— Ответ на ваш вопрос, сможем ли мы подойти ближе, зависит от того, что вы подразумеваете под словом «близко». Контекст делает очевидным, что вы желаете знать, сможем ли мы достичь планеты назначения с приемлемой вероятностью безопасности.

Фолкэйн повернулся к Чи Лан, которая свернулась в. своем похожем на паутину кресле справа от него. Она, должно быть, почувствовала момент, когда ужас охватил компаньона, но решила не вмешиваться. Так как Фолкэйн все еще чувствовал какую-то скованность, он раздраженно сказал:

— Я отчетливо помню, что приказал Тупоголовому не употреблять эти глупые «положительно-отрицательно», когда достаточно хорошо звучат простые «да» и «нет». Почему ты отменила команду?

— Я не отменяла, — ответила Чи Лан. — Мне все равно. Что для меня нюансы английского языка? Конечно, если они у него есть. Она презрительно фыркнула. — Нет, обвиняй Адзеля.

— Почему его?

— Корабль пришел к нам совсем новый, само собой разумеется, словарь компьютера был технический. В процессе работы с нами он модифицировался, но ты мог бы и припомнить, что, пока мы были на Луне, корабль был полностью проверен тех службой. Ты был так разгорячен этим созданием, Вероникой, что оставил меня и Адзеля сделать все распоряжения. Старина Мягкое Сердце боялся, что чувства инженеров будут травмированы, если они заметят, как мало мы используем их диалект. Он соответственно проинструктировал Тупоголового.

— Не имеет значения, — сказал Фолкэйн. Ему стало легче, по крайней мере, на какое-то время. — Вернись к предыдущему словарному запасу и охарактеризуй наш дальнейший маршрут.

— Наблюдения подтверждают правильность ранее данных характеристик планеты, — ответила машина.

Фолкэйн кивнул. Хотя он лишь недавно восстановил свою свободную волю, Чи Лан сумела-таки вытянуть из него полные ответы еще в самом начале путешествия.

— Тем не менее уровень шума слишком высок для уточнения расстояния до планеты. С другой стороны, я определил ее орбиту с достаточной точностью. Это на самом деле гипербола с малым эксцентриситетом. В настоящий момент планета находится около перигелия с радиус-вектором, имеющим длину приблизительно 1,75 астрономической единицы. Она максимально приблизится на 0,93 астрономической единицы примерно через 27–37 дней, после чего, естественно, вернется в свободное космическое пространство вдоль другой ветви гиперболы. Нет никаких признаков другого космического тела сравнимых размеров. Таким образом, динамика ситуации проста, и орбита почти совершенно симметрична.

Чи вставила сигарету в мундштук из слоновой кости и закурила. Уши ее шевелились, усы встали торчком.

— Выбрали время для прибытия, — прорычала она. — Не могли сделать это тогда, когда планета была на приличном расстоянии от этого раздутого огненного шара. О нет. Это было бы слишком просто. Богам пришлось бы побеспокоиться, чтобы найти кого-нибудь другого, над кем посмеяться. Мы должны были отправиться сюда именно в самый пик радиации.

— Ну, — сказал Фолкэйн, — я не знаю, как бы мы вообще нашли объект, если бы он не оказался поблизости и не отразил бы от своей криосферы уловимое приборами количество света. И то была задержка в передаче информации. Между нами говоря, это еще чистое счастье, что я вообще услышал об открытии.

— Ты мог бы услышать о нем несколькими годами раньше, не так ли?

— В таком случае, — сказал Тупоголовый, — было бы необходимо провести близкое наблюдение для выяснения наличия на поверхности планеты подходящих для промышленной базы условий. Количество и состав замороженного материала не могут быть измерены точно. Также невозможно заранее достаточно подробно рассчитывать их поведение. Проблема слишком сложная, со многими неизвестными. Например, когда начинает формироваться газовая атмосфера, другие летучие вещества могут иметь тенденцию реконденсироваться на больших высотах, образуя при этом облака, которые, конечно, со временем исчезнут, но, пока они будут существовать, ими будет отражено столько приходящего излучения, что большая часть поверхности останется сравнительно холодной.

