— Ну, если у тебя проблемы с транспортом, только скажи! — Миш оказался необыкновенно услужлив, — У меня, между прочим, тарелка последней модели, мы с ней на прошлых гонках четвертыми пришли, после профи. Только вот я с тобой в этот раз полететь не смогу. Свидание у меня тут с одной, вчера познакомились, — немного смущенно признался медведеподобный ловелас, — Ну, ты понимаешь. Так что, сам полетишь. С техникой разберешься?

— Как-нибудь, — без колебаний ответил Матвеев. Какой он интуит, если с простой тарелкой не разберется!

— Ну вот и отлично! — обрадовался урсиноид. — Управление несложное — просто говоришь кораблю, куда лететь, и он тебя везет. Приказы понимает с полуслова. На космодроме легко найдешь — зеленая тарелка в восьмом секторе, в шестом боксе. Администратора я предупрежу. Удачи!

— Спасибо, Миш, — Александр, не морщась, выдержал пожатие могучей лапы беррса. — Ты меня просто спас!

Медведь отмахнулся от благодарностей и, распрощавшись с остальными, отправился на поиски лохматой красавицы.

— «Опять умный корабль, сам повезет. Еще один Дружок, — безрадостно подумал Матвеев. — Тоже сейчас начнет советы давать».

— И я с вами, дядь Саш! — дернул его за руку Витька. — За Врушкой.

— А что? Давай! Все веселее, — охотно согласился Матвеев. — Может, чем еще и поможешь.

— Пригожусь, Я все буду выполнять, что надо.

— А что мне Катерина скажет? — полюбопытствовал Одинцов. Ссориться с будущей невестой не хотелось.

— «И почему это все случается именно со мной и в самый неподходящий момент?» — вот что ему хотелось бы узнать.

— А вы ее не спрашивайте. Кто она такая? Никто. А вы — капитан! — посоветовал мальчишка.

— «Действительно, — подумал Одинцов, глядя вслед уходящим друзьям, — Чего мне кому-то что-то объяснять? Я — капитан». Но эта психотерапевтическая мысль совсем не улучшила настроения.

Катя вернулась с прогулки под утро. Группа кошкоподобных знакомых увлекла ее на потрясающую экскурсию по ночному городу. Напевая прилипчивую песенку, только что услышанную на уличном концерте, девушка пришла в отель, где ей сообщил последние новости любезный гостиничный автомат.

— Где твои друзья? Где мой брат? — возмущенно спросила она, ворвавшись в комнату и разбудив совсем недавно заснувшего Алексея. — Что случилось?

— Ничего особенного, — не открывая глаз, пробормотал спросонья капитан. — Они полетели за Врушкой.

— Мы немедленно летим за ними! — заявила Катя. В голосе ее зазвучали истерические нотки.

— Знаешь, иди ты на фиг. И неча тут драть глотку, — разбуженный среди ночи, злой Одинцов не выбирал выражений. — Пока я не высплюсь, я никуда не лечу.

Он подвел сопротивляющуюся девушку к дверям, совершенно по-хамски выставил из номера и тщательно запер дверь. Потом опять улегся на удобный гостиничный диван, не обращая внимания на стук, крики и звонки, накрыл голову подушкой, и со спокойной совестью продрых до полудня, наплевав на всю вселенную.

И он был по-своему прав: если счастья и справедливости в мире все равно нет, то можно же хотя бы выспаться?

Проснувшись, Алексей с трудом смог припомнить обрывки цветных снов, в которых ему снился счастливый Немо, зажавший в щупальце купюру в двадцать кредов.

Когда после полудня «Вездесущий», наконец, покинул Гангаор, ко всем важным событиям разругавшаяся, враждебно молчащая парочка уже опоздала.

Возвращающегося «Друга» они встретили на подлете к Альтаиру.

— Нашлись, — облегченно вздохнул Алексей, услышав писк позывных. Но радость оказалась преждевременной.

Замятин доставил дипломатов и адмирала на Лесту, в ШЧС — штаб чрезвычайных ситуаций. Посланники Земли расставались друзьями. Борьба с фроггским крючкотвором сблизила и объединила этих очень разных людей. Но пришло время вернуться к повседневным заботам. Орлова с Малютиным капитан собирался подбросить по пути на центральный космодром, откуда имелся прямой портал в Звездный.

