— Исчезну! — пригрозила Эвина.

— Попробуй, — Джарет закончил линию, отошел на несколько шагов и выжидательно приподнял бровь.

— Сумеешь выбраться, радость моя?

Эвина попыталась, но магия Джарета держала крепко. Это было обидно. Во время поединка с Джодоком она серьезно надорвалась, а потом ее почти добили на дороге. С тех пор силы вернулись, но почему-то пропала уверенность в себе.

— Я так и думал, — Джарет сел на кровать и принялся стягивать сапоги. — Стоило экранировать от тебя источник, и ты стала совсем беспомощной, девочка моя.

— Неправда! — Эвина последнее время действительно пользовалась исключительно силой источника. Но признаваться в этом было еще обиднее. В ней начала закипать злость.

— Неужели? — король гоблинов продолжал раздеваться. — Тогда почему ты до сих пор там? Судя по тому, как ты на меня смотришь, тебе очень хочется сейчас…

— Убить тебя! — зрачки Эвины растворились в зеленом свете.

Богиня развела руки — медленно, словно раздвигая невидимые стены. Резко выдохнула и шагнула вперед. Раздался хрустальный звон. Королева Лабиринта перестала походить на человека. Ее сила в один миг заполнила комнату, ударила по нервам, оглушила. Джарета подхватил водоворот, он тонул, погружаясь всё глубже в зеленый сумрак. Король гоблинов забился, сопротивляясь напору чужой, неизмеримо большей, чем его, силы. Никакого ощутимого результата это не принесло. Он даже не понимал, что именно с ним происходит. С одной стороны он продолжал лежать на кровати. С другой — его уносило стремительное течение куда-то в глубину зеленоватой воды. Мелодия имени богини крутилась в голове, но голоса, чтобы напеть ее, не было. И вдруг вторая реальность исчезла. Джарет резко сел, потряс головой, избавляясь от звона в ушах. Эвина безудержно рыдала, стоя на коленях у кровати.

— Я чудовище!.. Я же знала, что всё будет плохо… Ну почему ты меня не отпустил?!.

— Потому что люблю тебя, — Джарет приподнял ее голову. — Эви, я хотел, чтобы ты снова поверила в свои силы. И мне это удалось.

— Я тебя чуть не убила!

— Но не смогла, — он погладил ее по щеке и лизнул свои пальцы. — Надо же, слезы у тебя совсем не соленые.

— Раньше я не умела плакать, — Эвина обняла его колени. — И любить тоже. Но мне страшно за тебя, Джарет! Ты не представляешь, на что я способна! А я не хочу, чтобы ты меня боялся!

— Вот уж этого ты не дождешься. И мне, конечно, очень льстит твоя поза, но лучше иди сюда, — он поднял Эвину и усадил себе на колени. — Прекращай реветь, Сказочница, это вредно в твоем положении.

Эвина вдруг встрепенулась, словно вспомнив о чем-то. Слезы высохли, и взгляд у нее стал отсутствующим. Джарет прекрасно знал, что означает такое поведение.

— Кому на сей раз не повезло оказаться в твоей сказке?

— А? — Эвина смутилась. — Почему сразу не повезло? Они очень даже счастливы. Я тоже так хочу, — она попыталась опрокинуть его на постель, но Джарет не поддался.

— Кто — они? — король гоблинов слегка встряхнул ее за плечи. — Я ведь всё равно узнаю. Лучше скажи сама.

Эвина вздохнула и рассказала. Джарет молчал, и это беспокоило Эвину больше, чем если бы он на нее раскричался.

— Я понимаю, что ты хотела устроить счастье Музыканту, — наконец произнес Джарет. — Но почему именно с Алиссой? Там полный дом женщин, из которых любая — от тринадцати до тридцати подходит ему больше, чем Хранительница!

— Ты ошибаешься, — твердо возразила Эвина. — Они очень подходят друг другу. Просто у них не было возможности это понять.

— У них и теперь не будет такой возможности — за одну-то ночь. Я знаю кузена, утром он исчезнет, а Алисса будет страдать. Или ты именно этого добиваешься?

— Я добиваюсь, чтобы она перестала страдать из-за тебя! — Эвина вскочила, но Джарет успел поймать ее за руку. — Пусти!

— Давай договоримся, — Джарет опасно прищурился. — Если окажется, что я прав, ты выполнишь любое мое желание. Если нет — я выполню твое.

