— "Ёжик"! Опасность сверху проспали, умницы! — рявкнул я. При построении "ёжик" контролируются все направления пространства. Обычно оно применяется только на открытом пространстве, при опасности нападения с воздуха. Моя банда послушно перестроилась.

— Где ёжик? — удивился Вар Варуна, вытаскивая свою пушку. А пушка у него знатная, почти ровня нашим излучателям. Она может устанавливаться в специальном кронштейне на плече, в этом случае автоматические привода всегда направляют её туда, куда смотрит взгляд.

Тут стало слышно, как за каменным блоком (метр толщины!) бушует Илиарсия. Судя по интенсивности воя, она впала в панику, потеряв Одина. Я вызвал её по коммуникатору и передал то, что только что узнал от Вара. Илиарсия сразу успокоилась. Надо же, пилот космического штурмовика, закалённый ветеран многих смертельных схваток, а потеряла из виду ребёнка — и сразу забыла про существование коммуникаторов. Ох, повеселимся мы сегодня, я так чувствую.

Что нам оставалось делать в такой ситуации? Сложить ручки и ждать. Мальчишки уселись в дальнем углу пещеры и принялись играть в какую-то игру с проволочкой. Чтобы хоть как-то скоротать время, я спросил распорядителя охоты:

— Почему эта охота так важна для вас?

— Чем человек отличается от животного? Тем, что он способен не убегать от сложностей, а идти им навстречу. Чтобы доказать себе, что мы всё ещё люди, мы ставим себя в такую ситуацию, в которой есть вызов. Раньше можно было заниматься для этого наукой или инженерным делом… но теперь наши ученые открыли всё, что только можно было открыть, а инженеры построили всё, что только можно было построить. Как нам отличать настоящего человека от трусливого ничтожества? Если человек стремится к бою, стремится доказать себе, что он может победить и превозмочь — значит, он настоящее разумное существо. К сожалению, на нашей планете всё меньше таких. Эта молодёжь… она целыми днями только и делает, что сидит в сетевых играх да посасывает лёгкие наркотики. Ладно бы в боевые игры играли, так играют в симуляторы ферм! Овощи посадят, продадут, пристройку к домику сделают — и давай её раскрашивать. И так целый месяц, до следующей пристройки…

Я посмотрел на старого вара с сожалением. Наверное, мне такая картина тоже не понравилась бы. Но вот про то, что наука исчерпана, он зря — их наука очень отстаёт от технологий Богини.

Через четверть часа блок отъехал в сторону, а вертикальный ход закрылся. Мы уже собрались двигаться, как Аис признался:

— А у меня винтик потерялся.

Я подпрыгнул на месте. Это было худшее, что только можно было придумать в такой ситуации, если это тот винтик, о котором я подумал.

— Какой винтик?

Это оказался тот самый винтик. Левая рука Аиса свисала на шарнирах крепления гидроцилиндров, основная ось — та самая, на которой вращался сустав — лежала на полу, а контровочного винта, который удерживал её от прокручивания и выпадения, не было.

— Иллиан, Один, Аис, опять винтики из Аиса выкручивали на самолётики?

Мальчишки дружно принялись отнекиваться. Впрочем, они всегда отнекиваются. Они способны разобрать любую технику с помощью монеты и детского упорства. Периодически мы обнаруживаем, что то или иное устройство на корабле не досчитывается винтиков или других частей. Наши мальчишки любят мастерить разные машинки да самолётики, мы сами же и научили. На свою голову.

Подвижный робот Аиса сделан в мастерских Богини по тем же технологиям, что и вся остальная наша техника, а это значит, что он максимально ремонтопригоден и разбит на множество быстро заменяемых блоков. То есть является кладовой винтиков, контровочных проволочек и прочих полезных деталей, которыми эти быстро сменяемые блоки крепятся. Мальчишки (включая самого Аиса) регулярно пользуются этим изобилием для создания очередного технического шедевра. Конечно, они берут винтики с намерением немедленно поставить их обратно, сразу после испытаний, но в результате все винтики безвозвратно теряются. Вся взрослая часть команды таскает с собой наиболее ходовой набор винтиков из комплекта Аиса. Если снять ограничители, его манипуляторы могут развивать усилие в несколько тонн. Иногда это бывает полезно, и потому его лучше держать в исправности.

