситуации, когда это было действительно важно. И все же, едва втянув носом запах Джона, он потащил Кейт за собой и так уверенно, что временами до боли выворачивал ее руку.

— Не так быстро! — крикнула она.

Но пес, добросовестно выполняя приказ, упрямо вел за собой ее пони, устремляясь на север. К счастью, в противоположную от границы сторону. По пути она перебрала в голове тысячи вариантов того, что могло произойти с Джоном. Он заблудился. Сорвался с обрыва. Ранен. Мертв.

Потом до нее дошло, куда они направляются. На Горбатый холм, где она потеряла отца. И все остальное.

Это было красивое место, но очень опасное, даже до той ночи.

Будь осторожна. Не упади с обрыва. Не подходи к камням, там обитают духи.

И вот Смельчак вел ее прямиком к этим самым камням, испещренным странными символами, и останавливаться было уже поздно.

Она не хотела видеть этого места, которое и так достаточно часто посещало ее во сне, но пути назад не было. Подъехав ближе, она увидела, как из-за камня поднимается человек с обнаженным мечом в руках.

Задохнувшись, она попыталась развернуть лошадь, как вдруг пес сорвался с поводка, понесся вперед и, запрыгав от радости, что справился с заданием, обнюхал Джона с головы до пят.

Она обмякла в седле, не вполне понимая, что именно чувствует: то ли облегчение оттого, что человек с оружием не был врагом, то ли радость оттого, что Джон оказался жив и здоров.

— Хороший пес, — проговорила она, спешиваясь.

Наигравшись с псом, Джон убрал меч в ножны и посмотрел на Кейт.

— Что вы здесь делаете?

Его улыбка предназначалась собаке. К ней самой он обратился с раздражением в голосе. По дороге сюда она еле дышала, раздираемая тревогой за его жизнь и страхами, о которых он ничего не знал. И вот наконец он стоял перед ней, целый и невредимый, без единой царапины.

— Вы пропали. Ваша сестра волновалась. Что вы здесь делаете?

— Я часто приходил сюда в юности.

Хотя она стояла на безопасном расстоянии от каменного кольца, ее пробрала дрожь.

— Зачем?

— Чтобы подумать.

Она огляделась вокруг и снова уставилась на него.

— На весь день?

Он отвел глаза, от неловкости его скулы чуть покраснели.

— Я приехал ночью, после нашего разговора, и случайно заснул.

Его беспечность разозлила ее. Ради него она заставила себя вернуться в это жуткое место, а он просто заснул?