- Учебу можно совместить с ожиданием нашего сына или дочери.

   - Я не хочу спешить, - доверчиво прижимаюсь к мужу, трусь кончиком носа о его грудь. - Нам не нужно торопиться, мы все успеем, сначала образование, потом практика, немного отложим накоплений и потом хоть сразу двоих.

   Вил улыбается, слабо пытаясь переубедить меня, но спорить со мной он не умеет и не хочет. Это прекрасно, когда ты не боишься мужчины и можешь даже почувствовать себя главной в отношениях, он делит власть пополам, я полноправный партнер и имею право голоса.

   - Я нашел вторую работу, оплату колледжа потянем.

   - Тогда лучше сделать ремонт и уже, потом заговаривать о детях.

   - Маленькая рассудительная леди.

   - Меня совесть мучит, сколько вы потратили, чтобы помочь мне и Энтони выпутаться из того болота, где я находилась.

   - Перестань вспоминать, все прошло. - Вил ласково поглаживает по спине ладонями, все больше спускаясь вниз, стараясь притиснуть ближе к себе. - Я же люблю тебя.

   - Чувствую.

   На самом деле, я почти ничего не испытываю, но мне нравятся его поцелуи и он не просит о большем. Он ждет, хотя я очень сомневаюсь, что когда - нибудь смогу испытать что - то большее, чем обычная благодарность за его терпение. Наверное, Кхан слишком старался превратить меня в искусную любовницу, полностью подстроив под свои желания, и совсем позабыл обо мне и моих чувствах. Мой отклик был для него не столь важен, главным оставалось исполнение единственно его прихотей и четкое исполнение отданных им приказов.

   Я быстренько заскочила в булочную после учебы и, перебежав дорогу, заспешила по тротуару, к дому. Нас задержали на лекциях и это уже второй раз на этой неделе, мне же еще нужно было успеть приготовить ужин и отправиться в клуб, моя смена вертеть задницей. Завтра выходной день, значит, будет множество пьяных посетителей и куча чаевых. Сюзи, конечно, зарабатывала много больше, но я все не могла заставить себя выйти топлесс и довольствовалась откровенным нижним бельем, относительно прикрывающим, но при этом откровенно и соблазнительно облегающим. Взбежав по скрипучим ступенькам парадного входа, толкнула дверь и сразу направилась в гостиную, бросив сумки в стоящее возле двери кресло.

   - Привет, нас снова задержали.

   Я расстегнула пиджак и враз застыла, словно налетев на невидимую стену.

   - Привет, мы не в обиде.

   Кхан с неестественно прямой спиной восседал на стуле возле окна, закинув ногу на ногу и сцепив перед собой руки в замок. Ошеломительно - прекрасный, в безупречно - элегантном костюме и в тон подобранном галстуке. Волосы на пробор вдоль правильного овала лица, пронзительный взгляд из под прямых бровей.

   - Ты стала еще красивей, Сани, разлука явно пошла тебе на пользу.

   Угол плотно сжавшихся губ нервно дернулся вниз и Кхан повел шеей, словно пытаясь избавиться от неожиданной судороги.

   - Присаживайся, пожалуйста.

   Учтивый жест в сторону и чьи - то руки опускаются мне на плечи, толкая на стул возле стены, прямо напротив связанного Вила.

   - Вынужден был его успокаивать подручными методами, твой друг не хотел униматься, пришлось охране привести его в бессознательное состояние, - небрежный жест рукой на обстановку комнаты и скупое дополнение сквозь зубы. - У вас здесь мило... приятно, осознавать, что ты променяла меня на так себе дом и посредственного мужчину... не в первый раз, Сани, только с предыдущими ты переспать не успела.

   Кхан деланно улыбается, пытаясь казаться дружелюбным и милым, но нервно бьющаяся жилка и судорожное движение шеей, выдают его гнев, едва сдерживаемую ярость. Я бы испугалась... недавно... но я стала другой. Он не имеет на меня прав, он не может мне приказывать, у него нет надо мною власти.

   - Вначале одноклассник, сплошной примитив и серость, следом разорившийся художник, потом вот эта глыба мышц, необразованная, нищая, некрасивая, - он смотрит на меня и в глазах отражается то, что он пытается не показать, злость. - Ты совсем не разбираешься в мужчинах или это я чем - то не угодил бедной сиротке?

