Герберт Шмидт, иллюзионист одного из немецких цирков, коллекцио­нирует игральные карты. В его собрании сейчас более 250 колод: самая старая выпущена около двухсот лет назад. В коллекции есть такие диковинки, как круглые карты, выпущенные когда-то в Англии, самые ма­ленькие /1 X 2 сантиметра/ и самые большие /17 X 12 сантиметров/ карты, когда-либо выпускавшиеся серийно, китайские карты из тончайших деревянных дощечек, карты для слепых с выпуклыми знаками. Шмидт не­редко использует карты из своей коллекции для показа карточных фокусов с эстрады.

Восемнадцатого марта 1994 года в немецком города Лейпциге Ральф Лайе удержал веером в одной руке 326 стандартных игральных карт, причём были видны достоинство и цвет каждой из них.

Одна японская фирма начала выпуск съедобных игральных карт, предназначавшихся вначале для альпинистов, но неожиданно ставших популярными и среди людей, далёких от спорта и туризма. Карты делают­ся из пищевой пасты /состав её не уточняется, но фирма заверяет, что в качестве сырья берутся только натуральные продукты/. Круто замешанная паста раскатывается в тонкий лист, как тесто, сушится шесть-восемь часов при повышенной температуре и нарезается на прямоуголь­ники размером 90 на 55 миллиметров и толщиной полтора миллиметра. Рисунок карт печатается безвредными пищевыми красителями. Пищевые добавки придают съедобным картам вкус и запах мяса, рыбы или фруктов. В день сейчас выпускается до 10 тысяч колод.

Многие любители стараются построить из карт замки или высотные дома. Самый большой по высоте и числу этажей карточный дом, стоящий без опоры, из стандартных игральных карт построил 15-летний Джон Сайн из американского штата Иллинойс в мае 1984 года. При высоте 3,9 метра число этажей в домике составило 68.

Однако через пятнадцать лет, с 15 по 27 мая 1999 года американец Брайан Берг построил без какого либо клеящего вещества дом из 1200 стандартных игральных карт. Высота стоящего без опоры сооружения составила 7,4 метра, а число этажей - 127. Рекорд поставлен на факуль­тете дизайна университета американского штата Айова.

Этим примерам последовали и два студента Калифорнийского технологического института. Их строение состояло из 224 карт, уложенных в 29 этажей и имело более скромную высоту, равную 1 метру 70 сантиметрам. Студенты подошли к делу по-научному: свои первые по­пытки они засняли на ленту видеомагнитофона, а потом рассматривали в замедленном темпе момент распада карточного небоскрёба. Так они выяснили, что высокие домики разваливаются из-за того, что трудно соблюдать вертикальность стен.

Вооружившись отвесом, студенты продолжили свои изыскания и обнару­жили, что фундамент должен быть не совсем горизонтальным. Наиболее устойчивые домики удаётся строить на доске, отклоняющейся от гори­зонтали на 0,19 градуса.

Доведя сооружение до двадцать девятого этажа, студенты сфотогра­фировали его, а затем решили добавить для ровного счёта ещё один этаж. Но тут дом закачался и рухнул...

И ещё один "спортивный" рекорд: 18 октября 1992 года в американс­ком колледже "Маунт Айдахо" Джим Кэрол из города Северная Катасакуа метнул стандартную игральную карту на 61,26 метра.

КОВРОВЫЕ СТРАСТИ

Ну, а этой за движенья стана,

Что лицом похожа на зарю,

Подарю я шаль из Хороссана

И ковёр ширазский подарю.

/С.Есенин/

Ковры - это тканые изделия из цветной шерсти или шёлка, хлопчато­бумажной или льняной пряжи, с ворсом или гладкие. Они могут быть скромные, одноцветные или с прихотливым, многоцветным орнаментом.

Корни коврового ткачества на Востоке уходят в тысячелетия. Возникновение и развитие ремесла связаны с обилием местного сырья - овечьей шерсти и натуральных красителей. Ковровые изделия малотепло­проводны и прочны - именно эти достоинства служили причиной их широ­кого применения в быту. Ковёр утеплял каменное с земляным полом жи­лище, заменял мебель; ковровые изделия - вьючные мешки, перемётные су­мы - использовались при перевозках по горным тропам.

