Я вскинула голову, чтобы поглядеть на своего спасителя, и обомлела. Нет, кончено, в Лондоне можно встретить разных людей, но увидеть гота в Бенде — это редкость, скажу я вам. А юноша действительно походил на гота: в одежде исключительно темные вещи, ногти накрашены черным лаком, темные волосы красиво уложены и залиты лаком, а на лице макияж: глаза обведены подводкой и ресницы накрашены тушью.

— Будь осторожнее, — по-доброму улыбнувшись, проговорил он.

Чувствуя, как краснеют кончики ушей, я выровняла равновесие и кое-как выдавила из себя:

— М-м-м, да… Спасибо.

Брюнет кивнул и вышел из кафе. Проведя дрожащей рукой по лицу, пытаясь успокоиться, я поспешила к Лиан, наблюдавшей за мной с раскрытым ртом.

— Ты знаешь, кто это был? — спросила меня девушка, как только я плюхнулась на стул напротив нее. — Это же Адам Оуэн!

— Что за Адам Оуэн? — переспросила я, рассматривая кусочек пиццу, заказанный Златовлаской.

— Точно, ты же только приехала! — спохватилась подруга, хлопнув себя по лбу. — Ну, пока ты прохлаждалась в Лондоне еще неделю сентября, в нашу школу новенькие успели перевестись. Их пятеро: Адам и еще его три брата с сестрой.

— Во как, — удивилась я. — Симпатичные хоть?

— Еще какие красавчики! — воодушевленно защебетала Лиан. — Завтра сама их увидишь, только вот они не сильно разговорчивые.

— Может просто стесняются. Вспомни меня, когда я к вам перевелась.

Девушка кивнула, соглашаясь с моим мнением.

— Ладно, оставим новичков и вернемся к тебе. Как лето провела?..

Мы проболтали на эту тему больше трех часов, рассказав друг другу всё-всё, что случилось с нами за эти три месяца. Когда я вернулась домой, уже заметно стемнело. Дядя к этому времени уже был дома, а Дженнифер приготовила рыбу со специями, и мы дружно сели за стол ужинать. За едой хорошо поговорили о Лондоне и, когда ответы были получены, я оставила их, поднялась наверх в свою комнату.

Как только за мной закрылась дверь, из окна потянуло ледяным злом и смертью. Я подошла к окну, вид из которого выходил прямо на лес, чтобы закрыть его, но, дернув за ставни, увидела, что они заморожены. В прямом смысле. Я провела рукой по твердому веществу, и на ладони осталось вода. Точно лед.

— Что за черт?..

Внимание привлек звук, исходящий изнутри моей комнаты, похожий на треск. А когда я повернула голову, все прекратилось. Настала гробовая тишина, по спине пробежались мурашки. Я повернулась, чтобы оторвать лед и закрыть окно, как услышала это... Тошнотворное шептание, как будто тот, кто шептал, сейчас захлебнется, зарождающее в душе ужас и идущее откуда-то снизу из кустов жасмина, растущего под окном.

— Че-е-е-л-си-и-и-и, при-и-и-иди к нам... при-и-и-иди к нам...

Моя кровь заледенела и застыла в жилах. Ничего подобного я в жизни не слышала. Как будто со мной говорил сам мертвец, вставший из могилы. Шипение послышалось снова, только теперь в виде сплошного текста звуков. И никто бы не расслышал в этом шипение того, что услышала я: карканье ворона. Ворон каркнул так громко, словно пристроился где-то рядом в ночных тенях среди ветвей ближайшего дерева. Никогда не думала, что на вид совсем обычное карканье может быть настолько ужасным. В глубине этого тошнотворного звука таилось жуткое эхо смерти, страха и безумия. Затем его крик подхватил второй ворон, третий, четвертый... От этого у меня волосы встали дыбом.

И вот пока я так стояла, охваченная ужасом и растерянностью, черная тень в кустах жасмина встрепенулась и кинулась на меня. Меня парализовала паника, сердце бешено заколотилось. Тело мне больше не повиновалось, я могла лишь судорожно хватать ртом воздух. Жуткие крылья, непонятно кого, со свистом рассекли воздух, обдав меня волной дьявольского холода.

— Нет! — пронзительно завопила я, когда оно влетело в окно с нереальной скоростью, и упала на пол.

