упомянутую присылку оригинала Федор Михайлович обещал 17-18-го числа

каждого месяца, а кончать ее условлено было за три дня до выхода выпуска в

свет, - и вот тут-то и приходилось наверстывать в типографии, так как Федор

Михайлович именно окончанием-то присылки и опаздывал нередко; тогда как

соблюдение сказанного условия было необходимо ввиду того обстоятельства, что

"Дневник писателя" во все время его издания выходил под предварительною

цензурою, поэтому типографии надо было иметь время на набор, корректуру

типографии, корректуру автора, после которой Федор Михайлович только и

допускал посылку корректуры к цензору, которого торопить, как известно, не

полагается, верстку и затем опять корректуру автора и корректуру типографии и, наконец, печатание.

163

Главное управление по делам печати, разрешая Федору Михайловичу

издание "Дневника писателя", предлагало ему выпускать "Дневник" без

предварительной цензуры, под установленной законом ответственностию его как

редактора, и притом в виде особого для него исключения, на льготных условиях, а

именно - без обычного залога, обеспечивающего ответственность, но Федор

Михайлович отказался от этого, не находя ничего для себя заманчивого в том, чтобы "Дневник" его выходил без предварительной цензуры; он дорожил тем

относительным покоем, на пользование которым он мог вполне рассчитывать при

отсутствии, в цензурном отношении, ответственности. Притом он твердо был

уверен, что цензура вообще совсем не будет иметь влияния на направление его

"Дневника"... И действительно, цензор Николай Антонович Ратынский, цензуровавший "Дневник" почти все время его издания, говаривал Федору

Михайловичу в шутку, что он не цензурует его, а только поправляет у него слог.

Это значило, что иногда, вместо того чтобы вымарывать что-либо неудобное

просто цензорскою властью, он заменял одно слово другим и тем смягчал

выражение фразы {17}.

Объясняя мне свое нежелание выходить "без предварительной цензуры", Федор Михайлович сказал, между прочим, что, выходя без цензора, надо самому

быть цензором для того, чтобы цензурно выйти, а он по опыту знает, как трудно

быть цензором собственных произведений.

Однако Федору Михайловичу, как автору, доводилось-таки, хотя и редко,

испытывать неприятности по поводу более или менее крупных цензорских

помарок. Бывало и так, что цензором запрещалась целая статья, и тогда

начинались для Федора Михайловича хлопоты отстаивания запрещенной статьи: он ездил к цензору, в цензурный комитет, к председателю главного управления по

делам печати - разъяснял, доказывал... В большей части случаев хлопоты его

увенчивались успехом, в противном же случае приходилось уменьшать объем

номера, так как статьи "Дневника", хотя, по-видимому, и разные, имели между

собою органическую связь, потому что вытекали одна из другой, и поэтому на

место запрещенного у Федора Михайловича обыкновенно не имелось ничего

подходящего, писать же вновь не было времени. Таким образом, во всех случаях

типографии приходилось оканчивать номера "Дневника писателя" лишь накануне

их выхода, и притом так, что последний лист всегда почти печатался ночью.

Совсем "как газета"!

Хозяйственную часть издания, то есть все расчеты с типографиею, с

бумажною фабрикою, с переплетчиками, книгопродавцами и газетчиками, а также

упаковку и рассылку издания по почте с самого начала "Дневника писателя"

приняла на себя супруга Федора Михайловича Анна Григорьевна <...>. Благодаря

этому столь любимая Федором Михайловичем аккуратность ведения дела

достигалась вполне, причем сам он имел полную возможность спокойно

устраняться от всех хозяйственных забот и посвящать себя исключительно работе

литературной и вообще идейной.

Такова была немногосложная организация маленького самостоятельного

журнала Федора Михайловича...

164

XI

До появления "Дневника писателя" в свет объявления о нем вызывали у

некоторых из публики иронические улыбки, а в некоторых органах печати

раздались грубые насмешки, с одной стороны, и порицания и укоризны

маститому писателю - с другой {18}. Одни, например, говорили, что Достоевский

затеял издание своего "Дневника" потому, вероятно, что весь исписался и ничего

лучшего создать уже не может; другие порицали его за гордое самомнение о себе, доведшее его до дерзости выдавать публике свой "Дневник" за литературное

произведение, достойное ее внимания. И многие тогда думали, что маленькому

журналу Федора Михайловича суждено бесследно затеряться в массе

периодических изданий того времени. Но вышло совсем напротив.

Первый выпуск "Дневника писателя" печатался в двух тысячах

экземпляров. Он расходился довольно быстро, потому что интересовал публику

вследствие упомянутых резких о "Дневнике" выходок периодической печати как

оригинальная, во всяком случае, новинка. Однако ж скоро, из первого же

выпуска, все увидели, что "Дневник писателя" совсем не похож на дневники, какими их привыкли видеть все читающие люди. Увидели, что это не хроника

событий, а глубоко продуманное, авторитетное, руководящее слово веского

общественного деятеля по поводу таких явлений текущей жизни, значение

которых понятно только высшим умам, и тогда принялись читать его с

возрастающим все более и более интересом.

С выходом в свет второго, февральского, выпуска возобновился спрос на

разошедшийся, по подписке и в продаже, первый выпуск. С выходом второго

выпуска "Дневник писателя" был окончательно признан и публикою и печатью

солидным членом отечественной журналистики; газеты цитировали его и брали

из него выдержки, а одна газета перепечатала из него даже целую статью -

известный фантастический рассказ под заглавием "Мальчик у Христа на елке", поместив его в виде фельетона {19}. Этот второй выпуск разошелся в публике в

течение нескольких дней, так что набор его стоял еще в типографии

неразобранным, когда понадобилось второе издание в том же количестве

экземпляров, как и первое; первый же выпуск был набран вновь и также

напечатан вторым изданием.

Подписка на "Дневник писателя" хотя и принималась с самого начала

издания, но она никогда не была относительно велика; он расходился главным

образом в розничной продаже; в Петербурге большинство читателей его

предпочитало простую покупку выпусков подписке потому, что купить новый

выпуск у торговцев газетами всегда можно значительно ранее, чем получить его

по подписке через почту, несмотря на то что покупка обходилась дороже

подписки (подписная цена за год была два рубля, а в продаже ежемесячный

выпуск стоил тридцать копеек). Это обстоятельство, между прочим, довольно

наглядно показывает, с каким нетерпением ждали выпусков "Дневника" читатели

его.

165

Как я уже сказал выше, "Дневник писателя" выходил в свет аккуратно

рано утром в известные дни, поэтому в эти дни, одновременно с ежедневными

газетами, у газетных торговцев всегда можно было видеть "Дневник", особенно

выставляемый ими на вид как интересная новинка.

С последовавшими выпусками "Дневника" интерес к нему публики все

более и более увеличивался, так что до наступления лета "Дневник" печатался

уже в количестве шести тысяч экземпляров. Таким образом, успех его очень

скоро стал для всех очевидно несомненным. Федор Михайлович радовался этому