Кола ди Риенцо задумчиво расхаживал по залу Совета, с беспокойством посматривая в окна на запруженную повозками площадь Капитолия и прилегающие улицы. Уже несколько часов префект в Риме, но почему-то до сих пор не явился к нему. В дверях показался брат Андреа. Все выжидающе повернулись в его сторону.

— Наши опасения подтвердились, — сказал францисканец. — Тосканские рыцари и солдаты расположились в гостинице у ворот Святого Лоренцо.

— В той части города, куда должны подойти войска Колонна! — воскликнул Гуаллато.

— Вот именно, — отозвался монах. — Когда у ворот начнется сражение, ударят нам в спину.

— Я говорил — нельзя доверять Вико, — сказал Чекко Манчини. — Его хлеб и быки — Троянский конь, с помощью которого они проникли сюда, чтобы погубить нас.

— Неплохо задумано, — нахмурившись, произнес трибун. — Но мы не наивные троянцы.

— Надо выпроводить людей префекта из Рима, пока не подошла армия Колонна, — предложил Гуаллато. — Можно Это сделать под каким-нибудь благовидным предлогом.

— Зачем усиливать врагов, — пожал плечами Кола ди Риенцо. — Мы оставим их здесь, а оружие и коней раздадим ополченцам. У нас будет надежная кавалерия вместо изменников кавалеротти.

— Ты хочешь без всякого повода арестовать тосканцев? — недоверчиво взглянул на трибуна художник.

— Повод найти не трудно, — усмехнулся тот. — Объявим, что перебежчик из лагеря Колонна сообщил о готовящемся предательстве. К тому же я не сомневаюсь, что это так и есть. Во всяком случае, подставлять спину под нож глупо. Пусть пока посидят в тюрьме, это безопасней и нам и им.

— Да, на союзников рассчитывать не приходится, — сказал Чекко Манчини.

— Что, флорентийцы так и не прислали солдат? — спросил Гуаллато.

— Я писал им трижды, и все напрасно, — махнул рукой Кола. — Республика торгашей не желает ссориться с Авиньоном. К сожалению, и другие города уклоняются от союзнического долга. Все боятся навлечь на себя гнев церкви.

— Значит, придется воевать одним и против баронов и против папской курии, — вздохнул нотарий.

— Я думаю воспользоваться помощью венгерского короля, — сказал трибун. — Он враждует с папой и обещал прислать отряд. Не знаю только, успеют ли они добраться.

Кола вдруг умолк и прильнул к окну. Все последовали его примеру. Внизу к портику дворца подъехал всадник в рыцарских доспехах. Спрыгнув с коня, он быстро взбежал по мраморной лестнице и вошел в зал.

— Джордано Орсини?! — с удивлением глядя на молодого гранда, сказал трибун. — Рад тебя видеть.

— Войска Колонна в четырех милях от Рима. Их кавалерия вошла в Монументо. — Юноша устало опустился на стул, вытирая с лица пот. — Мы с братом поспешили сюда, чтобы предупредить вас.

— Где же Никколо?

— Он поскакал в замок Святого Ангела собирать людей.

— Спасибо, твое сообщение очень ценно. — Кола пристально посмотрел в глаза рыцарю. — Скажи, могу ли я рассчитывать на вас с братом?

— Клянусь, мы не изменим! — воскликнул тот. — Колонна — наши смертельные враги. Если они победят, мы погибли.

— Хорошо! Передай Никколо — пусть немедленно ведет свой отряд к воротам Святого Лоренцо. Надо обезоружить людей ди Вико, пока они не впустили Колонна в город.

— У префекта много солдат. Они могут оказать сопротивление, — смутился на миг Джордано.

— Ничего, я приведу на помощь ополченцев. — Кола ди Риенцо похлопал юношу по плечу. — Главное, действуйте решительнее.

Трибун повернулся к брату Андреа:

— Вели звонить в колокола. А вы, — он взглянул на Чекко Манчини и нотария Гуаллато, — позаботьтесь, чтобы сменили стражу у городских ворот. Новый пароль «Дух святой — рыцарь».

Буйный ветер с дождем хлестал по лицу старого Стефано Колонна. Гроза началась в полночь, вскоре после того, как они выступили из Монументо. Вглядываясь в темноту, седовласый рыцарь уверенно вел коня по размытой дороге. Рядом ехали его сын Стефано Колонна-младший и любимый внук Джанни, надежда и гордость рода. Следом двигалось войско.

