Иван Павлович побежал на дорогу со двора ОВД. В воротах он чуть не попал под колеса скорой помощи, приехавшей за матерью Дятлова. Грубая брань шофера скорой помощи оказалась напрасной – Казаков уже выбежал на оживленную улицу в поисках автомобиля. Иван Павлович остановил первую попавшуюся машину и, сунув какое-то красное удостоверение, закричал «Милиция! Банный переулок, десять, быстро!» Оторопевший шофер не стал сопротивляться, тем более что езды до указанного адреса было не более десяти минут. Путь несколько затянулся из-за незначительного столкновения двух автомобилей, ехавших впереди. Застряв в небольшой пробке, Иван Павлович обратил внимание на то, что их машину обогнали автомобили милиции и скорой помощи.

Иван Павлович предусмотрительно вышел из автомобиля за несколько сотен метров до места происшествия. Возле дома Дятлова уже стояла машина милиции и скорая помощь. Несколько старушек топтались чуть поодаль от подъезда и обсуждали случившееся с застывшим ужасом на лице. Иван Павлович спешно пошел к дому номер десять. Он торопился, придерживая шапку и развязавшийся шарф. Подскочив к подъезду, учитель едва не столкнулся с санитарами, выносившими тело Николая Дятлова.

– Дядя, подержи-ка нам дверь, – резко сказал санитар.

– Да, да, ребятки, конечно, – дрожащим голосом ответил Казаков. – Вы только это… аккуратней.

– Чего аккуратней-то! – санитары грубо засмеялись.

У Ивана Павловича стало холодно на душе. Он вцепился в ручку двери, впившись глазами в черный пластиковый пакет с телом Дятлова. Охвативший его ужас сковал все тело Ивана Павловича. Не двигаясь, он проводил санитаров взглядом и зажмурился, встряхнув головой, словно пытался отрезветь. Тяжело дыша и шатаясь, он зашел в знакомый подъезд и начал подниматься по лестнице. В некоторых местах стены были исчерканы различными надписями. Иван Павлович присмотрелся к одной из них и прочитал «Дятел мудак».

– Кто же это такое написал? Негодяи, подонки, как же так можно, – Иван Павлович плюнул на стену и попытался стереть надпись рукавом пальто. Надпись не давалась, а сил тереть уже не оставалось. Ивану Павловичу не хватало воздуха: он остановился и оперся о стену спиной, глубоко и тяжело дыша. Казаков посмотрел на последний пролет, который надо было преодолеть, чтобы добраться до квартиры Николая, как на последний рубеж. Ступеньки давались Казакову с огромным трудом. Наконец, Иван Павлович поднялся на четвертый этаж и почувствовал, как силы совсем покинули его. Заглянув в открытую дверь квартиры номер 56, он почувствовал страшное, раздирающее жжение в груди. Лица медиков и милиционеров превратились в малоразличимые серые пятна.

– Что с Колей? – из последних сил спросил Иван Павлович, расстегнув рубашку и схватившись за грудь в области сердца.

– Повесился ваш Коля, – ответил милиционер, подозрительно разглядывая побелевшего как снег Казакова. – А вы, папаша, кем ему будете?

– Как повесился… – губы Казакова задрожали, а земля поплыла под ногами.

– Да ты что, папаша? – милиционер едва успел подхватить Казакова. – Доктор! Позовите доктора, срочно…

– Черт, да где ты есть-то? – ругался Игорь, настойчиво названивая Николаю, и, не дождавшись ответа, поехал на работу один. Маршрутка медленно тащилась, застряв в пробке. Игорь нервно посмотрел на часы телефона и вновь выругался в адрес Дятлова, которого он прождал до последней возможной минуты.

– Игорь Носов, слушаю, – Игорь ответил на звонок мобильного телефона.

– Игорь Сергеевич, это Ирина, – голос ее был взволнованным. – Игорь Сергеевич, вас Улоф разыскивает. Он спрашивал, на работе вы или нет. Вы скоро будете?

– А что меня разыскивать, я еду. Рабочий день начинается в девять часов, – раздраженно ответил Игорь. – Я же не на «мерине» с водителем еду. Буду вовремя.

Через сорок минут Игорь приехал в гостиницу, где царила странная атмосфера. Поведение сотрудников ему показалось необычным, и на привычное добродушное приветствие каждый работник хмуро здоровался с ним, словно удивляясь его поведению. Игорь машинально посмотрел в сторону бара, где за стойкой стоял бармен, который должен был передать ночную смену Дятлову сегодня утром.