Издавна люди украшали коврами свои жилища: устилали ими полы и мебель, вешали на стену. И сейчас ковры широко используются в оформлении жилого и общественного интерьера.

Древний Египет и Ассирия, Индия и Китай славились драгоценными коврами. По торговым путям, как посольские дары или военная добыча, они расходились по всему миру. Каждый народ внёс в искусство ковро­делия своё понимание законов красоты.

Но значение ковра в жизни людей всем сказанным не ограничивается. Есть у ковра ещё одна функция эстетическая. Он приносил в жилища красоту. Складываясь и развиваясь на протяжении многих веков, искусство ковроделия становилось всенародным, становилось важным элементом культуры любой страны. И был глубоко неправ английский писатель Оскар Уайльд, сказавший однажды, что он мечтает написать книгу "прекрасную и бессмысленную, как восточный ковёр".

Самый древний ковёр археологи под руководством Сергея Ивановича Руденко обнаружили в 1947 году при раскопках богатого погребения одного из каменных курганов в долине Пазрык в Горном Алтае. С вос­хищением рассматривали они красочный узор, вытканный из верблюжьей и козьей шерсти и рассказывающий о быте и вкусе людей, живших две с половиной тысячи лет назад.

Под курганом были захоронены вожди скотоводческих племён, живших в V - IV веках до новой эры. Тончайшей работы тканый ковёр сохранил нежный бархатистый ворс "сейтиен". Размеры ковра - 1,8 на 1,8 метра. Хранится в Эрмитаже.

Ковёр заменял кочевникам-пастухам мебель: он служил и стулом, и ложем. Сложные и красивые узоры ковра казались людям во все времена символом человеческой жизни - её повседневных забот и высокого смысла.

Европейцы увидели впервые восточные ковры, когда с богатой до­бычей вернулись из походов крестоносцы. И вскоре на праздниках в Венеции окна и балконы украсили прекрасными работами восточных мастеров /их можно хорошо рассмотреть на старых итальянских гравю­рах/. Так постепенно восточный ковёр стал предметом роскоши и символом богатства.

Одним из произведений прикладного искусства, дошедшим до нас, является ковёр, длиной семьдесят и шириной пятьдесят метров, который рассказывает о быте того далёкого времени.

Ковёр последовательно рассказывает в своих семидесяти двух сценах /первоначально их было семьдесят шерсть/ о завоевании Вильямом Незаконнорожденным английской короны в 1066 году. Вышитый собственноручно "по горячим следам" в 1077 году женой Вильяма - /впрочем, теперь уже Вильгельма Завоевателя/ нормандской герцогиней Матиль­дой Фландрской, дочерью графа Бодуэна, и её фрейлинами /благодаря

чему и сохранился/, он даёт неплохое преставление и о постройке норманнских судов, и об их оснастке, и о составе флота, и о самом форсировании пролива Ла-Манш.

Здесь также изображён процесс изготовления шашлыка, который готови­ли по случаю победы при Гастингсе. Полагают, что это популярное и в наши дни блюдо было занесено в Европу сирийцами в седьмом веке.

Ковёр хранится в соборе французского города Байё и напоминает собою пёстрые кадры кинохроники. Очень часто его называют гобеленом, хотя здесь совершенно другая техника, а вдобавок - безусловный анахронизм: гобелен это ковёр или обои, вытканные из шерсти или шёл­ка особым способом; а способ этот изобрёл придворный красильщик и ткач французского короля Франциска Первого, царствовавшего в 1515-1547 годах, по фамилии Гобелен.

И если даже, как иногда предполагают, изготовление ковра приписы­вает Матильде всего лишь легенда, то уж во всяком случае можно не сомневаться, что зрители из числа придворных легко узнавали на нём самих себя и не допустили бы даже малейшего искажения каких бы то ни было реалий! Это сочли бы прямым оскорблением - со всеми вытека­ющими отсюда последствиями. Матильда, как известно, умерла в 1083 году, Вильям - пять лет спустя, но подобного счёта никто им так и не предъявил. Так что ковёр из Байо - один из самых надёжных доку­ментов той эпохи, воплощённой в цвете и вполне справедливо считает­ся родоначальником светского декоративно-прикладного искусства в Западной Европе.