Эта страна, Япония, — очень большая, люди белые, с приятными манерами, по вере идолопоклонники, управляет ими «свой император» — подверглась нападению флота Хубилая из-за золота, которое в ней имелось и которого было так много, что «окна и полы царского дворца были покрыты им, так же как здесь храмы свинцом, — говорили купцы».
Экспедиция закончилась таким же сокрушительным провалом, как и древнее нападение афинян на Сицилию, и больше не повторялась, хотя после этого богдыхан посылал в Южные моря флотилии, которые, как предполагается, открыли Папуа, если не самый Австралийский континент. «В этом Китайском море против берегов Манджи, — сообщает Марко сведения, слышанные им от «моряков и опытных лоцманов», — есть 7440 островов, в большинстве своем необитаемых, где нет ни одного дерева, которое не давало бы плодов с приятным запахом: пряности, лекарственные виды алоэ и перец, черный и белый». Морякам из Зайтона (большой китайский рынок торговли с Индией) известны это море и эти острова, «так как они отплывают каждую зиму и возвращаются каждое лето, потратив год на путешествие, и все это несмотря на то, что это далеко от Индии и не подвластно богдыхану».
Однако в этих разделах своего «Путеводителя, или Воспоминаний о путешествии» Поло не только сообщает об основных особенностях побережий и океана, о которых едва ли догадывались европейцы и существование которых начисто отметалось Птолемеем и господствующей традиционной географической школой на Западе. Будучи на службе у Хубилая, а также возвращаясь морем в Аден и Суэц, он, кроме того, открыл восемь провинций Тибета, весь юго-восток Азии, от Кантона до Бенгалии, и большой архипелаг, лежащий за Индией.
После четырех дней путешествия за Янцзы Марко вступил в «обширную страну Тибет, завоеванную и опустошенную ханом на двадцать дней пути до такой степени, что она стала безлюдной пустыней, где дикие твари множатся в изобилии». Он повествует о яках и огромных тибетских собаках, величиной с осла, о мускусных оленях, о пряностях и «соленых озерах с дном из жемчуга», а также о жестоком и диком идолопоклонстве и обычаях людей.
Продвигаясь к юго-востоку, Поло подошел к Коричной реке, именуемой Брий и текущей по границе провинции Каинду, и углубился в область Каразан, где промышляли изготовлением фарфора и где правил сын Хубилая, и дальше — в «Бенгалию, которая упирается в Индию» и в которой Марко показался смешным обычай татуировки, или «вышивки по плоти для украшения кожи глупцов».
Оттуда он вернулся в Китай, самую богатую и известную на всем Востоке страну, где царил «такой мир, что лавки, полные товара, можно было оставлять открытыми на всю ночь, а путешественники и иностранцы в любом селении могли ходить хоть днем, хоть ночью, никем не останавливаемые и никого не опасаясь».
Но Поло уже надоели и милости двора, и Поднебесная; им хотелось вернуться с небес на землю, в христианскую страну франков, в которой жизнь груба, бедна и жестока, но ради которой они забрались так далеко и перенесли так много. Но хан обижался при малейшем намеке на такое желание, и только благодаря счастливому случаю Поло удалось вернуться в Европу. Через двадцать лет после того, как они отправились в путешествие, их отпустили ненадолго, под клятвенное обещание вернуться в качестве проводников посольства, которое должно было отправиться за монгольской невестой для одного из персидских ханов; он жил в Тебризе и приходился родственником самому Хубилаю. Итак, в 1292 г. в Зайтоне, «одном из прекраснейших портов мира, где так много перца, что то, что идет на Запад через Александрию, едва ли составляет одну сотую часть его», они поднялись на корабль, отплывающий в Индию. Затем через Хайнаньский залив, мимо «неизвестных островов с золотом и большой торговлей», залив, «по всему похожий на какой-то другой мир», проплыв полторы тысячи миль, они достигли Зиамбара, а затем, опять покрыв такое же расстояние, — Явы, которую моряки того времени считали самым большим островом в мире. Она имеет «свыше трех тысяч миль в окружности и управляется королем, который никому не платит дани; сам хан не пытается покорить ее, потому что путь туда длинен и опасен».
