Больше мы в тот день не разговаривали, и скоро он куда-то исчез на весь день, не вернулся и к ночи, и мне пришлось вновь просить Нэнси поделиться кровью. Утром мы вновь продолжили наше путешествие, покинув гостеприимный Спрингфилд.

Погода испортилась, шел неприятный мокрый снег. Это позволяло держать занавеси на окошках открытыми, но мрачный пейзаж за ними не радовал, а резкий порывистый ветер все равно залеплял стекла мокрыми разводами, да и карета постоянно вязла в раскисшей грязи, приходилось давать отдых измученным лошадям.

Трой избегал небольших поселений, поэтому общину из двух-трех десятков чернеющих жилых домов и нескольких строений, наподобие больших амбаров, мы проехали мимо, направляясь к реке. Трой торопился в Джонтаун на границе штата Виргиния, до которого оставалось еще несколько миль, погоняя лошадей, чтобы заночевать в отеле, но наш путь прервался. Переправа оказалась недоступна, большой деревянный мост был обрушен, из воды лишь торчали кое-где бревна-опоры.

Слушая приглушенные злобные ругательства Троя, доносящиеся снаружи, я понимала, что нам придется возвращаться обратно до развилки, и, похоже, всю ночь провести в пути до ближайшей переправы. Перспектива не слишком веселая, а, скорее, просто отвратительная, да и няня устала и озябла, хоть и не подавала виду, к тому же, мне нужна была кровь, и я предложила кузену вернуться в то поселение, что мы недавно оставили позади. Мне думалось, что это типа общины мормонов или каких-то других сектантов, возможно, вполне гостеприимных людей, которые непременно войдут в положение усталых путников, но Трой отказался наотрез и абсолютно ничего не желал слушать.

Он свернул с дороги, проехав вдоль берега, остановил карету под деревьями и приказал устраиваться на ночлег, как есть. Не испытывая ни малейшего желания провести ночь в одной карете с ним, без горячей ванны и ужина, и видя страдальческое выражение лица несчастной няни, я принялась спорить, пытаясь воззвать к голосу его разума.

То ли разума как такового не было, то ли спорить я не умела, но Трой, не слушая, молча устроился, заняв целую скамью, и преспокойно уснул, не обращая внимания на мои возмущенные взгляды. Наши лошади, хоть и сытно накормленные овсом, тоже были весьма недовольны предстоящим ночлегом в разыгравшейся непогоде, сквозь завывание ветра было слышно, как они пофыркивают и храпят, переминая копытами землю.

Нэнси перекусила скудными запасами из хлеба, сыра и холодного чая, а мне вновь пришлось обратиться к ней за кровью, проклиная несговорчивого и упрямого кузена, храпящего напротив.

На рассвете он неожиданно разбудил меня. Оказалось, нам с Нэнси удалось-таки задремать, прижавшись друг к другу, мы даже не слышали, что Трой куда-то уходил. Сейчас он вернулся мрачный, как грозовое небо, вручил мне кольцо-защиту и велел выбираться из кареты.

— Жду тебя на улице, я покажу тебе одно прелестное человеческое развлечение, — сквозь зубы процедил он.

Недоумевая и поеживаясь на предрассветном морозе, я выбралась наружу, и мы быстро пошли мимо леса вдоль дороги, по которой приехали вечером. Снег с дождем давно прекратился, подмораживало и подернутые льдом лужи блестели, отражая в своих зеркалах гаснувшие звезды и тонкий бледный месяц. Это было очень кстати, иначе вскоре я бы завязла в грязи, путаясь в своей длинной шерстяной дорожной юбке. Трой привел меня к той самой общине, куда я так хотела попасть вчера, приказав скрытно двигаться за ним, укрываясь за стенами сараев. На окраине собралась небольшая толпа местных жителей, преимущественно из крепких молодых мужчин. Мы остановились поодаль, укрывшись за покосившейся изгородью. Кузен прижал палец к губам, призывая к осторожности.

