Огромный робот с громыханием придвинулся на гусеницах и протянул к нему большие металлические руки.

- Теперь мы разденем тебя.

Джерек поклонился.

- Думаю, мне пора идти, Няня. Но обещаю вернуться, как только смогу. И тогда дети смогут начать расти, ведь опасность миновала, и они захотят увидеть внешний мир.

- Придержи язык, мальчик! - яростно взревела Няня.

- Я не хотел… - Джерек повернулся и бросился бежать.

- Солдаты Гвардии! - рявкнула Няня.

Путь Джереку преградили огромные механические солдаты. На их лицах не было никакого выражения, и они не выглядели такими умными, как Няня, но их металлические тела эффективно помешали Джереку улизнуть. Он завопил, почувствовав на себе сильные руки Няни, потом его подняли в воздух и бросили на холодное стальное колено. Металлическая ладонь поднялась и опустилась на его зад шесть раз, а затем он снова стоял прямо, и Няня гладила его по голове.

- Мне не нравится наказывать мальчиков, Джерри, - сказала Няня, - но им же лучше, если они не покинут убежище. Когда станешь старше, ты сам поймешь.

- Но я уже старше, - упрямился Джерек.

- Это невозможно. - Няня стала сдирать с него одежду, и мгновением позже он стоял перед ней, одетый в такие же шорты и рубашку, как Кит Мужественный, Фредди Бесстрашный и другие.

- Вот, - сказала Няня с удовлетворением, - теперь ты больше не белая ворона. Я знаю, что дети ненавидят отличающихся от них.

Джерек, вдвое выше своих новых приятелей, понял тогда, что находится во власти робота-идиота.

9. НЯНИНО ЧУВСТВО ДОЛГА

Джерек Корнелиан сидел в дальнем конце общей комнаты с чашкой молока и ломтем хлеба на коленях и с выражением безнадежного отчаяния на лице, в то время как Няня стояла в дверях, прощаясь с ними на ночь.

- Я обязательно должен указать, Няня, что, поскольку в ваше закрытое окружение попал посторонний, возможны различные временные парадоксы, которые наверняка нарушат ваш образ жизни, причем намного сильнее, чем вам хотелось бы.

- Сейчас время спать, - твердо сказала Няня уже в шестой раз со времени прибытия Джерека. - Выключайте свет, мои маленькие человечки!

Джерек знал, что бесполезно вставать после того, как ляжет в постель. Няня немедленно засечет его и уложит снова. Во всяком случае, было легко следить, сколько времени он провел здесь. Каждый день состоял только из двадцати четырех часов, каждый час - из шестидесяти минут: один из старых, негибких методов отсчета времени. Век Тиранов-Продюсеров был, похоже последним, использовавшим такие меры отсчета. Джерек понимал, что Няня должна быть запрограммирована действовать с учетом новой информации и поступать с ней разумно, но за эти минувшие столетия она разладилась. Единственной его надеждой было продолжать настаивать на том, что выглядело очевидной, не требующей доказательств истиной, но на это могли уйти месяцы. Хотелось бы знать, как поживают наверху Железная Орхидея и остальные. Если все хорошо, то он, когда сможет наконец убежать, увидит оружие Латов нейтрализованным, как уже неоднократно случалось в аналогичных случаях, а инопланетяне к тому времени уберутся в космос.

- Я думаю, ты должна подумать о перепрограммировании, Няня! - выкрикнул Джерек в темноту.

- Ну-ну, Джерек, ты же знаешь, я не люблю дерзких детей.

Дверь закрылась, и Няня покатила прочь по коридору.

Джерек подумал, действительно ли ему почудилась некоторая неуверенность в голосе Няни.

Фредди Бесстрашный с восхищением проговорил с соседней постели:

- Определенно, ты настойчив, Джерри. Удивляюсь, почему старушка прощает тебе это?

- Вероятно, в своем подсознании она понимает, что я взрослый, но не хочет признать, - предположил Джерек.

Его слова вызвали у мальчиков смех.

- Вот так Джерри Шутник! - воскликнул Дик Дредноут. - Всегда разыгрывает из себя дурачка! Жизнь была бы скучной без тебя, Джерри.

Подобно остальным, он сразу же принял Джерека и, казалось, забыл, что тот только что появился в убежище.