Со стороны Рима, сквозь порывы разгулявшейся стихии, доносился тревожный гул набата. Девяностолетний барон с удивлением прислушивался к колокольному звону. Неужели римские кавалеротти, не дождавшись его, подняли мятеж? Или префект ди Вико решил разделаться с трибуном своими силами? Как бы то ни было, следовало спешить. Не для того они двое суток месили грязь, чтобы отдавать другим победу.

С трудом удержавшись в седле, всадник вдруг тихо выругался. Он не понимал, что с ним творится. Видно, вторая бессонная ночь под дождем не прошла бесследно. «Неужели простудился или годы?» — с горечью подумал старый рыцарь. Торопливо отстегнув фляжку с вином, он сделал несколько глотков.

— Что с тобой? — с беспокойством спросил Джанни, внимательно посмотрев на деда.

— Ничего, пройдет. Наверно, лихорадка! — Старик выпрямился в седле, продолжая путь.

Через некоторое время впереди показались очертания монастыря Сан Лоренцо. В центре возвышался храм и колокольня. Монастырь стоял на Римской дороге неподалеку от городских ворот с тем же названием. Велев всем оставаться в святой обители и ждать его сигнала, Стефано Колонна взял одного из слуг и смело подъехал к воротам.

— Мессере Родриго! — громко позвал барон. — Мне надо вернуться домой. Я римский гражданин и сторонник доброго порядка.

Так как никто не откликнулся, Стефано постучал копьем по металлической обивке ворот и повторил пароль, полученный накануне от заговорщиков-кавалеротти. На сторожевой башне показался часовой. Увидев рыцаря, он погрозил арбалетом.

— Тот, кого ты зовешь, не здесь! Разве вы не знаете, как гневается на вас народ? Разве не слышите набатного звона? Лучше послушай меня, столяра Паоло Буффа, и убирайся. А в знак того, что сюда вы не войдете, — вот ключ от ворот.

И он бросил тяжелый ключ, стараясь угодить гранду в голову. Едва успев пригнуться, рыцарь услышал, как ключ шлепнулся в лужу. Поскольку ворота отпирались изнутри, этот жест не оставил сомнений у барона.

— Берегись! — в ярости воскликнул патриций. — Стефано Колонна тебя не забудет!

Развернув коня, всадник поскакал обратно к монастырю.

В монастыре Сан Лоренцо наскоро собрался военный совет. Известие о смене часовых поколебало решимость мятежных грандов. Хотя некоторые из них, и в том числе юный Джанни Колонна, требовали немедленного штурма города, многие высказались за то, чтобы отвести войска и выбрать более подходящий момент.

Особенно умолял не рисковать понапрасну родственник Колонна бывший сенатор Пьетро ди Агабито. Пока Стефано Колонна ездил к воротам и вел переговоры со столяром, он успел вздремнуть, расположившись на лавке в одной из исповедален церкви. Теперь толстяк с дрожью в голосе рассказывал, что ему приснилась жена в траурных вдовьих одеждах.

После долгих споров и пререканий договорились наконец отложить штурм и отступить назад к Монументо. Но для сохранения достоинства было решено перед уходом продефилировать с развернутыми знаменами у ворот Рима. В те времена подобные торжественные демонстрации были в моде. Рыцари часто устраивали их, чтобы поддержать свою честь и показать таким образом презрение противнику.

Стефано Колонна-старший, чувствуя все усиливающееся недомогание и озноб, вверил общее командование сыну и в сопровождении небольшого отряда первым уехал в Монументо. Оставшаяся армия была разделена на три части и, развернув знамена, в боевом порядке двинулась под барабанный бой к воротам Святого Лоренцо.

Между тем гроза утихла, дождь перестал и начало быстро светать. Римские ополченцы молча наблюдали со стен за приближением вражеского войска. На площадке приворотной башни рядом с Чекко Манчини и Паоло Буффа стоял в гладких стальных доспехах трибун. Чуть в стороне нотарий Гуаллато держал малиновое знамя свободы.

В этот момент отряд, приближавшийся к воротам Святого Лоренцо, замедлил шаг. Солдаты Колонна, оказавшись на расстоянии полета стрелы от стен, вместо того чтобы устремиться на штурм, угрожающе замахали оружием и, сохраняя строй, стали поворачивать назад. Командовавший ими конный рыцарь, в высоком шлеме с плюмажем, подняв над головой меч, промчался совсем близко от башни.