В центре утоптанной площадки высился вкопанный столб, а к нему веревками, затравленно озираясь, как дикий зверь, была привязана девушка. Худенькая и совсем юная, на вид не старше шестнадцати лет, конечно, очень напуганная. Со всех сторон на нее сыпались проклятья и злобная ругань, летели камни и палки. Бедняжка даже не могла уклониться, и только вздрагивала и жалобно стонала. Сказать, что я была ошарашена таким зверством, ничего не сказать. Казалось, это просто сумасшествие какое-то.

— Трой, зачем они это делают? — взмолилась я, не в силах спокойно наблюдать подобное. — Это немыслимо, что за дикое средневековье? Мы должны что-то предпринять!

— С какой это стати? Она же вампир, ты не поняла разве? Такой же омерзительный монстр, как и я. Разве она достойна сожаления? — язвительно огрызнулся кузен. — Я ее не знаю и не собираюсь ради нее рисковать. Это община охотников, их много, и достаточно оружия против нас, и все они профессионалы, свое дело знают. Так что просто стой и смотри, что дальше произойдет, желательно молча.

Его заявление прозвучало, как гром с ясного неба, я даже не нашла что ответить, замерла в немом ужасе. Светало. Из-за горизонта под жизнерадостное треньканье какой-то птицы показалось солнце. Его первые лучи упали на лицо пленницы, обреченно поникшей на путах. Девушка истошно закричала, кожа ее стала багровой и задымилась, потянуло удушливым запахом горелой плоти, и тут она вспыхнула и превратилась в пылающий факел. В ужасе я зажмурила глаза, не в силах выносить это зрелище. Толпа бесновалась и ликовала, и только пронзительный крик страдалицы еще пару минут, показавшихся мне вечностью, заглушал все звуки вокруг.

Хмурая и опустошенная, я торопилась к месту ночевки, чтобы быстро продолжить нашу проездку. Теперь я поняла, почему Трой настоял на своем, и, конечно, он оказался прав, но от осознания легче не стало. Задерживаться здесь точно не стоило, да и не было больше ни малейшего желания. Кузен занял место возницы, я подтолкнула недоуменно ожидающую нас Нэнси обратно к карете, и мы как можно скорее тронулись в путь.

На ближайшей стоянке Трой счел необходимым провести со мной очередную беседу:

— Понимаешь, зачем я показал тебе эту казнь? Ты должна осознавать, что опасность реальна, врагов у нас много. Есть те, кто работает в одиночку, но в основном они держатся группами. Поэтому и мы должны быть вместе, только так я смогу помочь тебе, защитить, без меня ты долго не протянешь, — настойчиво увещевал он меня.

Затем последовала длительная лекция о том, что необходимо придерживаться больших густонаселенных городов, никому не доверять, особенно незнакомцам, ни с кем не откровенничать, ни в коем случае не открывать правду о нашей защите.

— Пока мы ходим при свете дня, обнаружить, что мы — вампиры, очень сложно, но даже если попадешься, тайну храни до последнего. Возможно, именно это поможет тебе выжить, продержаться дольше, дождаться помощи или шанса на спасение. Уверен, знание, что их враг уже не ограничивается ночной тьмой, станет для охотников лакомым кусочком, и чем больше мы сможем хранить это в секрете, тем больше у нас преимуществ.

Дни слагались в недели, недели в месяцы, а наше неторопливое путешествие продолжалось. Дом начал забываться, казалось, вся моя жизнь прошла в бесконечной дороге и чужих незнакомых городах. Мы объехали все Восточное побережье, сельскохозяйственный юг сменялся промышленным севером. Вместо бескрайних плантаций, полей и лугов все чаще попадались уродливые промышленные пейзажи, дымящиеся трубы и угольные отвалы. В дороге случалось всякое, но чаще мы старались остановиться в городах с удобствами, как нормальные люди. Иногда мы оставались в отелях только переночевать, а порой задерживались на несколько недель на съемном жилье.

Что или кого искал Трой в этих неуютных местах, мне так и оставалось неизвестным. Периодически он исчезал куда-то на несколько часов, каждый раз напоминая об осторожности, хотя в этом не было необходимости. Я уже в полной мере ощутила, насколько вместе с кузеном безопаснее и надежней. Постепенно я все больше привыкала к Трою, исчез прежний страх и опасения. Жизнь в «золотой клетке» не тяготила, меня хорошо подготовили к женской доле.