   - Может быть, тем не угодил, что был и остаешься гребанным извращенцем, у которого встает исключительно на тех, кто может тебе отказать?

   Я допускаю, что он сорвется со стула и даст волю испытываемой злобе, но я больше не желаю подчиняться, я устала бояться, хватит с него моего страха и трепета перед ним, несокрушимым и всемогущим.

   - Ты научилась разговаривать не только о погоде?

   Кхан все еще пытается казаться милым и даже немного ироничным, пытается поддержать беседу.

   - Меня не били, не унижали и не принуждали ложиться в постель с монстром.

   - По мне, так его внешность показательная для чудовища.

   - Он самый добрый человек из встреченных мною...

   Кхан нетерпеливо перебивает, почти выплевывая сквозь сжатые зубы:

   - Мне ты отвела роль злодея в дешевой мелодраме с беглой супругой и ее любовником?

   - Ты называл меня шлюхой.

   - Это был комплимент, разве Вил не благодарен за твое обучение?

   - Его пугал мой профессионализм.

   - Не обманывай себя, Сани, в постели ты совершенна, кто откажется от такой женщины?

   - Мужчина... обычный мужчина, без сдвигов и претензий на полное подчинение, которому не нужно ломать, чтобы самому подняться.

   - Я правильно понимаю, - Кхан чуть откидывается на спинку стула, и улыбается мне, тепло и искренне. - Ты не вернешься по доброй воле?

   У него нет надо мною власти, я повторяю это про себя и тоже улыбаюсь, только получается не так естественно и лучезарно, как у него.

   - Ты мне не нужен.

   - И ты мне это прекрасно показывала, я был нужен кому угодно, кроме тебя. Ты сбежала и в этот раз спряталась даже удачней, чем в прошлый твой побег. Пока тебя искали среди нищего сброда, в благотворительных заведениях и в свободных поселениях, тебе хватило ума не уехать, спрятаться в городских трущобах и даже выйти замуж. И вот я, богатый, успешный... самый желанный жених Нассена, но только не для тебя, соответственно, сбиваюсь с ног и трачу кучу денег на твои поиски...

   - Для меня ты был самым лучшим насильником Нассена, прочие доблести несколько меркли по сравнению с этой, твой главной и незабываемой гранью...

   - По закону жанра ты должна была влюбиться в меня, но ты не следовала законам, почему же я должен был соблюдать правила общепринятой игры?

   - Сломать меня было для тебя забавой?

   - Я всего лишь учил тебя почтению, привязывал к себе и не ломал, я не ломаю, - Кхан театрально спотыкается на середине фразы и тут же заканчивает предложение. - Принадлежащие мне вещи.

   Насмешливый взгляд из под ресниц, змеиная усмешка на губах, длинные пальцы лениво поигрывают вынутой из портсигара сигаретой.

   - Ну, же, - выгнутая иронично бровь. - Ты не будешь возмущаться, Сани?

   - Я тебя ненавижу...

   - За то я люблю, этого хватит на двоих, друга придется оставить.

   - Я останусь с ним.

   - Что может вас связывать, кроме твоей необходимости спрятаться от меня, но больше в этом нет смысла...

   - Он дарит мне подарки и устраивает семейные праздники, Вил не задвигает меня в угол, пока веселятся другие.

   Кхан прикуривает, затягивается и выдыхает ароматный дым в потолок, потом небрежно кивает в сторону связанного и беззащитного Вила.

   - Я не могу позволить быть тебе такой преступно счастливой со своим любовником.

   - Он мой муж.

   - Я твой законный супруг и единственным им и останусь, если уж не довелось остаться твоим единственным мужчиной.

   - Мне плевать, я подам на развод и обращусь в прессу, хочешь пять минут такой славы, дорогой супруг?

   - На что ты надеешься, Сани?

   Его охрана тенью у стены, равнодушные, подчеркнуто - отстраненные, послушные исключительно воле хозяина.

   - На что надеешься ты? В Нассене запрещено владеть людьми, у нас демократия и полная свобода.