– Вот как, братец… – протянула я, закончив читать доклад, – и что же мне с тобой делать?

Я написала ответ, давая указания держать пленников и дальше в клетках, по возвращении они либо дадут мне присягу, либо будут казнены на площади. Заодно отослала чертежи площади с традиционным позорным столбом для казни.

Я так и уснула в теплой постели со стопкой бумаг в руках. Разбудил меня Фрэй, который принес ужин.

– Скоро полночь, даркира, – сообщил мне рыжий.

Я вздохнула и принялась за еду.

И что меня ждет на этот раз? Может, зря я наедаюсь? Не придется ли мне снова жевать нечисть?

Ровно в полночь я стояла на центральной площади орочьей столицы, где меня уже ждал Мол.

– Готова, воин?

Я лишь кивнула.

– Ведите ее.

Два зеленокожих подхватили меня за руки и подвели к… колодкам.

Эм… они же используются для наказания мелких преступников…

Встав на колени и согнувшись, я, поджав губы, просунула голову и руки в отверстия. Сверху меня тут же опустилась деревянная половина колодки, и орки застегнули тяжелые засовы.

М-да. Правящая даркира в колодках посреди орочьей столицы. Унижение то еще.

– Это не испытание! Это же позорное наказание для мелких преступников! – побелел от ярости Фрэй.

Мол пожал плечами.

– Твоя даркира может отказаться в любой момент. Возле нее будет постоянно дежурить один из моих воинов.

Я скосила глаза на одного из орков, который невозмутимо замер по стойке смирно в пяти шагах от меня.

В этот раз я хотя бы не одна. И почему Мол считает это испытание сложней предыдущего?

Вскоре с площади все разошлись, оставив нас с орком наедине. Зеленокожий воин разговор заводить не спешил, и я тоже не утруждалась. Шею и руки уже натерло грубое дерево, не помогли мне ни одна поза, как бы я ни мостилась, было неудобно и неприятно.

Время снова остановилось. Что за нелюди эти орки? Почему не придумать испытания более стремительные? Эти ожидания неизвестно чего приводят в ярость.

Я сделала несколько глубоких вдохов и снова стала загонять себя в транс.

Свежий еловый запах, журчание водопада, бескрайнее небо и блики Лунного под ногами…

Нет. Ни к чему подобные картинки.

Мерцающий… Родовой дворец, высокие своды, многочисленные бассейны, мерцание озерной глади.

А что же мне делать с братом? Он явно не признает мою власть. Но почему? Оттого, что считает меня самозванкой? Или ему и сестра как правящая ни к чему? Если он отдал приказ сжечь Мерцающий… мог ли он быть причастен и к тому, прошлому пожару? Нет… Там погибли и его отец, и братья… Юро не мог на это пойти. А был ли новый поджег его рук делом? Все-таки горные василиски там тоже присутствовали, как и в прошлый раз. А если это все Стэрк? Снова. Но зачем, если там нет ни одного представителя моего дома? Чтобы рассорить меня с братом?

Мои мысли прервал шлепок чего-то мягкого о мой лоб. Я подняла глаза и увидела перед собой зеленых детишек.

– Бей преступницу! – заголосил один из орчат и бросил в меня снежок.

Не успела я отплеваться от горсти снега, залепившего лицо, как на меня полетело яйцо. Оно звонко хрустнуло у меня на макушке, и слизь белка с желтком потекла по волосам и носу. Я зло зыркнула в сторону воина, но тот и не думал шевелиться или сказать хоть слово малолетним наглецам.

Небо стало сереть в предрассветном мареве, и пустынная площадь постепенно заполнялась жителями. Все они не преминули возможности побывать возле меня. Насмешки перемешивались с откровенными оскорблениями, а летящие в меня предметы радовали своим разнообразием. О, кем я только не была: и воровкой, и распутницей, и шпионкой, и грязной оборванкой, и блудницей, и ведьмой (хотя ведьм-то зачем поминать?). К снегу и яйцам, летящим на мою голову, добавились гнилые овощи и даже мелкие камни. Один такой камешек рассек мне бровь, и теперь ручеек теплой крови постоянно сочился на глаз. Хвала Темному, жителям не разрешалось подходить и пинать меня, иначе быть мне забитой прямо здесь.

