– Что именно произошло, Артуро?

Репортер сказал, что труп обнаружили ранним утром и что предположительное орудие убийства – необычный кинжал, вероятно – копия некой реликвии. Помимо этого, убийца вырезал или выжег (точно пока неизвестно) на лбу жертвы 666, число зверя или дьявола, как выразился репортер.

– Это действительно очень похоже на ритуальное убийство, – заключила комментатор. – Есть ли признаки того, что убитый был как-то связан с сомнительными сектами, а возможно, даже с сатанистами?

– Пока что нет, Алессандра, поскольку и Ватикан, и иезуиты не распространяются на данную тему. По крайней мере, нам удалось узнать имя убитого. Он действительно был высокопоставленным членом Общества Иисуса и, говорят, занимал важную должность в Ватикане.

– И как его звали?

– Речь идет о… – Репортер запнулся и был вынужден обратиться к листочку бумаги: – Об отце Ренато Сорелли.

He прошло и двух секунд с того момента, как он произнес имя убитого, как тарелки выскользнули из рук Антонии и с громким стуком упали на пол.

Катерина оторвалась от журнала и испуганно посмотрела на мать.

– Что с тобой, мама?

– Да так, ничего. Я просто отвлеклась на секунду.

– Ничего? – Катерина многозначительно взглянула на смесь из осколков фарфора и дымящихся макарон у ног Антонии. – А есть мы что будем?

Антония слабо улыбнулась.

– У нас есть еще две тарелки для макарон, да и спагетти нам хватит. Так что от голода не умрем.

Она присела, чтобы собрать самые большие осколки. Но прежде чем сделать это, она прослушала сообщение об убийстве отца Сорелли до конца.

– Копия некой реликвии? – Альдо скорчил гримасу, повторяя слова репортера. – И откуда наш фантазер это взял? Он ведь даже не видел кинжала. Иногда мне хочется задушить этих телевизионщиков!

– Мне тоже, – поддержал его монсеньор Уэхара и выключил телевизор, прежде чем рыжеволосая комментаторша успела углубиться в следующую тему – наступление наземных войск США в Афганистане. – Но поскольку даже мысль об этом есть грех, я быстро ее подавляю. Однако, разумеется, мне все равно придется в ней исповедаться. – Он снова сел и посмотрел на полицейских. – Так, значит, информация о кинжале неверна?

– Частично верна. – Клаудия достала пакет с кинжалом. – Да, религиозный мотив на нем есть, но назвать его реликвией…

Уэхара со всех сторон рассмотрел орудие убийства, после чего передал его Олиндо Тарабелле.

– Я тоже никогда не слышал о реликвии, которая имела бы подобный вид. Но таковы работники телевидения. Если они чего-то не знают наверняка, то начинают выдумывать. Главное, чтобы звучало интригующе. Одна из жутких историй о числе Зверя.

– Этого репортер, к сожалению, не выдумал. – Клаудия показала ему и Тарабелле фотографию лица убитого. – Как бы там ни было, мне бы хотелось знать, откуда у репортеров данная информация.

– Должно быть, кто-то проболтался! – фыркнул Альдо. – Может даже, кое-кто из наших людей.

Тарабелла отдал фотографию Клаудии.

– Слабое звено в рядах римской полиции? Весьма прискорбно.

Прозвучало это так, будто он просто не мог не воспользоваться случаем бросить камень в огород Клаудии и ее коллег.

– В данный момент это, определенно, не самая большая наша проблема. – Клаудия постучала указательным пальцем по фотографии. – Число и изображение змеи на кинжале – и то, и другое связано с дьяволом. Вы можете как-то объяснить это нам, монсеньор Уэхара?

– Я? С чего вы взяли?

– Вы ведь работали вместе с отцом Сорелли. Возможно, символы как-то связаны с вашей работой?

Уэхара, не задумываясь, покачал головой.

– Я и представить себе не могу, каким образом археологические раскопки здесь, в Ватикане, могут быть связаны с дьяволом – правда, не могу.

– В чем конкретно состояла ваша работа?

Монсеньор откинулся на спинку кресла и переплел пальцы рук.

