Стою я и гляжу на своего двойника. А она на меня, да так жалостно, скорбно. И потекли у меня слезы. Словно облако колыхнулось и поплыло ко мне. Остановилось рядышком, напротив меня и ждет, что я заговорю. А я крепко помню бабушкины слова. Молчу. И только слезы ручьем по щекам текут. Медленно подняла она руки и тыльной стороной обтерла мне слезы. Я бух ей в ноги, а в уме только одно: жить хочу, жить, голубушка, жить хочу. И кивнуло мне мое отражение, вроде, знаю, поняла, не волнуйся. Повернулась к той стене, через которую от меня Надя жила, и прошла сквозь нее. Слышу вскрик, это Надя вскрикнула. Я ползком до кровати. Лежу, трясусь от пережитого страха. Не знаю, как и уснула. И вижу опять своих троих, уходят они от меня в сторону, а я им вдогонку кричу:

– Что же вы говорили, что меня заберете, а сами уходите?

Дочь головку ко мне повернула и отвечает:

– Теперь через шесть лет придем. Господь тебя пожалел.

Они ушли.

Днем стало известно, что Надя умерла, а ведь ей всего-то 33 года было. Врачи сказали, что от разрыва сердца она умерла.

Я никогда ничего не рассказывала, все равно мне бы не поверили.

Ваши книги мне подарила моя знакомая, сильно хвалила, что благодаря им вылечила свою болезнь. Я тоже по ним лечусь. И знаете, слава Богу, помогает.

У меня словно новый друг появился, умный и надежный. Читаю в книгах и всякие происшествия. И вот сама решила свою историю написать. Пусть люди знают, что и такое бывает.

А Вам, Наталья Ивановна, от меня низкий поклон и долгие годы. Вы очень всем нам нужны. Мария Соломоновна, г. Москва».

Новое белое полотенце отнесите в церковь в пятницу. А в субботу подайте трем людям милостыню. Возьмите три горсти золы, добытой накануне. Посыпьте ею дорожки около своей квартиры или дома со словами:

И как истинно, что Иисус Христос Воскрес.

Пока эта зола золотом не станет,

Травой не возрастет, соломой не завянет.

До тех пор врагам меня не сгубить,

И никакой порчей ярою не убить.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Аминь.

(Исповедь соперницы)

Все знают, что, когда человек умирает, ставят стакан с водой, хлебом и солью. Многие также знают, что, если употребить такую соль на плохое дело, ею можно сгубить человека. Если такую соль собрать с 12 похорон, то погибель может прийти уже через несколько часов.

Я много слышала от своей бабушки, да и по работе приходилось сталкиваться с подобными делами. Вот один из таких случаев, который мне рассказали:

«...В браке мне не повезло. Муж пил, не работал, ревновал и дрался. Промучившись с ним восемь лет, сбежала я от него к сестре в другой город. Имея образование, устроилась на работу. Постепенно стала отходить от семейной жизни. Сошли синяки. Стала набирать вес. Научилась снова улыбаться. Успокоилась уже совсем, когда узнала, что мужа посадили за драку. Значит, думаю, меня не найдет.

Прошел год. Я хорошо зарабатывала, приоделась, обулась. Удивительно, но вдруг выяснилось, что я красивая женщина. Забитость и худоба ушли в прошлое. Стосковавшись по людям (я ведь раньше никуда не смела выходить), с радостью общалась со всеми. Да и люди тянулись ко мне. Однажды я познакомилась с мужчиной. Честно скажу, мне было все равно – женат он или нет. В 28 лет я узнала, что есть ласковые мужские руки и женское счастье.

Время шло, мы привыкли друг к другу, и уже не было сил расставаться. Вот тогда и встал вопрос о его семье: сыне и жене. Он никогда не рассказывал о ней, но меня как магнитом стало тянуть к этой теме. Я хотела знать о ней все: какая она, как у них было до меня, что она варит и в чем ходит. Я видела, что ему не хочется говорить об этом. Он удивленно смотрел на меня, видимо, не понимая, зачем мне все это. Разве он мог знать, как терзает меня ревность. Ни разу он о ней плохого слова не сказал, и мне было это неприятно. Не выдержав, я спросила его, почему же он ей изменяет, если она такая хорошая? Он ответил, что поженились молодыми, любовь была, сына она ему родила, мать его не обижала, хорошая хозяйка, человек умный, сдержанный. Вроде все было нормально, пока он меня не встретил. Я его спросила:

– Так, выходит, я виновата в распаде вашей семьи? Лучше бы не говорил мне о ней хорошего. Как занозу посадил в сердце!