— О, засохни, — сказала Чи.

— Я не запрограммирован и не оборудован, чтобы…

— Я тоже! — Чи обернулась к человеку. — Я понимаю, чего ты хочешь, Дэйв. Так же, как и Тупоголовый, вычисливший ускорение планеты по мере ее приближения к перигелию. Когда ты спал, я сделала предварительную орбитальную оценку. Она показывает, что за несколько стандартных недель радиус-вектор изменился от трех до одной астрономической единицы. За такое небольшое время блеск планеты увеличился в десять раз. Я думаю, что нам следовало бы прибыть сюда позднее, когда эта штука пройдет перигелий и начнет остывать.

— Хотя я и не подготовлен для детальных метеорологических расчетов, — сказал Тупоголовый, — я могу предсказать, что максимум атмосферной нестабильности произойдет после прохождения перигелия. В настоящий момент большая часть энергии звезды поглощается расплавлением, испарением и тому подобным. Ко времени, когда этот процесс будет завершен, приток энергии будет все еще оставаться большим. Например, на расстоянии тридцати астрономических единиц планета будет все еще получать приблизительно столько тепла, сколько получает Земля; в течение нескольких последующих лет уменьшится она ненамного. Таким образом, можно ожидать резкого повышения температуры. Это приведет к таким бурям, что никакое судно не осмелится там приземлиться.

Фолкэйн ухмыльнулся. Он почувствовал себя гораздо лучше, если нельзя высечь космос, ему, по крайней мере, можно бросить вызов.

— Быть может, наша удача — единственная из возможных, — сказал он.

— Я бы нисколько не удивилась, — кисло ответила Чи.

— Ладно, Тупоголовый, как нам осуществить рандеву?

— Силовые экраны, конечно, могут отразить большую часть бета-радиации, даже в случае солнечной бури, — сказал компьютер. — Проблемой является гамма-реакция. Наше защитное покрытие недостаточно крепкое, чтобы предотвратить нежелательное накопление дозы Х-лучей за период, требуемый для соответствующего изучения планеты. Тепловые волны могут подобным образом перегрузить наши термостатические возможности. Соответственно, я предлагаю приблизиться на гипертяге.

Фолкэйн вытащил трубку из кармана.

— Это слишком рискованно, на скорости выше скорости света очень мало астрономических единиц, — заметил он.

Прочие опасности Фолкэйн даже не стал перечислять: неточное взаимодействие с гравитационным полем звезды могло разорвать корабль на части, случайное соприкосновение с твердым телом или умеренно плотным газом привело бы к ядерному взрыву, и так далее, и тому подобное.

— Все это входит в однопроцентную зону риска, — заявил Тупоголовый. — Помимо меньшей затраты времени на перелет, у нас будет достаточно короткий период взаимодействия с окружающими фотонами и материальными частицами.

— И то хорошо, — согласилась Чи. — Я не одобряю Противные маленькие штучки, пролетающие через мои личные клетки. Но что дальше? Что будет, когда мы достигнем планеты? Мы можем попасть в ее тепловой конус, и тело планеты защитит нас, но что мы сможем тогда наблюдать на поверхности?

— Соответствующие инструменты в наличии. Как опытный планетолог с наибольшей эффективностью их мог бы использовать только Адзель, но, без сомнения, с моей помощью вы оба сможете справиться с аппаратурой. В дальнейшем, возможно, мы сделаем короткий визит на освещенную сторону.

— Решено, — сказал Фолкэйн. — Мы проглотим какой-нибудь обед, вздремнем и будем готовы следовать дальше.

— Можешь набить свои кишки и позднее, — сказала Чи. — Мы отправляемся немедленно. Ты забыл, что у нас есть конкуренты, что посыльные улетели несколько недель назад и уже наверняка их обо всем проинформировали. Не знаю, сколько им понадобится времени, чтобы добраться туда, и как быстро они смогут послать экспедицию сюда, но я не думаю, что они будут слишком долго мешкать или что они обойдутся с нами достаточно корректно, когда обнаружат нас на планете.