— Не бойся, девочка. Я тебя не обижу, — спокойно проговорила ведьма.

— Челси, ты ведешь себя невоспитанно. — Мама дернула меня за рукав, чтобы я встала рядом с ней. И я повиновалась. Неужели мама не ведет то, что вижу я? Эта женщина опасна!

— Миссис Уолкер, вы должны удалиться из комнаты. Глэдис вас проводит, — попросила ведьма, разглядывая меня и медленно поглаживая свою кошку, отчего та мурлыкала.

— Конечно, если это важно.

Ведьма кивнула.

— Нет!!! — закричала я, вцепившись в подол маминой юбки.

— Успокойся, Челси! — она отпихнула меня и я, зацепившись, упала.

Теплые руки резко пропали, забирая с собой все тепло и спокойствие. Я кинулась к двери, где ее силуэт мелькнул в последний раз, и пронзительно закричала, впадая в истерику и позволяя страху поглотить себя целиком.

— Мамочка! — кричала я, колотя дверь.

— Челси, — раздался голос ведьмы. Я обернулась, тяжело дыша, — садись. — Она вытянула руку, указывая на место напротив себя.

Страх сковал все тело, но ее голос, магический голос, подтолкнул меня, и я села туда, куда указывала ведьма.

— Твоя мать сказала мне, что у тебя серьезные проблемы, — улыбнулась женщина. — Хочешь их решить?

Я кивнула.

— Хорошо.

— Вы ведьма? — спросила я.

Ведьма расхохоталась.

— Называй меня, как хочешь, дорогая: целительница, прорицательница, ведунья, гадалка, — ее взгляд посерьезнел, — но никак не ведьма.

От этого мне лучше не стало. Пусть эта женщина и оправдывается, скрывая свою настоящую сущность, но я знала, она — злая ведьма, подобная той ведьме из мультика «Белоснежка и семь гномов».

— Хорошо, — повторила ведьма свое любимое слово, вставая и, переложив черную кошку на одну руку, которая даже лапой не пошевелила, подошла к закрытой двери, от которой веяло опасностью.

В то время когда она открыла дверь, я зажмурилась. Я боялась и совсем не хотела смотреть на чудовище, что хрипело в полумраке.

— Открой глаза, Челси, — приказала ведьма.

Но тот же страх заставил подчиниться, медленно раскрыть глаза… и посмотреть на большую собаку и на ее широкий оскал. Я закричала, отползая к стене, но собака рванулась ко мне и, натягивая цепь, встала на задние лапы, хрипя и брызгаясь слюнями. Этот зверь съест меня!

— Мама!

— Мы не дадим ему тебя обидеть, — спокойно пообещала ведьма, наблюдая, как я умираю от страха. — Ты должна усмирить этого зверя, понимаешь?

Собака все изводилась лаем, приближаясь ко мне. «Ты должна усмирить этого зверя». Усмирить? Но как? Я лихорадочно искала выход. Ну конечно! Это просто! Надо заглянуть ему в глаза и вернуть в сознание, успокоить, дать понять, что я своя, я не причиню ему вреда.

— Пожалуйста, — дрожавшим голоском сумела проговорить я и протянула к собаке руку, — успокойся!

Зверь-собака встала на четыре лапы и мотнула головой. Лай сменился тихим рычанием. Затем она села, замахав позади себя хвостом, и облизнула себе нос. Я часто-часто задышала, безумное сердце подскакивало к горлу. У меня получилось!

— Хорошо, — довольно улыбнулась ведьма, а я погладила пса между ушей. — Очень хорошо…»

Я вздрогнула, просыпаясь в своей постели. Тело болело. Я протерла глаза, села и посмотрела который час — оказалось около четырех часов утра. На востоке сквозь легкую туманность утра пробивались перворожденные лучи солнца, насыщая непроходимый Темный лес светом и жизнью. Я вылезла из-под влажного от пота одеяла и вышла из спальни. В доме было как всегда тихо, пустынно и темно. Из дальней комнаты доносился свист и храп дяди Билла.

Я спустилась в кухню и, не включая света, начала искать таблетки от головной боли. Голова раскалывалась после очередного кошмара детства…Ох, черт! Это началось снова! Видения, сны, то, что прекратилось десять лет назад, пришло заново. Будет ли продолжаться это дальше, я не знала. Та ведьма с кошкой, к которой мы ходили за две недели до того, как пропали мои родители, не помогла мне. И эта ужасная бешеная собака была испытанием или лечением?

Свет резко включился, и я зажмурилась, держа в руке стакан воды.

— Челси, что ты тут делаешь?

Когда мои глаза привыкли к яркому свету, я разглядела стоящую в дверях тетю Дженнифер.

— Голова болит. Извини, если разбудила.

Дженнифер с шумом рухнула на стул, найдя опору в столе, она облокотилась на него локтем и приложила ладонь ко лбу.

— Уф, — она вздохнула, положив рядом бейсбольную биту, — а я уж думала, грабитель забрался.

— Я тебя разбудила? — виновато спросила я.

Она покачала головой.

— Нет, я давно проснулась, просто лежала. Голова еще болит?

