Массуди уменьшил окружность земли еще больше, чем Птолемей. Последний оставил океан к западу от Африки, у первого же границей познанного западного мира стали Канарские, или Счастливые, острова, а Индия упиралась в границу мира восточного.

Труды Массуди, величайшего арабского географа, знаменуют собой конец первого периода мусульманской географии (середина X столетия). Второй период представлен трудами восточного мудреца Аль-Бируни и сочинениями Идриси, этого арабского Птолемея (1099–1154), который нашел приют при дворе христианского короля Роджера Сицилийского. Как на Ёостоке, так и на Западе, в Испании и Марокко, в Хорасане и Индии, с упадком Багдадского и Кордовского халифатов жрецы мусульманской науки были вынуждены искать пристанища в чужих странах. В первой половине XI в. Газневиды Махмуд и Массуд привлекли к своему двору не только Фирдоуси и Авиценну, но и Аль-Бируни, «Канон» которого стал учебником мусульманской науки и который по широте познаний и остроте просвещенного ума не знал себе равных[11]. Испанская школа, давшая Идриси, который, как и его учитель, был наполовину мусульманином, наполовину христианином, представляет еще больший интерес. Один из первых документов этой школы — перевод на латынь арабского «Альманаха», предпринятый епископом Кордовским Харибом в 961 г. Он посвящался и был преподнесен халифу Хакему, что представляет собой одно из наиболее убедительных доказательств связей мусульманской и католической философии в эпоху папы Сильвестра II и нашего святого Дунстана. Столетие спустя, когда Альфонсо IV вновь захватил Толедо (1084 г.), была воздвигнута обсерватория, при помощи которой евреи и мусульмане на протяжении всего XI века неустанно трудились под созданием астрономических и географических таблиц, а также словарей. В течение этого века, ставшего последним в истории Испанского халифата, творила целая плеяда ученых изучавших географические названия, климаты, созвездия, географические приборы; плоды их усилий были обобщены Абу Хамидом Гранадским и Идриси.

Этот великий географ, родившийся в Сеуте в 1099 р., перед тем, как поселиться при норманнском дворе в Палермо, путешествовал по Испании, Франции, Западному Средиземноморью, Северной Африке. Роджер, самый просвещенный из правителей христианского мира, принадлежавший к великому народу, давшему Роберта Гискара и Вильгельма Завоевателя, зная подлинную цену Идриси, не желал расставаться с ним и рассылал по всему миру людей, собиравших материалы для научных занятий Идриси. Таким образом Идриси добыл не только для мусульманского мира, но и для Южной Европы приблизительные сведения даже о таких отдаленных районах, как Норвегия, Швеция, Финляндия и побережья Белого моря. За этот труд, посвященный Роджеру, и названный в его честь «Эль-Роджари», Идриси был удостоен титула графа Сицилийского и уже в этом звании завершил свою небесную сферу и земной диск из серебра, на которых была «нанесена вся окружность познанного мира и все реки его».

Учения всех его великих арабских предшественников наряду с Эратосфеном, Птолемеем и Страбоном нашли свое место в созданной им системе — плоде 15-летних научных занятий, последовавших за 30 годами странствий[12].

Следует особо отметить рассказ Идриси о путешествии лиссабонских «скитальцев» (магруринов), предпринятом до 1147 г., когда христиане окончательно захватили португальскую столицу. Ибо это единственное известное путешествие в период расцвета мусульманского мира, предпринятое по Западному океану с целью узнать, что в нем находится и каковы его границы. Скитальцев, повествует Идриси, было восемь человек, все они были родственниками. Они построили грузовое судно, запаслись водой и провизией на много месяцев и, дождавшись восточного ветра, отплыли. Через одиннадцать дней они достигли моря, мглистые воды которого издавали зловонный запах, скрывали в себе множество рифов Н слегка светились. Опасаясь за свою жизнь, они изменили курс, двенадцать дней плыли на юг и достигли острова, возможно Мадейры, который они назвали Эль Ганам из-за обнаруженных там овец, которых некому было пасти. Вступив на берег, нашли источник и дикие фиговые деревья. Путешественники убили несколько овец, но мясо оказалось столь горьким, что они не смогли есть его и только сняли с овец шкуры. Проплыв в южном направлении еще двенадцать дней, они нашли остров с домами и возделанными полями, однако, когда они приблизились к острову, туземцы их окружили, пленили и доставили в город, стоявший на берегу, в дом, где были мужчины высокого роста и женщины изумительной красоты. Там они оставались три дня, и на четвертый день пришел переводчик короля, который говорил по-арабски, и спросил их, кто они и чего хотят. Путники ответили, что разыскивают чудеса океана и его границы. Услышав это, король весело рассмеялся и сказал переводчику: «Скажи им, что мой отец однажды повелел своим рабам отправиться в плавание по морю и те, плывя месяц через ширь его, оказались без солнечного света и вернулись домой, ничего не узнав». Затем скитальцев отправили в темницу, а когда подул западный ветер, им завязали глаза и доставили на корабль. Через три дня они достигли Африканского континента. Здесь их высадили на берег и оставили там со связанными руками. Берберы освободили их, и когда они возвратились, улица в Лиссабоне, где находились горячие купальни, была переименована в улицу Скитальцев. Так заканчивает Идриси свой рассказ.