— Что на этот раз делали, машинку или самолётик?

— Нет, пап, он просто потерялся, — заныл Аис, поднимая и отряхивая ось.

— Ладно, вы знаете, что делать.

Вся наша команда (кроме боевого охранения) встала на карачки и принялась искать винтик по полу. Вар Варуна впал в столбняк, из которого вышел спустя пять минут.

— А что это вы делаете?

— Пугаем машубаст своими задницами, — прорычал я, — говорят, они когда видят людей, ползущих задом наперёд, теряют ориентировку и впадают в депрессию.

— Это недоброкачественные сведения, — проговорил Вар Варуна ещё через минуту, — наш народ знает про машубасту почти всё, но такого в их повадках не замечалось.

— Ага… учтём, — пыхтя, поблагодарил я.

Винтик нашелся у самого входа в храм, через десять минут, и, конечно, в луже едкой крови машубасты. Двое парней, которых Вар Варуна оставил охранять вход, нас чуть не подстрелили. Их можно понять: они ожидали увидеть всё, что угодно, кроме того, как союзники, сдавленно ругаясь, ползут к ним на карачках.

Восстановить винтик никакой надежды уже не было. А ещё у него отсутствовали даже следы контровочной проволоки. Следы злодеяния свисали из кармана Одина.

— Один, почему у тебя в кармане контровочная проволока от сустава Аиса?

Один запустил руку в карман, вытащил проволоку, недоумённо поглядел на неё:

— Не знаю… что-то попало под руку, вот я и крутил её и крутил.

Я поверил — Один у нас славится умением бездумно что-нибудь крутить в руках. Иногда я отбираю у него боевые гранаты. Теперь я понял, какой проволочкой они играли в свою игру.

— Из-за тебя могли погибнуть мы все. Идём.

За оставшееся время мы прошли только до следующего поворота. Было слышно, как Илиарсия позади шипит на Одина. Потом опять заворчали механизмы, и камни разрезали нашу группу на две части. Я оказался вместе с мальчишками и командой варов в головной части отряда. Дорога вперёд была открыта, но мы решили подождать. С машубастами лишней осторожности не бывает.

Мы вытащили все наши запасы винтиков и принялись искать подходящий. Напрасно — контровочный винт была намного больше и длиннее того, что было в наших карманах. Пришлось ставить винт на два диаметра меньше и закреплять его проволокой, чтобы не выпал. Рука у Аиса в итоге ужасно болталась.

Закончив работу, мы сели ждать. Стало слышно, как за камнем новички из моего экипажа спрашивают Фиу:

— А наш капитан, он вообще злой?

— У-у, наш капитан просто зверь. И по устройству, и по характеру. Он всегда всё видит и всё слышит. Если вам кажется, что он спит, то не верьте — этот дракон не спит никогда. У него в голове есть устройство со специальным программным обеспечением, так вот, даже когда явный разум у него спит, это устройство постоянно оценивает всю обстановку вокруг. Вы можете стрелять из пушки, обтачивать напильником лист железа — не проснётся, хоть сутки пройди. Но стоит чему нехорошему произойти: корабельным двигателям замолчать, или стоит вам перестать работать напильником и начать шептаться — он тут как тут. А ещё он командовать способен даже во сне, он сам рассказывал, у него есть такая другая специальная система в голове, которая из всех возможных команд сама подаёт наиболее подходящую, а он продолжает при этом спать…

Вот тут Фиу загнул: нет у меня такой системы. Был у нас такой случай, когда вся банда играла ночью в карты (им не нужно спать так много, как мне), а мне приснился дурной сон. В общем, я подскочил и закричал: "Становись! Смирно!", а затем уснул дальше. Поутру я обнаружил свой экипаж в строю перед своей кроватью. Все четыре часа они простояли навытяжку. Фиу их построил, сказал, что раз капитан сказал: "Смирно!", значит, надо исполнять. Из моих сбивчивых объяснений про сон и команды во время сна он, похоже, ничего не понял. Он тогда ещё долго спрашивал, как отличить меня спящего от неспящего и какие команды надо выполнять, а какие нет. Я объяснял битый час, а потом устал и сказал, что надо выполнять все. Похоже, Фиу сделал не совсем правильные выводы.