- Вижу, что ты и впрямь в это веришь, а не пытаешься утешать меня пустыми словами, - легкая усмешка тронула губы Дэррита.

- Он вернется, - повторил Тэйглан. Даллен жив - это главное. И если даже случится потерять Путь - есть друзья, чтобы помочь отыскать его снова.

- Что ты имеешь в виду? - живо повернулся к нему Дэррит.

- Песнь Возвращения, конечно же!

- Песнь Возвращения... - Мастер на миг задумался. - Да. Если Даллен не возвратится завтра у утру, я соберу Поющих. Куда бы ни занесла Даллена судьба - он услышит нас!

Дэррит, конечно же, был прав. Вопреки опасениям Тэйглана, Учитель не думал отчаиваться и поднимать тревогу - даже давал любимому ученику время справиться с ситуацией самому... Вот только Целитель не знал, как сумеет дотерпеть до этого самого завтрашнего утра, если друг до того времени все же не объявится.

Да уж, как говорится - ждать да догонять...

Тэйглан сам не помнил, как оказался у дома Даллена. Ведь именно сюда он должен вернуться. Сюда?

Тревога вновь всколыхнулась в груди подобно раздутому ветром язычку пламени. Заплутавшие на Пути стремятся домой!

Аккуратный небольшой домик у водопада - за прошедшие семь лет он стал для Даллена своим... Стал ли? Куда выведет друга незримая тропка, ведущая ДОМОЙ? Сюда? А если - в Шайл?

Ведь Шайл для Даллена всё равно оставался Домом - недоступным, но любимым и заветным. Тэйглан это знал и знал, что не ошибается. Его друг привык и полюбил Найгету, но... что если при возвращении Даллен всё-таки споет Шайл?

Пробить дорогу в другой мир - на такое и Анхейн не посягал, но все-таки... Кто ж ее знает, охранную магию его родного города? Прости, Наставник Дэррит, ты все же не прав. Даллен должен не просто вернуться. Он должен возвратиться в Найгету. К тем, кто его ждет... Наставник пусть поет Песнь утром - но вот Тэйглан ждать утра не может. Да у него просто не получится. Найгери еле сдерживался, чтобы не начать петь Песнь Возвращения прямо сейчас.

Разум подсказывал, что если Старший Поющий не вернулся сразу, в течение часа - значит, он решил какое-то время побыть в том мире, что внезапно открылся. Какое? Тэйглан не представлял себе, да, возможно, не знал и сам Даллен, отправляясь в путешествие...

Но вот к ночи он должен вернуться. Если с ним всё в порядке. Вернуться к Мастеру, полюбившему его, как сына, к друзьям, к преданно любящей его Линни... Правда, Линни уехала к родителям на неделю, но всё равно! А Айсленна и ее мать?

Да ведь малышка глаза себе выплачет, если ей скажут, что "дядя Даллен" больше не придет в их дом!

Дочка Анхейна, маленькая, худенькая и до боли похожая на отца, души не чаяла в Даллене, который приходил в их с матерью дом не реже раза в неделю - и всегда с каким-нибудь подарком для ребенка. Но не только за подарки она и ее мать привязались к графу йен Арелла - никто, кажется, так не рассказывал осиротевшей девочке об отце, так подробно, с таким восхищением и уважением, как тот... кто так и не успел с ним подружиться.

А ещё... а ещё Тэйглану хотелось бы думать, что Даллен вернется и к нему, к Тэйглану... что их дружба что-то значит для золотоглазого кэрье...что Даллен вернется ещё и к нему, к их вечерам у костра, и беседам у горящего камина, и совместным походам в горы, и на рыбалку, и...

Нет. Не важно, к кому...

Пусть он вернется... пусть с ним всё будет благополучно!

Иначе это просто будет... несправедливо. Более чем. Тэйглан был уже не мальчиком, прошел войну и хоронил друзей - но до сих пор не изжил упрямое убеждение в том, что в жизни должна побеждать справедливость. А если не получается - этому надо помогать. Изо всех сил.

Вот только сделать он сейчас ничего не мог... только верить в друга. И вспоминать...

* * *

- Даллен, не дури! У тебя рана открыться может в любой момент... и два ребра сломаны... как минимум. - Тэйглан подавил в себе острое желание еще и по башке этому несговорчивому созданию настучать. Так как прекрасно понимал, что бросает слова на ветер. - Как ты вообще ухитрился так подставиться, кэрье?

