– Избранник Божий наш князь Даниил, коли Господь крестную защиту ему дарует, – говорили москвичи, скоро полюбившие своего юного князя за его добродетели и отеческое попечение о них.Постепенно город благоустраивался. Гядом с княжеским двором поднялись к небу купола храма во имя Преображения Господня. В заново отстроенной деревянной Михайловской церкви москвичи и пришлые люди стали возносить соборные молитвы, праздновать светлые христианские праздники.
КОНЧИНА ПРАВЕДНИКА
В 1274 году митрополит Кирилл собрал во Владимире Собор епископов для исправления недостатков, накопившихся к тому времени в церковной и народной жизни. На Собор съехались многие князья. Епископы Далмат Новгородский, Игнатий Ростовский, Феогност Сарайский и Симеон Полоцкий приняли в нем участие.
Открывая Собор, митрополит Кирилл говорил:
– Какую пользу получили мы, пренебрегши Божественными правилами? Не рассеял ли нас Бог по лицу всей земли? Не взяты ли были грады наши? Не пали ли сильные наши от острия меча? Не отведены ли в плен дети наши? Не запустели ли святые Божии церкви? Не томят ли нас каждый день безбожные и нечестивые люди? Все это постигло нас за то, что мы не храним правил Святых Отцов наших.
На том Соборе епископам воспретили брать плату или дары с рукополагаемых в священный сан, кроме пошлины, определенной обычаем. За совершение Таинства «на мзде», то есть за деньги, постановили обоих лишать сана. Собор также определил, что избираемый в сан священства должен быть или девственником, или в законном первом браке с девицею, должен хорошо знать грамоту, не должен быть обвиняем в кощунстве, чародействе, воровстве, пьянстве, прелюбодеянии, лихоимстве, вольном или невольном убийстве. Обличенный же хотя бы в одном из этих пороков не достоин служить в церкви, даже быть простым причетником. Возраст для посвящения определен был в согласии с древними церковными правилами: для дьякона – с 25 лет, а для священника – с 30. Священников, замеченных в алчности к прибытку и нетрезвости, если не исправятся, Собор постановил лишать сана. «Пусть лучше будет один достойный служитель Церкви, – говорили отцы Собора, – нежели тысяча беззаконных».
На Соборе решили также крестить через погружение в купели, а не через обливание, тело при миропомазании мазать освященным миром, не смешивая его с елеем, как делали тогда некоторые; причащать Святых Таин всякого новокрещеного, браки совершать лишь с согласия родителей…
Нравы народа также нуждались в исправлении. Особенно это касалось христиан, устраивавших в праздники кулачные бои. Буйные толпы бились порой не только на кулаках, но и кольями, калеча и убивая друг друга. Собор определил отлучать от Церкви всех, участвующих в таком бесчинстве, не принимать от них приношений. Если кто из них умрет, священники не должны отпевать и хоронить ослушника вблизи церкви.
Тогда же был посвящен во епископа Владимирского архимандрит Киево-Печерский Серапион. В своем пастырском слове он наставлял своих духовных чад – князей и бояр, и духовный чин, и простой люд: «Дети! Не так скорбит мать, видя детей своих больными, как скорблю я, грешный отец ваш, видя вас, болящих делами беззаконными».
В начале зимы 1280 года, объезжая северные епархии, митрополит Кирилл остановился в Переяславле-Залесском, родовом гнезде Александровичей. Здесь он занемог, здесь суждено ему было закончить свой земной путь.
Тридцать семь лет стоял он во главе Русской Церкви. Охранял ее в самые тяжкие годы безвременья. Смирял князей, миловал, учил и наставлял, не ведая усталости. В годы пленения Руси монголами устроил епархию в Сарае. Поначалу разорение и запустение встречали его в каждой епархии. Сердце кровью обливалось, когда глядел он на порушенные и разграбленные святыни, на молчаливые, лишенные медного гласа звонницы. Постепенно один за другим стали возводиться храмы, возобновилась священная служба.