Подготовленный для Вервицкого рапорт Данила оставил у секретаря в не слишком уютной приемной, с длинным рядом обтянутых кожей, слегка запылившихся стульев на металлических ножках и потертым массивным столом дежурного. В этот раз, вместо длинноносой очкастой девицы, заставившей их с Орловым прошлый раз прождать полтора часа, за столом устроился лысый крапыш в штатском, внимательно изучавший стопки многочисленных папок. В ведомственной принадлежности лысого не возникало никаких сомнений.

— Мне подождать или как? — поинтересовался майор.

— Все на совещании. Будет необходимость, вам сообщат, — ответил секретарь, не поднимая глаз. Чувствовалось, что фраза эта стала для него привычной и произносилась на автомате. Малютин пожал плечами и направился к выходу.

— И не забудь! — по-приятельски крикнул Даниле вслед адмирал Кукушкин. — Полковника дам сразу! Хорошо подумай.

— Собираешься принять предложение? А что? Звучит заманчиво! — спросил Валентин Сергеевич, когда «Зорька», наконец, покинула опостылевшую Лесту. — Хотя, конечно, жаль будет расставаться.

— Ерунда это все, — отмахнулся Малютин. — Когда это флотский адмирал присваивал звания офицеру безопасности? Но в чем-то он и прав, наверное. Надо как-то обустраивать жизнь. Надоело мыкаться без цели и смысла.

— Жениться тебе надо, — вздохнул начальник, чуть ли не в первый раз за эту суматошную неделю подумав о своих. Перегруженный работой, Орлов так и не собрался позвонить жене. За время его отсутствия, наверное, извелась от беспокойства. — Семью пора завести. Детишек.

— С этими детишками хлопот не оберешься, — лицо майора поскучнело. Он сразу подумал о Кате Громовой. Глупая девчонка ухитрилась вляпаться в очень-очень грязную историю. И, упорствуя в ошибках, совершенно забыла, что находится под наблюдением не только ашшурской службы безопасности.

В Катин прибор телепатической связи были вмонтированы самые совершенные средства наблюдения. Малютин проследил все происшествия с экспедицией Алексея Одинцова и в ближайшее время должен был идти на доклад к непосредственному начальнику, генералу Уварову. Данила хорошо знал сурового старика и ничуть не сомневался в жестоком наказании, ожидавшем шпионку.

Данила вспомнил светловолосую красивую девчонку, похожую на весеннюю березку. Когда-то давно он, молодой двадцатичетырехлетний офицер, делавший блестящую карьеру, мечтал встретить такую девушку, жениться и завести стайку белобрысых малышей. Потом, после альтаирского провала, жизнь надолго отбила у него желание строить планы и верить в мечты. Семью и любовь заменили столовские красотки и такие же, как Громова, «наблюдательницы», отправлявшиеся на опасные задания и с удовольствием коротавшие часы недолгого досуга с неразговорчивым, но внимательным куратором.

При первой встрече с Катей Данила почувствовал, что девчонка охотно пополнила бы им коллекцию своих «сексуальных жертв». Но что-то в нем воспротивилось, не приняло простого решения, показалось осквернением давнишней мечты, и майор повел себя непозволительно грубо.

Может быть, он напрасно оттолкнул девушку, настроил против себя? А в результате — она оказалась предательницей, регуллианской шпионкой. Доверилась врагу. И кому? Пирату и убийце Лагутину. Ну а если бы это была его, Малютина, собственная дочь?

— «Чему, в конце концов, их учат в школе!» — с возмущением подумал майор, найдя, наконец, козла отпущения, на которого обычно сваливаются собственные ошибки и издержки воспитания. Но его по-прежнему не отпускало чувство вины. Что-то он сделал не так.

Больше всего сочувствия Малютин испытывал к капитану Громову. Стаса ожидало не слишком приятное возвращение.

Орлова, собиравшегося по прибытии забежать домой, уже после посадки на космодроме догнал истошный вопль ручного комма. Знакомый номер — опять грузоперевозки.