Расцвет вазописи в Афинах VI века до н. э. связан с утверждением чернофигурного стиля росписи, при котором рисунки людей и животных заливались черным лаком и отчетливо выделялись на красноватом фоне глины. Иногда добавлялись белый цвет и процарапывание резцом узоров одежды, волос и других деталей. Крупнейший художник этого стиля — афинский мастер Эксекий. Его любимыми сюжетами были мифологические и эпические сказания. На амфоре, найденной в Этрурии, он изобразил поединок Ахилла с Пентесилеей — царицей амазонок.

Эксекий запечатлел момент, когда герой ударом копья повергает наземь свою противницу. Художник придает мифологическим событиям особое драматическое напряжение, сталкивая врагов лицом к лицу и противопоставляя темный профиль закованного в шлем Ахилла тонкому силуэту нежной белокожей Пентесилии. Согласно легенде, герой, перед тем как убить амазонку, взглянул ей в глаза и понял, что правительница бесстрашных дев столь же прекрасна, сколь и храбра. Контурный рисунок Эксекия отличается редкостным совершенством, безупречна силуэтная композиция, каллиграфически точна прорисовка деталей одежды, доспехов и оружия. Изысканный орнаментальный фриз из стилизованных бутонов на горле вазы, лучей и меандра в ее основании подчеркивает гармоничную форму и изящные пропорции амфоры.

Около 530 до н. э. в Древней Греции на смену чернофигурному пришел краснофигурный стиль росписи ваз. Желая придать больше свободы и естественности изображению, художники стали заполнять фон черным лаком, а фигуры оставляли незакрашенными. Их контуры обводили кистью, а детали выписывали пером в зависимости от требуемой толщины линии, используя густой или разведенный лак. На краснофигурных сосудах жанровые и бытовые эпизоды преобладают над мифологическими. Сцены с изображением застолья — частый сюжет для декорации керамики нового стиля, особенно киликов — широких чаш с двумя ручками, в которые греки наливали разбавленное вино. Так как напиток из пяти частей воды и одной части вина был прозрачен, сотрапезники могли видеть изображенный внутри чаши сюжет, а поднимая кубки — обозревать рисунки снаружи сосудов.

Данная чаша искусно украшена двухфигурной композицией, представляющей юношу, возлежащего за пиршественным столом, и танцующую перед ним девушку-рабыню. Молодой человек держит в левой руке две флейты, а правой ладонью отмеряет ритм танца. Перед ним столик со скифосом — глубокой чашей для вина, за спиной — чехол для флейт, у изножья ложа — дорожный посох. Композиция этой ясной сцены, построенная по принципу равновесия горизонтальных и вертикальных элементов, умело вписана в круг. Линии рисунка точны и изящны, а тела юных героев безупречно моделированы. Изображение предельно лаконично, художник выбирает для своего короткого рассказа только важное: выразительный властный жест мужчины и его посох показывают, что он гость и господин, а коротко остриженные волосы и наклоненная голова танцовщицы говорят о ее зависимом положении. Музыкальные инструменты, чаша с вином и застольные венки на головах героев — символы начавшегося веселого праздника.

Замысловатый по силуэту и интересно декорированный рог для питья, судя по надписи, был произведен в мастерской Сотада — изобретательного афинского гончара, умевшего соединять моделированную на гончарном круге форму с вылепленными вручную скульптурными элементами. Изящная фигура крылатого сфинкса поддерживает своим стройным корпусом тулово сосуда, блестящая черная поверхность которого создает эффектный контраст с белой глазурью, покрывающей скульптуру.

Сюжетом росписи кубка послужила история о легендарном афинском царе Кекропе. Согласно легенде, он имел лик человека и туловище змеи. Выполненные в краснофигурном стиле сцены представляют историю самого древнего правителя и его детей. Предполагают, что этот искусно изготовленный рог использовался не для питья, а для аэрации вина. Сначала, когда вино заливалось из амфоры в широкое горлышко сосуда, отверстие в его нижней части прикрывалось рукой виночерпия, затем рог поднимался над чашей гостя, отверстие открывалось и напиток изливали тонкой струей в широкий килик. Таким образом, вино насыщалось пузырьками воздуха, перемешивалось и «оживало», обретая новые оттенки вкуса.

Рог вместе с другими подобными предметами обнаружили в некрополе итальянского города Капуя, в могиле грека-колониста из Афин. Он, по-видимому, был связан с погребальным культом. Сфинкс, украшающий тулово сосуда, мог расцениваться как страж гробницы, а история царя Кекропа служить свидетельством аттического происхождения умершего.

Особенно полно в Британском музее экспонирована скульптура древнегреческой классики (V–IV века до н. э.). В 1801 британский посол в Турции лорд Джеймс Брюс Элгин (1811–1863) привез в Лондон прославленные скульптурные украшения Парфенона, созданные Фидием в 447–432 до н. э. Сейчас в музее хранятся 15 метоп (квадратных плит фриза), 17 сильно пострадавших статуй с фронтонов и 75,3 метра ленты фриза, шедшего по внутреннему периметру храма. Оба фронтона были заняты группами, изображавшими на восточном фронтоне рождение Афины из головы Зевса, а на западном — спор богини с Посейдоном из-за обладания Аттикой. Фриз украшали мраморные плиты с горельефами сцен борьбы кентавров с лапифами (одна из древнегреческих народностей), гигантомахии, битв амазонок и Троянской войны. На внешних стенах храма располагался барельефный фриз, представлявший праздничное шествие граждан к святилищу Афины Парфенос.

Один из сюжетов украшения метоп — битва лапифов с кентаврами — пользовался особой популярностью в искусстве древнегреческой классики. Согласно мифу, кентавры, приглашенные на свадебный пир фессалийского царя Пейрифоя, опьянели и попытались похитить жен и дочерей лапифов, но получили решительный отпор. Схватка закончилась их полным поражением. Самые разные эпизоды боя показаны на южных метопах Парфенона. На данной плите молодой лапиф, отбиваясь от нападения кентавра, который вцепился ему в горло, наносит своему врагу сокрушительный удар по голове.

Ожесточенная ярость борьбы, естественные и выразительные позы противников, напряжение мускулов их великолепных тел — все это передано скульптором убедительно и точно. Возможно, мастер использовал для своих композиций наблюдения за атлетами на популярных тогда состязаниях борцов. Скульптор намеренно противопоставляет звериную жестокость и эмоциональную несдержанность получеловека невозмутимой уравновешенности прекрасномудрого эллина. Грубое лицо кентавра с резко обозначенными морщинами искажено гримасой ярости и злобы, тогда как волевое лицо лапифа выражает спокойствие и уверенность в своих силах. Рельефы обеих метоп с их резко очерченными и жестко трактованными формами высечены скульптором, который еще придерживался «строгого стиля», характерного для греческой пластики второй четверти V века до н. э.

На стенах Парфенона рельефы работы самого Фидия изображали торжественную (в присутствии богов) процессию последнего дня панафинейского праздника, во время которой на Акрополь относился драгоценный пеплос, сотканный в дар богине Афине искуснейшими девушками Аттики. Роскошное одеяние предназначалось для древнейшей деревянной статуи покровительницы города, находившейся в небольшом храме Эрехтейоне неподалеку от Парфенона. Шествие начиналось с восходом солнца. Нарядно одетые жители города сопровождали повозку, на которой пеплос везли от Керамика (квартала гончаров) через торговую площадь Агору к подножию священной скалы. Отсюда одеяние богини уже на руках вносили на Акрополь, где процессия завершалась жертвоприношением ста быков и возложением пеплоса на изваяние Афины.