Тварь задела меня своим крылом, больно полоснув по плечу, где наверняка осталась царапина. Я почуяла его. Отвратительный запах сырого, тухлого мяса с ледяным запахом кладбища — так пахло от этого существа. В комнате раздался тот непонятный треск, и мне захотелось закричать, но получился всего лишь сдавленный писк, так как ужас сдавил горло. Я как зачарованная смотрела на морозные кружева, затягивающие стены. Рисунок начался на полу, покрывал стену и переползал на потолок. Несколько небольших серебристых кристалликов снега висело в воздухе у самого потолка.

Холод, стоявший в комнате, проник глубоко под кожу. Тончайший лед заполз на дверь и окна, заморозив их. Вороны снаружи испуганно закричали. Хлопок. Стало тихо. Что-то тяжелое ударилось о ледяное стекло, не разбив его, сопровождаясь ругательством. Голос был мужским. Может, дядя?

Еще удар.

Я посмотрела на потолок, во тьму, где затаилось чудовище. Ничего. Никаких движений.

— Челси, что происходит?! — услышала я голос тети Дженнифер за дверью.

Удар о стекло, и вот появилась маленькая трещина. Тени зашевелились. И тварь открыла глаза. Я зашлась воплем. Они были ярко-красными и смотрели прямо на меня! Разве у воронов глаза кровавого цвета?!

Еще удар.

Ручка двери задергалась, но была недоступна, чтобы повернуть и войти.

Удар.

— Открой дверь, Челси!!! — прогремел Билл за дверью сквозь чьи-то вопли, дергая со всей силы ручку.

Билл? Но кто тогда..?

Новый удар.

Красноглазый ворон издал омерзительный писк и кинулся мне на грудь. Я кричу. Удар. Лед разбивается. И все кончается. В комнату врывается Билл, сшибая дверь с петель, следом заплаканная тетя, включая свет. Поганая птица глухо заливается душераздирающим криком и растворяется, успев черкнуть меня по шее противным изогнутым когтем, забирая с собой холод и смерть. Оглянувшись по сторонам, я понимаю, что лед растаял, его как бы и не было. Удары прекратились. Что вообще произошло?!

Дженнифер бросилась ко мне, обняла и запричитала, как мать над ребенком:

— Детка, перестань плакать. — Она погладила меня по голове, и только сейчас я поняла, что рыдаю в три ручья.

Билл обогнул нас, останавливаясь у окна. Он внимательно разглядывал разбитое стекло, осторожно крутя в руке один из осколков.

— Что тут произошло? — спросил он строго.

Я была уже готова рассказать ему всё, всё, но неожиданно залилась слезами, осознав насколько всё безумно.

— Не дави на нее, — попросила Джен. — Видишь, она еще от шока не оправилась. — Тетя посмотрела на меня, улыбнулась и сладко пророкотала: — Идем. Попьешь водички и успокоишься.

Мы спустились вниз. Меня усадили в гостиной, закутали в плед и дали успокоительного. Дженнифер попросила рассказать, что произошло, и я рассказала. Поведала о жуткой твари с красными глазами, и как она звала меня, и еще ранила, и о том, что кто-то пытался прорваться сквозь окно, когда комната заледенела.

— Значит, та тварь полоснула тебя сначала по плечу, потом по горлу? — уточнил Билл, не веря моему рассказу.

— Да. Я могу показать. — С этими словами я оголило правое плечо, на котором ничего не было. У меня отвисла челюсть. Не веря своим глазам, я погладила то место, где должен был остаться след. Ни фига себе! — Э-э-э-э, — протянула я, пытаясь придумать оправдание, но ничего в голову не приходило.

Билл устало покачал головой, а тетя тяжело вздохнула.

— У тебя просто разыгралось воображение, — вынесла вердикт тетя, вставая.

«Но я не вру!» — хотелось крикнуть мне, да удержалась.

Разговор на эту тему был закрыт. Меня уложили на диване в гостиной. Тетя сходила за пижамой, потому что сама я туда заходить боялась. А вдруг на меня совершат еще одно покушение?

***

На часах 01:30 — я не спала. После такого я сегодня вряд ли быстро усну. Сев на диване, я включила ночник, обнажила плечо и увидела там маленький рубец. Коснувшись шеи, я нащупала еще один. «Вот! Я не врала!» От шрамов веяло холодом, и я быстро скрыла их. Это я еще легко отделалась!

Накрывшись одеялом по самую голову, я принялась думать. Так, когда тетя включила свет, тварь исчезла, значит они боятся света. Надо все время быть на свету. В голове зародился безумный, но отличный план. Может я и спятила, но сдаваться без боя этим тварям не собираюсь! Я выбралась из одеял, взяла из кухонных шкафов тринадцать белых свечей и с ними вернулась обратно.