– Вам следует знать, что современный Рим, фигурально выражаясь, воздвигнут на гигантском подземном кладбище. В этих катакомбах ранние христиане, а также язычники хоронили своих покойников. Некоторые могильники были исследованы и частично открыты для посещений. Вам, вероятно, известны катакомбы Домитиллы на Виа делле Сетте Чезе или катакомбы Сан-Каллисто на Виа Аппиа, пожалуй, самые старые. В целом в Риме их насчитывается более шестидесяти. Здесь, в Ватикане, в 1940 году, во время проведения строительных работ по возведению гробницы Пия XI в «Ватиканских гротах» было случайно обнаружено римское захоронение. В последующие годы на территории Ватикана открывали все новые подземные захоронения. Наше бюро отвечает за координацию и наблюдение за раскопками.

– Над чем в последнее время работал отец Сорелли? – задала следующий вопрос Клаудия.

– Ничего особенного. Обычные административные дела. – Уэхара указал на пачку бумаг перед собой. – Я как раз просматриваю его документацию. В конце концов, я должен временно взять на себя его дела, пока Святой престол не назначит ему преемника.

Альдо в ужасе уставился на письменный стол.

– Это все дела Сорелли?

– Да. А что?

– В данном случае они имеют непосредственное отношение к полицейскому расследованию. Я должен обратиться к вам с просьбой, монсеньор: передайте их нам!

Клаудия подозревала, что с подобным требованием он обломает себе зубы, но дала ему возможность попытаться. Пусть немного поиграет в крутого копа. Так они смогут проверить, до какой степени Ватикан действительно готов к сотрудничеству. Разумеется, по сути Альдо прав, в данных обстоятельствах эти документы могут оказаться важными, но, с юридической точки зрения, у полиции нет никаких оснований требовать этого. Ватикан – суверенное государство, а значит, не подчиняется итальянским законам.

Как и следовало ожидать, слово взял Тарабелла:

– Вы забываете, что в Ватикане вы не обладаете властью. Само собой разумеется, мы тщательно изучим документы отца Сорелли и в случае, если натолкнемся на что-то, имеющее отношение к вашему расследованию, немедленно вам сообщим.

Альдо покраснел до корней волос. Казалось, что он вот-вот взорвется. Возможно, он и разочаровал Клаудию, но это касалось только их личных отношений; в остальном же ему было совершенно не в чем себя упрекнуть. Как его начальница, Клаудия не могла позволить Тарабелле отчитывать Альдо.

– Ваше поведение говорит о том, что вы не желаете сотрудничать с нами, синьор Тарабелла, – холодно заметила она. – Я исходила из того, что Ватикан и римская полиция будут тесно взаимодействовать, поскольку обе стороны заинтересованы в раскрытии данного преступления. Я ошибалась?

– Я не стану ничего скрывать! – пролаял начальник безопасности. – Нет никакого сомнения в том, что я не меньше вашего заинтересован в раскрытии убийства, но я также должен блюсти интересы Ватикана!

– А именно?

– Защита веры, – вместо Тарабеллы ответил монсеньор Уэхара.

Клаудия оперлась подбородком на сжатую в кулак руку и заинтересованно посмотрела на него.

– Какое отношение вера имеет к убийству отца Сорелли, вы еще должны мне пояснить.

– Возможно, никакого или почти никакого, а возможно, что и огромное. Это наверняка известно только убийце. – Японец положил руку на пачку бумаги. – Однако эти документы непосредственно связаны с верой, и потому они не должны попасть в некомпетентные руки.

Альдо больше не мог сдерживаться.

– Это очковтирательство! Да какая связь может быть между столетними могилами под Ватиканом и католической верой?

Уэхара окинул его суровым взглядом.

– Вы не должны опрометчиво судить о том, в чем совершенно не разбираетесь, заместитель комиссара Росси. – Он резко поднялся. – Следуйте за мной, я хочу вам кое-что показать!

Озадаченные Клаудия и Альдо выполнили его распоряжение, так же как и Тарабелла, казалось, не понимавший, что задумал Уэхара.

Они вышли не только из бюро, но и из здания. Быстрым шагом пересекли двор и направились к собору Сан-Пьетро, в который попали через боковой вход. Огромный храм окутал их прохладой. Клаудия почувствовала себя одинокой и потерянной, а не защищенной, как должна бы. Время, когда вера давала ей утешение, давно миновало. Легкое недомогание, которое она почувствовала, когда примерно полчаса назад ступила на землю Ватикана, в соборе Сан-Пьетро усилилось, и теперь Клаудия с каждым вдохом невольно вбирала в себя затхлый запах ладана.