Джерек со вздохом отвернулся и попытался привести в действие свои кольца власти, как пробовал каждую ночь, но, очевидно, какие-то защитные устройства в убежище экранировали источник их энергии. У него все еще оставался пистолет-имитатор, но он не мог придумать для него никакого применения в данных условиях. Джерек пошарил под подушкой - пистолет лежал там - и со вздохом закрыл глаза. Ему казалось, что теперешняя ситуация даже более неприятная, чем та, в которую он попал, когда был пленником Нюхальщика Вайна на Кухне Джонса в 1896 году. Он вспомнил, что там его тоже звали Джерри, как будто все тюремщики предпочитали для него именно это имя.

Джерек проснулся и отметил, что лампы не были включены, как обычно, а также не пахло завтраком. Более того, в дверях не стояла Няня, звоня в колокольчик и крича: “Просыпайтесь, сони!”.

Зато откуда-то издали доносились непонятные звуки: вопли, удары, крики, шум возни. И вдруг дверь распахнулась, впустив свет из коридора.

- Берчузек! - рявкнул знакомый голос. - Худи?

И капитан Мабберс с торчащими в стороны усами, со своим музыкальным инструментом в руках появился в дверном проеме и засверкал глазом, встретив взгляд Джерека.

- Круфруди! - узнавающим тоном произнес он, и неприятная усмешка исказила его лицо.

Джерек застонал. Лат здесь, и теперь дети в опасности.

- Феркит! Джиллир гоф вар хегге хег, мибикс?

- Я все равно не понимаю вас, капитан Мабберс, - сказал Джерек музыканту-разбойнику. - Тем не менее, если вы хотите, чтобы я сопровождал вас, я, конечно, пойду. Надеюсь, вы оставите других, я имею в виду детей, в покое?

Соблюдая максимальное достоинство, что далось нелегко, так как надетая пижама из яркой полосатой фланели была слишком тесна для него, Джерек встал с постели, поднял руки вверх и пошел к капитану Латов.

Капитан Мабберс радостно фыркнул и завопил:

- Шаг ак фэнг док пист кикл хрунт!

Его люди собрались вокруг и тоже присоединились к веселью своего вожака. Один даже уронил оружие, но быстро поднял его. Это заставило Джерека задуматься, находится ли источник энергии для их оружия на корабле или, подобно пистолету-имитатору, оно имеет независимые батареи, однако не было никакого способа проверить любую из версий.

Джерек мужественно стерпел их смех. Пуговичный нос капитана Мабберса разгорелся от эмоций.

- У-у-у-ух, к-к-круф-руди! У-у-у-ух, к-круфруди!

- Что это? Что это? Еще несколько гадких мальчишек снаружи? - раздался зычный голос Няни из коридора. - И теперь, во время сна! Это им не пройдет даром!

Капитан Мабберс и его люди посмотрели друг на друга с недоверчивым удивлением на лицах. Няня ровно катилась вперед.

- Вы - гадкие грубые мальчики и беспокоите моих воспитанников. У вас что, нет своего дома?

- Круфруди! - ответил капитан Мабберс.

- Феркит, - сказал другой инопланетянин.

- Что? Безобразие! - сказала Няня. - Где вы набрались таких слов?

Капитан Мабберс шагнул вперед и пригрозил Няне музыкальным инструментом. Она полностью его проигнорировала.

- Никогда не видела таких грязных маленьких мальчиков. И что это такое у вас в руках? Рогатки, без сомнения!

Капитан Мабберс направил свой инструмент на Няню и нажал курок. Ревущее пламя, вырвавшись из раструба, ударило Няню прямо в грудь. Отмахнувшись, как от комара, она вытянула руки и выхватила инструмент у капитана Мабберса.

- Гадкий, гадкий, гадкий маленький мальчик. Я не потерплю такое поведение в убежище!

- Олго глекс мибикс, - успокаивающим тоном сказал капитан Мабберс, пытаясь улыбнуться, но его глаза остекленели, и он посмотрел на Няню, чья огромная металлическая фигура нависла над ним. - Фрадс колекс годж сако!

- Не хочу больше слышать твои гадкие выражения. Вот единственный способ научить хорошим манерам таких, как ты, молодой человек!