– Люда, – Игорь обратился к портье, – почему за стойкой только один человек? Где остальные? Где Ирина?

В это время дверь ресторан открылась, и появился Улоф с Бабакиным. Оба они имели очень напряженный вид и о чем-то разговаривали.

– Здравствуй, Игорь, – с характерным финским акцентом поздоровался Улоф. – Не переодевайся, пойдем сразу ко мне, я тебя ищу с утра.

– Хорошо, господин Ярвинен, пойдемте, – Игорь вопросительно взглянул на Бабакина, но тот ничего не ответил.

Они некоторое время молча шли по коридорам гостиницы. Игорь не очень понимал, с чем могло быть связано такое поведение Улофа до тех пор, пока они не вошли в кабинет.

– Ты уже знаешь? – спросил Улоф и внимательно посмотрел на Игоря.

– Наверное, нет. А что я должен знать? – спросил Игорь.

– Наш бармен Николай Дятлов покончил с собой.

– Дятлов? Николай Дятлов? Да вы шутите, господин Ярвинен, – Игорь засмеялся, но заметил, что Улоф оставался таким же серьезным, как и был прежде.

– Игорь, это очень серьезно. Мне звонили из милиции. Это может задеть репутацию нашего отеля и бренда. Кротов сейчас занимается этим вопросом.

– Репутацию, – Игоря смутили слова Улофа. – Какую репутацию? Я не понимаю, о чем вы говорите! Бабакин, что происходит? Как Дятлов мог покончить собой, ну… ну это же абсурд. Бред какой-то!

Улоф и Бабакин переглянулись, понимая, что Игорь не осознает и не верит в то, что произошло, а информация, которую они ему сообщили, ввергла его в замешательство.

– Игорь, – спокойно сказал Бабакин и положил руку ему на предплечье. – Я сам разговаривал с милицией. Через два часа они будут здесь. Хотят пообщаться.

– Игорь, я понимаю, что Николай был твой друг и ты привел его в наш отель и не должен отвечать за него. Но его поступок надо не рассказывать всем. Сейчас нам не нужен такой плохой пиар. Зимой много банкетов и самое активное время нашего бизнеса, и я не хочу, чтобы клиенты знали об этом. Мы брендовый отель и должны защитить себя, понимаешь, Игорь? – Улоф нервничал и уже не сидел на месте, а ходил взад-вперед по кабинету.

– Как вы узнали, что он… что его нет? Может, это розыгрыш, я не знаю, – Игорь не мог справиться с волнением, – чья-то тупая шутка.

– Это не шутка, – Бабакин вновь посмотрел на Игоря. – После милиции мне звонила его мать, она… поверь, Игорь, это правда.

– Мы должны будем ехать на кладбище? – Улоф вопросительно посмотрел на подчиненных.

– Да, должны, – Игорь утвердительно кивнув головой, понимая, что Улоф еще не так хорошо владеет русским языком и может ошибаться в определениях. – У нас это называется «быть на похоронах» – это значит поехать за телом в больницу, потом на кладбище и на поминки.

– Да, да, быть на похоронах, конечно, – Улоф замялся. – Что называется поминки?

– Улоф, это когда близкие и родственники умершего, усопшего, – Бабакин подбирал слова, понятные Улофу, заметив, как Игорь опустошенно смотрел на дверь кабинета, – в общем, того, кто умер, садятся за стол и поминают… ну, то есть вспоминают его жизнь.

– Друзья, коллеги, у меня сейчас, подписывание нового контракта с управляющей компанией, я не могу быть на…

– На похоронах, – подхватил Бабакин, пытаясь исключить Игоря из неприятной беседы.

– Да, точно так, на похоронах.

– Это не обязательно, господин Ярвинен, – Игорь намеренно встрял в разговор, хотя Улоф был омерзителен ему. – На похороны можно отправить директора HR и Бабакина. Ребята из коллектива могут поехать. Раздувать шум из этого не стоит, вы правы. Если вы дадите мне три дня отгулов, то я помогу все устроить.

Игорь говорил, стараясь не смотреть на Улофа, и желал только быстрее покинуть кабинет и, наконец, выяснить, что случилось на самом деле. Для этого он и предпринял такой ход, который очень устраивал сытого карьериста Ярвинена. Мысль Игоря мгновенно нашла свое подтверждение в его словах.