Митрополит мирно почил 7 декабря 1281 года. Тело его было перевезено во Владимир, а затем в Киев и погребено в Софийском соборе. Это был великий светильник Русской Церкви, добрый и деятельный архипастырь. Осиротели епископы и князья, лишился заботливого и мудрого отца русский народ…
СМУТА
В 1271 году скончался Великий князь Василий. Владимирское княжение перешло к сыновьям Александра. Старшим в роду после преждевременной кончины Василия Александровича был Димитрий Переяславский. Он-то и занял Великокняжеский стол Суздальской земли. После него, по старшинству, на Великое княжение взойдет Андрей Городецкий, аза ним, ежели Богу будет угодно, – Даниил Московский. Младшие обязаны быть в любви и послушании у старших, и все вместе устраивать Русь.
Так было завещано отцами. «Вот я покидаю этот мир, сыновья мои, – говорил Ярослав Мудрый, готовясь предстать пред Господом. – Имейте любовь между собой, потому что все вы братья, от одного отца и от одной матери. Если будете жить в любви между собой, Бог будет в вас и покорит вам врагов. Если же будете в ненависти жить, в распрях и ссорах, то погибнете сами и погубите землю отцов и дедов своих, которые добыли ее трудом великим. Живите мирно, слушаясь брат брата».
Но не исполнили этот святой завет потомки великого Ярослава, не было мира между Рюриковичами. Андрей Александрович соблазнился возможностью стать Великим князем не «по отчине». Ведь ярлык на Великое княжение можно просто выпросить у хана лестью и уговорами. Татарам княжеские распри только на руку. «Разделяй и властвуй!» – древнее правило любого завоевателя. Но как уберечь власть, неправедно приобретенную? Можно призвать на помощь татарских воинов… И повадился князь Андрей ходить с врагами родной земли на своего старшего брата.
Этим «богопустным ратованиям варварским» предшествовали страшные и грозные знамения. В 1280 году на Русской земле свирепствовали «бури великие», унесшие жизни многих людей. Той же зимой было знамение на небе, и летописцы связали его с начавшейся войной Александровичей…
Зимой 1280 года впервые разгорелась смута между князьями Андреем и Димитрием. В зимние холода отправился князь Андрей в далекую Орду, оклеветал родного брата Димитрия, задарил подарками хана Менгу-Темира и получил от него долгожданный ярлык на Великое княжение. Отправляясь назад, в родные земли, он получил от хана в подкрепление войско.
– Эх, Андрей! – вздохнул князь Даниил, узнав, что старший брат хитростью и обманом получил власть и движется на родную землю с вооруженной татарской конницей. – Забыл о суде Божием…
Что сказал бы великоименитый Александр Ярославич, видя страшные бедствия, которые терпел от немирствия его сына, гордого князя Андрея, русский народ?..
Татары напали на русские земли. Многие города и селения были опустошены и разграблены. Жители бежали в леса, мерзли и гибли. По всей Руси поднимались к небу черные дымы пожаров. Горели Муром, Суздаль, Владимир, Юрьев, Ростов, Тверь. Под самое Рождество Христово, 19 декабря 1281 года, татары вместе с князем Андреем взяли Переяславль. На опустошенных огнем и татарами улицах, в разграбленных церквях, – повсюду был слышен плач и рыдание.
Так Андрей, «завистию диаволею» одолеваемый, приводил на Русь язычников не раз и не два, а четырежды. Несказанное горе приносили Руси братоубийственные войны…
Принять смерть от варваров, защищая родную землю, – значит исполнить заповедь Христову: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15,13). Но от своих же братьев принять смерть и поругание тяжелее всего. Принявший столь горькую участь со смирением и покорностью воле Божией уподобляется страстотерпцам Христовым, братьям Святополка Окаянного Борису и Глебу – первым святым, прославленным Русской Церковью.