Никогда не думала, что темный народ настолько туп и жесток. Вот, казалось бы, что я лично им сделала? Ничего. Ведь они даже не знали меня, кто я есть, за что стою здесь в колодках. Нет. Но они и не интересовались. В колодках, значит, преступница. Следовательно – нужно наказать. И каждый плевался в мою сторону, сдабривая ругательства метким броском чем-нибудь особо дурно пахнущим. Специально, что ли, они овощи гноят дома?

Сначала происходящее меня удивляло. Стоявший рядом орк ни разу не дернулся, он даже слова не вымолвил.

После очередного броска, когда воняющий корнеплод распластался по лицу, меня бросило в ярость.

Я ведь даркира, или кто? Как смеют меня унижать здесь на площади, как последнюю бродяжку? Да я сама всегда отправляла на позорный столб провинившихся… И тут готовые сорваться водяные плети исчезли.

Я что делала?

Перед глазами проплыли все мои многочисленные повеления: «Плетей!», «В колодки!», «На позорный столб!» и множество других. А за что? Я наказывала человечков и чистокровных за малейшие провинности. Да и были ли эти провинности? Человечка опоздала на мой зов – плетей, потянула мои волосы в укладке – в колодки, чистокровных, своих собратьев по роду, отправляла на позорный столб за неугодное мне высказывание.

И все они стояли на площади, как я сейчас, и терпели подобное обхождение?

После обеда на площади стали появляться орки-воины. Они прекрасно знали меня, но это не мешало им издеваться.

– Смотри, даркирка в колодках!

– Тоже мне, воином хочет зваться, да такой набор костей даже в суп стыдно класть.

– Вот позорище, жаль Стэрка, у хорошего воина такое ничтожество в женах.

– Убогая.

– Самовлюбленная дура.

– Слабачка.

– Грязь болотная.

– Ты путаешь, она ведь озерная.

– Ага, гниль озерная.

Я поджала губы и не стала поднимать глаза, молча терпя все высказывания и сопровождающие их броски гнили.

Но, хуже всего, во мне не было ярости. Не было желания отомстить или прекратить их ругань. Кто я? Даркира? Это всего лишь статус, статус, который не всегда имеет вес. Отождествлять себя с ним – безумие слепца. И я была слепой. Мнила себя наследной даркирой и действовала соответственно. Весь мир и вся моя жизнь крутились вокруг моего статуса. И когда я потеряла его… я потеряла все. А ведь я что-то большее. Больше, чем статус. Я – темная. Я – Кассандра. Я – часть этого мира, а мир – часть меня. Так же как и остальные. Все темные – это воплощение нашего Бога, все мы едины и являемся частью чего-то одного большого и общего… А статусы… мы присвоили статусы друг другу намного позже. Когда наше эго захотело возвыситься за счет унижения других. Я подняла глаза и теперь видела перед собой не чужих представителей рода, а темных существ, моих собратьев. Темный Бог выражает себя во всех нас. Своими поступками, своей жизнью мы познаем этот мир, а через нас познает себя и Он.

– Посмотри, она улыбается, – хмыкнул один из орков, – зови вождя.

Мол предстал передо мной через несколько минут и с подозрением стал сверлить меня взглядом.

– Ярость, гнев, мщение? – спросил он, и рядом стоящий орк отрицательно покачал головой.

Вождь нахмурился и присел рядом со мной так, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

– Кто ты?

Он считает, что я спятила в этом испытании?

– Я – темная, вождь, – улыбнулась я здоровяку, – как и ты, и все остальные.

– Хм… интересно, – протянул Мол, почесывая свой подбородок, – что ты сделаешь первым делом, когда тебя выпустят из колодок?

– Приму ванну, конечно.

– А мщение? Разве ты не хочешь отомстить? Ты целый день терпела унижение, разве не справедливо будет воздать по заслугам обидчикам?

– Обидчикам? – переспросила я, смотря вождю прямо в глаза, – я видела лишь слепцов, которые реагировали на ярлык преступницы. Они оскорбляли не меня лично, а существо в колодках. Посади сюда любое животное, и оно подвергнется тому же.

Вождь недоуменно посмотрел на меня еще с минуту, а потом встал.