- А иначе Хэйдльяру точно бы руку отрубили, - поморщившись от боли, пояснил Даллен. - Уж лучше мои ребра - заживут, ничего с ними не станется...

- Готово, - Целитель затянул последний бинт.

- Вот и замечательно, - Даллен улыбнулся - неожиданно мягко и обезоруживающе. - Пойми, я должен быть там!

Конечно. Чего тут не понимать! Разумеется, Даллен не мог пропустить церемонию капитуляции Эрвиола...

- Грохнешься! - мрачно предрек Тэйглан. - Хорош будет победитель...

- Победитель остается победителем. Даже грохнувшийся...

- Дивное изречение! Его надо занести в анналы... Даллен, я серьезно.

- Я тоже. Тэй, я должен, я просто не могу иначе! Ничего со мной не случится!

"Возможно, и не случится - хотя бы потому, что с тобой и так случилось слишком много всего! Можно было бы и перерыв сделать", - мрачно подумал Тэйглан.

Ещё до начала эрвиольской войны Даллен попросил позволения у наставника Дэррита сражаться мечом. Хотя по неписаным правилам найгерис он не должен был этого делать... Правда, граф йен Арелла ещё не стал Старшим Поющим, но все, не исключая Дэррита, считали, что это произойдет уже очень скоро. Его магия развивалась необыкновенно быстро. Пожалуй, как в свое время у Анхейна...

И эта война - она была ЕГО войной.

"Я должен отомстить за Анхейна и за Шайл", - просто сказал тогда Даллен. И Дэррит разрешил. Он отдал Даллену меч - тот, которым юный Анхейн сражался когда-то у Кроличьей Балки.

...А потом Даллен стоял рядом с Дэрритом и Эгартом, принимая капитуляцию Эрвиола. Король - наследник того, купившего смерть Анхейна, - заученно произносил положенные слова, меряя победителей взглядом, полным ненависти. Такой, что лишь от нее можно было упасть замертво. Даллен не упал. Его движения и речь были изысканно-безупречны. О ранах не догадался бы даже Целитель. Если б не знал.

"Ну если сейчас ты откажешься от нэллеха, я не знаю, что я с тобой сделаю!" - думал Тэйглан, стоя у Даллена за плечом и слушая холодно-отточенные фразы шайлского короля. "Обезболивание и лечение - полностью, ничего не исключая! Дай только срок!"

...Нет. Он не будет вспоминать сейчас про войну и раны... Накличешь тут ещё! Лучше вспомнить что-нибудь мирное.

...Тририс - красно-желтая, величиной с голубя, найгетская трясогузка, - быстро перебирая лапками, спустилась с верхушки дерева на нижнюю ветку и с любопытством уставилась на человека. Даллен радостно вздохнул, на миг сбившись. Птица возмущенно пискнула и скрылась в листве.

- Не надо было останавливаться! - в который раз повторил Тэйглан. - Ты же магию сбиваешь!

- Так получается...

- А не должно! Смотри еще раз!

- Не надо! - упрямо тряхнул отросшими волосами Даллен. Его темная грива уже падала на плечи до самых лопаток - причем довольно дикарским образом, придавая блистательному графу сходство с благородным разбойником из романа в стихах, какими зачитываются юные девы. - Я сам...

На этот раз мелодия велась и впрямь бесскверно. Возмущенная трясогузка осторожно выглянула из-за ствола, наклонила головку набок, рассматривая певца одним глазом. Хлопнула крыльями и запрыгала по ветке вниз.

"Ну, еще, чуть-чуть!"

Признаться, Тэйглан был уверен, что Даллен опять собьется. Тем радостнее оказалось ошибиться в этом ожидании!

Тририс уверенно порхнула на руку бывшего шайлского вельможи, устроилась и закачала полосатым хвостиком, что у этих птиц было признаком совершенного довольства...

Да, было и так - череда светлых и нетревожных, почти беззаботных дней. Правда, его друг и тут ухитрился попасть однажды в самую гущу событий - только, правда, не летом. Зимой...

Случай с Эйвионом. Правда, это сам Даллен так назвал однажды: "случай", на его месте многие употребили бы совсем другое слово. Особенно причастные к происшедшему...