— Почти прошла.

Очередной кошмар забрал последние силы, я толком даже и не поспала! Если смотришь во сне видения, то не спишь, а дремлешь. Именно ночью, когда я расслаблена и уязвима, видения настигают мое сознание, питая свою силу из режима сна. Ночью они сильнее. Страшно признавать, но видения — живое существо. Они сами решают, сколько мне сидеть в них, что смотреть и насколько картинки в голове будет ужасными и страшными. Я же могу только сопротивляться, но и это не всегда помогает. Бывали дни, когда я не спала сутками. Роза и Пэйдж пытались мне помочь — покупали снотворное, заваривали травы, но ничего не помогало.

— Ладно, — произнесла я, — я, наверное, пойду спать.

Поцеловав тетю в щечку, я направилась к выходу, однако голос Дженнифер заставил остановиться:

— Челси, постой. Я хотела спросить тебя, — тетя прикусила губу. — Роберт Скотт важен для тебя?

— В смысле? — уточнила я.

— В смысле, больше чем друг? — Джен пристально следила за моим лицом — если я солгу, она обязательно поймет.

Мое затянувшееся молчание она приняла как — да, и грустно покачала головой.

— Челси… — начала было она.

Я перебила ее:

— Нет, Дженнифер, ты не так все поняла. Роберт душка, но я и он? Нет. Мы с ним, м-м-м, просто друзья. — Подвела я итоги и неожиданно поняла, что всё так и есть.

— Просто друзья, — проговорила она, несколько мгновений задумчиво глядя в окно. — Пусть будет так. Можешь идти спать.

Со свежей головой на плечах я поднялась в свою комнату. Интересно, чтобы сказала Дженнифер, если бы я не перебила ее? Пыталась бы она образумить меня и заставить забыть о Скотте? Или же твердо и ясно дала бы понять, что мы не пара? Я покачала головой, улыбаясь, как маленький ребенок. Мы и так не пара.

Я расстегнула платье и забралась под теплое одеяло. Сейчас это не имеет значения, я просто хотела хорошо выспаться.

***

Утром дома я не обнаружила ни Билла, ни Дженнифер. Мне, как бы то ни было, нужно проверить слова старика о 1931 годе. У дяди наверняка в кабинете есть старые газеты. Ключи от маленькой комнатки Билл всегда носил при себе, но я, вспомнив старые трюки, которыми пользовалась в Лондоне, когда десятки раз открывала кабинет учительской, чтобы дописать тест по геометрии, простой заколкой для волос, решила, что тут это тоже покатит. Оказалось все не так просто. Замок мне долгое время не поддавался, но в конце концов я смогла взломать его.

Стараясь не поднимать пыли, я приблизилась к рабочему столу. Кое-как нашла среди бардака газеты за 1930 — 1933-ые года и принялась подробно их перебирать. Билл любил углубляться в старые дела Бенда, поэтому собирал все газеты за прошлое столетие.

Неожиданно я наткнулась на газету за июль 1931 года. На первой странице крупным планом был напечатан Роберт верхом на коне, одетый в форму профессионального ездка. Я чуть не задохнулась от потрясающего сходства между настоящим Робертом и Робертом 1931 года. Заголовок газеты звучал так: «Роберт Скотт купил ранчо». Я пролистала несколько страниц и нашла лист, посвященный этому событию. На одной из черно-былых фотографий крупным планом Роберт — в клетчатой жилетке и бабочкой на шее — обнимает усатого мужчину и смеется. На другой Роберт пожимает руку Андриану Грину — если верить подписям, это и есть усатый дядька, — гордо смотря на меня. Перелистнув хрупкую страницу, я увидела Роберта в строгом смокинге и с зачесанными назад волосами, сидящего в компании Адриана Грина и молодого человека лет двадцати. Я пригляделась и поняла, что этот парень — тот безумный старик на банкете в молодости. Должно быть, он сын Адриана. Вот почему он узнал Роберта, он сотрудничал с его семьей! Также рядом сидят Альваро в черной шляпе и тростью, Элеонор в белом платье, перехваченном на тонкой талии лентой, в шляпке в тон ленты, венчавшей ее голову с каскадом вьющихся светлых волос, и зонтиком, закрывающим женщину от палящего солнца. Стефани на удивление тоже присутствовала на фотографии. Девушка смеялась, придерживая шляпку с огромным бантом, чтобы ту не снесло внезапным порывом ветра. Внизу прочла: «Роберт Томас Лукас Скотт купил ранчо и заключил удачный контакт со спонсором Адрианом Грином. В Ночь Отцов-основателей мистер Роберт заявил: «Когда-то Бенд был одним из лучших городов коневодства. Ранчо Бенда являлось самым большим ранчо штата Орегон, многие хотели заполучить его. Вспомните, сколько раз мы выигрывали в штатных аукционах и скачках, и все благодаря нашим породистым лошадям. И я хочу вернуть этому месту былое величие!» Родители Роберта — Альваро Клаус Скотт и Элеонор Мари Скотт — одобрили решение сына и всячески поддерживают его, финансово и морально».