Северин заворожённо уставился на письмо. Барнаби мог поклясться, что, когда начальник потянулся за конвертом, его рука слегка дрожала. Северин вёл себя очень странно. Всё началось со вчерашней импульсивной покупки "Лондон Кроникл". Он действовал с маниакальной решимостью, игнорировал привычный деловой этикет, терроризируя адвокатов, бухгалтеров и банкиров, чтобы добиться скорейшего завершения сделки. А сегодня утром Северин был невероятно рассеян и раздражён, постоянно смотрел на свои карманные часы, каждые несколько минут вскакивал, подходил к окну и бездумно смотрел вниз на улицу.

А теперь, сидя за письменным столом, Северин сломал восковую печать и, прежде чем развернуть письмо, почему-то заколебался. Он быстро пробежал глазами по написанным строчкам. Затем перечитал их снова, медленно потирая рукой нижнюю челюсть.

После он склонил черноволосую голову, будто его подкосила болезнь... или охватили сильные эмоции, что для Северина по сути являлось одним и тем же... Барнаби испытал сильное искушение поддаться панике. Боже милостивый, что же происходит? Что такого жуткого было написано в послании? Внезапно Барнаби с некоторым удивлением понял, что Северин наклонился и прижался губами к надушенному пергаменту.

– Барнаби, – послышался неровный голос начальника. – Освободи моё расписание до конца недели.

– До конца недели? Начиная с завтрашнего дня?

– Начиная с сегодняшнего. Мне нужно сделать приготовления.

Не в силах молчать, Барнаби нерешительно спросил:

– Что случилось, сэр?

Северин ухмыльнулся, его бледное лицо залил румянец, а глаза горели сине-зелёным огнём. Проявление столь явно сильных эмоций было совершенно несвойственно этому человеку, что заставляло Барнаби нервничать.

– Беспокоиться не о чем. Я буду занят переговорами.

– По поводу "Кроникл"?

Северин отрицательно покачал головой.

– По поводу совершенно другого дела. – У него вырвался короткий удивлённый смешок. – Дела о самом важном слиянии в моей жизни.