Еще пуще мне захотелось, чтобы они ссорились и скорей расстались. Не хотелось делить его ни с кем. Неужели, думала я, не заслуживаю счастья? А вдруг я ему надоем и он уйдет? Что же тогда? Опять останусь одна?

От этих мыслей стала я делать глупости, но не простые, а чтобы вызвать у них скандал. То волос ему свой накручу на пуговицу, благо пиджак на спинке стула висит, а он в ванной. Духами своими побрызгаю, помадой ширкану по его одежде. Умудрилась даже плавки его спереди кровью измазать, пока он мылся. Знала, когда жена стирать будет, заметит...

И действительно, стал он говорить, что ссоры у них дома. Жена догадываться стала. И невдомек ему, что это моя работа.

Стала я звонить к нему домой, когда его нет. Жена возьмет трубку, а я дышу и молчу, чтобы она задумалась. Или спрошу: «А где Костя?» Она в ответ: «А кто это?» А я кладу трубку. Милый меня спрашивает потом: «Ты мне звонила?» Я категорически отказывалась.

Все неохотнее шел он домой к жене, кому охота идти туда, где скандал? А я все ласковей, все добрей к нему. Заботу проявляю о нем. Однажды он сказал:

– Не хочу туда идти. Все, остаюсь! Я ему и говорю:

– А как же твой сын? Как он будет без тебя? Потом меня станешь винить, что это я вас разлучила. Нет, любимый, иди. Я так не могу. Не хочу я лишать тебя сына.

Он смотрит мне в глаза, вижу, что считает меня самой лучшей. Вот ведь – люблю его, а ради его сына готова пожертвовать собой, своим счастьем. И знаете, мне было не совестно, ведь я боролась за свое счастье, а в любви каждый за себя. Здесь, как на войне, – все способы хороши.

В пятницу я не работала, прибрала все в доме (не одна она хорошая хозяйка). Побежала в магазин за фаршем. Закрываю дверь, смотрю, поднимается по лестнице женщина. До этого я ее видела на фотографии: уговорила как-то его, приносил он фото жены и сына. Думала, сразу ее узнаю, если встречу, каждую черточку внимательно разглядела. А тут не узнала. Такая она больная и старая мне показалась. Видно, все в ней тряслось, когда шла ко мне домой. Да и не красят измены мужей-то...

– Я к вам, – говорит она.

Стоим, смотрим друг на друга. У нее слезы ручьем текут, а она молчит и их не вытирает. Я не выдержала и спрашиваю:

– Что вы хотите? Так и будете молча плакать?

Тут она на колени передо мной упала, руки, как к иконе, протянула и тихо так говорит:

– Помилуй меня. Что тебе стоит? Я его сына носила. Жить без него не могу. С ума стала сходить от горя. Оставь нас, пожалуйста...

А мне неприятно это слышать. Я шмыг мимо нее, бегу вниз и на ходу кричу:

– Он тебя ненавидит. Меня любит, а ты бегаешь за ним. Ребенком прикрываешься. Это ты нам жизнь ломаешь. – И выскочила из подъезда.

Ему я не решилась об этом рассказать, побоялась, что он пожалеет ее. И она, видно, ему ничего не сказала. Стыдно за унижение.

Не подумала я тогда, что это она мне шанс давала, хотела по-хорошему все разрешить...

Прошла неделя. Однажды к нам в отдел заглянула женщина и говорит:

– Можно мне позвонить?

Я разрешила. Сижу, пишу, на нее не гляжу, головы не поднимаю. Отчет на носу. А женщина поговорила и ушла. И тут только до меня дошло, что телефон-то уже полдня как не работает, отключили на время. Как же она могла разговаривать?

Я подошла к аппарату, подняла трубку – зуммера нет. Да и не должно его быть, я ведь сама заявку подавала на ремонт, а мастер еще не приходил. Просто в тот момент у меня память как стерли, забыла, что телефон не работает.