— Хорошо, — Эвина с вызовом улыбнулась. — Ты сам предложил, так что не жалей потом.

— Мне и не придется, — Джарет подтянул ее поближе. — Но до утра еще далеко, а за тобой и так уже скопился немалый долг. Может, оплатишь его прямо сейчас?

— Как пожелаешь, мой король, — Эвина с сожалением подумала, что из-за беременности придется ограничить полет фантазии в постели. — С чего начнем?

Алисса проснулась рано, за окном еще только-только посветлело. Осторожно выбралась из-под одеяла. Кровать была узкая. Как они с Музыкантом умудрились спать на ней вдвоем — было загадкой. Должно быть, она ему и плечо, и руку отлежала. Алисса подобрала с пола одежду. Вот в чем неоспоримое преимущество ее положения: Хранительнице не нужно думать, какой наряд сегодня выбрать. Строгое синее платье, да мантия в официальных случаях — и всё. Алисса застегнула пояс, с надеждой глянула на стол. Может, остался хотя бы один бутерброд? Нет, увы, за ночь они сами не заметили, как съели всё. В промежутках между… Алисса покраснела. Ганконер выполнил свое обещание — этой ночью она была счастлива. Но сейчас ей нужно поскорее вернуться к себе, пока еще не проснулись обитательницы Дома.

— Куда ты так рано?

И как давно он проснулся и наблюдает за ней? Алисса обернулась, надеясь, что выглядит в должной мере спокойной.

— У нас сегодня посвящение. Дел предстоит немало. И к тому же не стоит давать пищу для слухов.

Ганконер сладко потянулся и зевнул.

— Поздно, любовь моя. О нашем романе уже три дня сплетничают.

— Три дня?! — Алисса села на постель. Она только сейчас сообразила, как можно было трактовать их вечерне-ночные посиделки.

— А что ты так разволновалась? — он придвинулся и обнял ее. — Твой авторитет от этого только вырос.

«Как хорошо, что сегодня выпуск, — в панике подумала Алисса. — А потом традиционный обход дорог. К моему возвращению всё забудется».

— Кстати, — Ганконер наматывал на пальцы пряди ее волос, — На постоялых дворах кровати шире, чем здесь. Я уж не говорю про стога сена. Ты составила маршрут обхода? Если да, то я бы хотел его посмотреть. Возможно, придется внести коррективы, с учетом удобства ночных стоянок.

— Ты о чем? — Алисса поняла, что он имеет в виду, но не смогла сразу поверить. — Ты хочешь пойти со мной? Но я думала… То есть, о тебе говорят… — она смутилась и замолчала.

— Что я любовник на одну ночь? — Ганконер спокойно усмехнулся. — Как правило, так и бывает. Но это не означает, что я не способен на долгие отношения.

— Насколько долгие? — Алисса повернулась, чтобы видеть его светящиеся в утреннем полумраке изумрудные глаза.

— А это уже зависит от нас обоих, моя любовь, — серьезно ответил Музыкант. — Но ты не пожалеешь ни об одном дне, который мы проведем вместе. Верь мне.

Алисса чуть заметно кивнула.

— Я еще не думала о маршруте, если хочешь, составь его сам, только не отвлекай меня сегодня, — она наклонилась и поцеловала его. — До встречи на дороге!

Она вскочила и направилась к двери.

— Алисса!

— Я люблю тебя, Музыкант, — Хранительница обернулась всего на секунду, но он заметил ее смущенную и счастливую улыбку.

Дверь захлопнулась. Ганконер хмыкнул и уткнулся в подушку, вдыхая запах волос Алиссы. Как его только угораздило в нее влюбиться? Надо будет раздобыть яблоко из сада Морганы, раз уж Алиссу беспокоит ее возраст. Менять свою внешность Ганконеру не хотелось. Он улыбнулся, вслушиваясь в рождающуюся у него в голове мелодию. Он сыграет ее Алиссе, когда они останутся одни на дороге. А пока, пожалуй, стоит еще немного поспать.

Лабиринт. Два года спустя.

— Джарет, отпусти ребенка, она хочет сама ходить!

— Она чуть не упала! — король гоблинов бережно прижал к себе дочку. Они заулыбались друг другу.

Эвина безнадежно вздохнула.

— Как она научится ходить и падать, если ты ее с рук не спускаешь?