На другой оконечности мусульманского мира, на юго-восточном побережье Африки, был достигнут более реальный прогресс. Ко времени Идриси арабские путешественники и купцы, поощряемые Эмосаидами, существенно пополнили географические знания. Однако и здесь прогресс не отличался стремительностью.

Около 742 г., десять лет спустя после Турской битвы, Эмосаиды, ведущие род от Али, двоюродного брата и зятя Магомета, пытались возвести Саида, вождя клана и праправнука Али, на престол халифа Дамасского. Эта попытка не удалась, и все племя, спасаясь бегством, проплыло по Красному морю вдоль африканского побережья и стало промышлять торговлей в странах, лежащих у Индийского моря. В первое время их торговым центром и столицей была, по-видимому, Сокотра, но незадолго до конца X столетия они основали торговые колонии в Мелинде, Момбасе и Мозамбике, что, в свою очередь, привело к созданию поселений на противоположном побережье Азии. Таким образом, торговля в Индийском океане была сосредоточена в руках мусульман, в Малабаре стали возникать первые мусульманские поселения, и когда португальцы в 1497–1498 гг. проникли в это закрытое море, они обнаружили вокруг него пояс «мавританских» прибрежных городов, тянувшийся от Магадоксо до Софалы. Эти города, как выяснил Ибн-Баттута в 1330 г., владели безраздельной торговой монополией в странах Индийского океана и на Африканском континенте.

Более того, во времена Идриси неуклонное развитие и самоочевидные результаты сухопутных географических исследований, которые вели арабы, получили отражение в своеобразной «ученой степени путешественника». Для достижения вершины знаний недостаточно было изучить Коран, сунну и греческую философию у себя дома; Хорошо образованный человек обязан был совершить путешествия по меньшей мере вдоль и поперек мусульманского мира. У всех последователей Идриси в XII–XIII вв. можно обнаружить эту смесь науки и религии, практических и поверхностных суждений.

Традиция все еще правила мусульманской наукой, однако в традицию были привнесены некие полупризнанные поправки, в основе которых лежали действительные наблюдения. И важнейшее место среди этих наблюдений занимали географические. Жизнь Аль-Герави Гератского (1173–1215), «вездесущего доктора» мусульманского мира эпохи крестовых походов, вызывает в памяти образ Массуди. Другу императора Мануила Комнина, «первого среди христиан», Герави удалось пробить стену религиозной вражды при помощи общих научных интересов. В 1192 г. правители стран, совершавших крестовые походы, предложили ему свое покровительство, Ричард Львиное Сердце искал встречи с ним, но тщетно: Герави, совершавший одно из своих путешествий, в гневе отклонил просьбу короля, слуги которого нарушили его уединение и понапрасну потратили время. Перед смертью, если верить преданиям, он объехал весь мир, от Китая до Пиренеев, от Абиссинии до Дуная, «начертав свое имя на каждой стене». Составленное им описание Восточной империи не вызывало противоречий между турками и «римлянами», ибо и греки и латиняне в Византии чтили Герави как христианского ученого. Другой пример того же католического духа являет собой Якут Римлянин[13], чей словарь, завершенный в первой половине XIII в., вместе с аналогичным трудом Ибн-Саида, относящимся к тому же периоду, подвел итоги развития географии со времен Идриси.