Пройдя еще сто миль к юго-востоку, флотилия подошла к Малой Яве, острову «около двух тысяч миль в окружности, с изобилием сокровищ и пряностей, эбенового дерева и серного колчедана и расположенному так далеко на юге, что не видно Полярной звезды и звезд Большой Медведицы». Здесь у путешественников вызвали ужас «звероподобные людоеды», у которых они, вынужденные задержаться на пять месяцев из-за непогоды, покупали провизию, камфару, пряности и драгоценные камни, пока не двинулись дальше в Бенгальский залив, «где, как говорили, далеко в море, на островах, есть дикари с песьими головами и зубами; все они ходят голые, и мужчины и женщины, и живут как звери»[25].
Если проплыть отсюда тысячу миль на запад, добавляет Марко, то попадешь на Цейлон, «прекраснейший остров в мире, 2400 миль в окружности, а когда-то, как видно из старых карт, было 3600, но из-за северных ветров большая часть его поглощена была морем».
Еще шестьдесят миль на запад к Малабару, «который лежит на материке Великой Индии», и у усыпальницы святого Фомы, апостола Индии, Поло возвратились за черту горизонта знаний Запада.
Здесь мы должны расстаться с нашими венецианцами, лишь коротко упомянув об их пути домой от Малабара через Мурфили и долину Бриллиантов, через Камари, где они опять увидели мерцание Полярной звезды, и через Гуджарат и Камбай к Сокотре. Остановившись там, Марко услышал и записал первое известие, когда-либо принесенное в Европу, о «великом острове Магастере», или Мадагаскаре, и о Зензибаре, или Занзибаре[26].
Обо всем, что записал Поло об обычаях индусов, — о самосожжениях вдов вместе с трупами мужей, о кастах, о браминской «нити со ста четырьмя бусинами для молитв», об их церемониалах трапезы, рождения, брака и смерти — здесь можно сказать лишь одно: этот первый и непосредственно христианский рассказ об Индии, как и о Китае, остается одним из самых точных и беспристрастных; как в том, о чем он говорит, так и в том, о чем он умалчивает, Мессер Марко показывает себя настоящим Геродотом средних веков.
Но его рассказ не только открывает Европе крайний восток и юг Азии; в последней главе он возвращается к татарам и, добавив несколько слов о кочевниках, обитающих на центральных равнинах, дает нам первый «латинский» отчет о Сибири, «где водятся большие белые медведи, черные лисицы и соболи, где огромные озера всегда, кроме нескольких месяцев в году, скованы льдом, и по ним «а санях ездят торговцы пушниной».
За Сибирью земля Мрака тянется далеко на север, «около которого находится Россия, где большую часть зимы солнце не показывается на небе, а воздух плотный и темный, как у нас ранним утром, где люди бледные и приземистые и живут как звери и где люди опять выходят на востоке к морю-океану и Соколиным островам».
Путешествие Марко Поло является вершиной средневековых сухопутных экспедиций; после него распространение христианства шло главным образом морскими путями; миссии к татарам и в Малабар, навязываемые решительно и упрямо, неизменно кончались провалом; только освобождение России от татарского ига и возрождение Русского государства создали условия для непрерывного и ощутимого проникновения европейского мира в эту часть Азии. Однако за первыми купцами в Катхай и Манджи хлынули миссионеры: брат Одорик, Иоанн де Монте Корвино, Иоанн де Кора, за ними последовали государственные мужи, такие, как папский легат Мариньолли, и любители достопримечательностей, как Мандевилль. Многие годы трудился в Куламе, поблизости от мыса Коморин, епископ Капуанский Иорданий. Муки, принятые 1 апреля 1322 г. в Тане (Индия) четырьмя монахами, торжественно поминаются римско-католической церковью. Казалось, не было причин для христианских миссионеров, покоривших Северную и Северо-Восточную Европу, остановиться у границ Средней, а также Восточной Азии, — население которых, по-видимому, отличалось такой же религиозной наивностью, как и скандинавы или английские язычники.