— Ты везунчик, парень! — задумчиво хмыкнул мужчина. — С тех пор как сюда это проклятое семейство зубарей перебралось — мы то и дело людей теряем. То из Славы кто в лес пойдет — не вернется, то из моих работяг кто-нибудь на поле зазевается. Совсем распоясались, ага!

— Да, — неопределенно сказал я и поморщился.

— Тебе вдвойне повезло, что раны затянулись! Почти трое суток ведь без сознания провалялся, ага! Я уж и не надеялся с тобой поговорить. При мне еще никто не выживал после когтей зубаря. Тварюга эта жутко ядовитая. А ты, выходит, уникум, ага!

— Спасибо вам, что подобрали, — промямлил я, пытаясь переварить слова Жара о том, что я больше двух дней провел в беспамятстве.

— Не меня благодари, а дочку! — Жар наконец поставил излучатель на предохранитель и заткнул его за пояс. — Если бы не Мила — ты бы точно загнулся, приятель!

— Значит, и ей спасибо!

— Сам передашь вечером. Я тебе сейчас кружку с бульоном принесу, а к ужину уже, думаю, ты в состоянии будешь до гостиной дойти. Поболтаем, чаю попьем.

— Хорошо, — кивнул я.

— Вот и отличненько, ага! — подмигнул мне Жар и удалился.

Через пару минут он, правда, снова материализовался в дверном проеме, но на этот раз в руке у него была супница.

— Держи! Покушай, — хозяин протянул мне широкую чашку. — Как поешь, поставь посуду на стол и поспи часок-другой. Это полезно, ага.

Мне ничего не оставалось делать, как в очередной раз кивнуть и принять из его рук супницу, полную ароматного куриного бульона. Конечно же, бульон был искусственным, чутье ненавязчиво поведало мне об этом. Да и без помощи чутья я и сам бы это быстро понял. Вкус здесь не при чем. Просто на Рай еще не завезли куриц в достаточном количестве.

Жар махнул мне рукой на прощанье и вышел из комнаты.

Я сидел на кровати и, прихлебывая из кружки, старался не думать о том, почему на планете Рай какие-то твари нападают и уносят людей. Разве это не то, с чем призваны бороться фермеры? Или данная ситуация вписывается в их допустимую погрешность всеобщего счастья?

Мне этой логики было не понять. А между тем, до начала Сезона Сумерек оставались считанные дни. Необходимо было во что бы то ни стало убраться с Рая до того, как планета войдет в пылевое облако. Но судьба, будто специально, норовила задержать меня на Рае подольше…

Когда я проснулся, за окном уже было темно, а из-за двери доносились обрывки разговора. Я без труда узнал голос Жара. Собеседником хозяина, вероятно, была его дочка Мила. Если приглашение на вечернее чаепитие еще в силе, то скоро я наконец увижу свою спасительницу.

Не прошло и пяти минут, как дверь в комнату открылась, и Жар стремительно подошел к моей кровати.

— Ну что? Проснулся? — скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес он, после чего щелкнул пальцами. Автоматизированная система среагировала на резкий звук и зажгла встроенные в потолок лампы.

— Проснулся, — щурясь от яркого света, ответил я.

— На, одень! — Жар бросил мне в руки махровый халат.

Я встал с кровати, поблагодарил хозяина и стал одеваться. Затем, подвязавшись поясом, вопросительно взглянул на Жара.

— Идем в гостиную! Чаю попьем, пообщаемся, ага! — он широким жестом указал мне на дверь.

Мы вышли в коридор и, пройдя по нему метра четыре, очутились в большом помещении, охватывающем собой сразу два этажа. На полу лежал мохнатый ковер, в углу в камине потрескивали дрова. Вдоль одной их стен гостиной тянулась наверх деревянная лестница, обрамленная столь же деревянными перилами. Я ничуть не сомневался, что древесина натуральная. На Земле такое можно было бы считать роскошью — там никто не дает использовать дерево в декоративных целях. Везде вместо него использовали стилизованный пластик. На Рае деревянные интерьеры — обыденность.

— Присаживайся! — Жар указал мне на мягкий и широкий диван, в одном углу которого сидела девушка. — Это дочка моя, — запоздало представил мне ее хозяин.

Девушка была среднего роста, довольно хрупкая по телосложению, загорелая. Коротко подстриженные темные волосы. Из одежды — только желтая майка с глубоким вырезом и широкие штаны цвета хаки с множеством нашитых сверху карманов. О возрасте Милы судить было трудно. Впрочем, для меня всегда являлось проблемой определение возраста девушек. Применять способности, зная о талантах моей спасительницы, я не решился.

— Мила! — чуть привставая, улыбнулась моя спасительница.

— Сергей! — кивнул я ей.

Потом мы хором сказали дежурное: «Очень приятно!», и Жар принялся потчевать меня чаем и сладостями.

Выяснилось, что в сфере чая он настоящий гурман. Каких только сортов не было в его шкафу! Жар предлагал мне попробовать и зеленый чай «Шепот урагана», который выращивали на Нике, и красный «Спейси» из гидропонных теплиц ПНГК, и черный цейлонский с Земли. На последнем я и остановил свой выбор. Как-то не по душе мне все эти разноцветные настои. Я всегда считал, что чай должен быть черным: простым, ясным и правдивым.

Я сел на диван и сосредоточил свое внимание на выборе сладкого. Его у Жара тоже было хоть отбавляй. На журнальном столике высились горы конфет всех цветов радуги и ароматов. Лежали на круглом подносе какие-то пряники, пастилки, рулетики, зефир. Я не рискнул спрашивать у хозяина названия конфет и десертов, чтобы снова не выслушивать лекции о том, как и где выращивается и готовится каждый из видов сладостей. Вместо этого осторожно пододвинул к себе поднос и взял плюшку наименее экзотического вида. Начнем с малого…

Я отпил из чашки и поерзал на диване, устраиваясь поудобнее. Хозяин сел в кресло напротив, налил себе и Миле чая, одновременно внимательно глядя на меня, словно оценивая, не испытываю ли я какого-то дискомфорта.

— Стоит, пожалуй, пару слов о себе сказать, — хмыкнул Жар. — Я фермер, если можно так выразиться. Хозяйство небольшое содержу, ага. Особенных дел в городе не имею, раз в неделю дочка возит на ярмарку еду и прочие товары. Живу просто и замкнуто.

— Ну, не так уж и просто, — я кивнул на шкафчик, набитый разными сортами чая.

— Это хобби, это не в счет, — улыбнулся Жар. — Ты кушай, не стесняйся, ага. И еще раз поподробнее расскажи, кто тебе показал, как меня найти!

Я откусил небольшой кусочек от плюшки и по языку разлился лимонно-ванильный вкус выпечки. Не удержавшись, я отправил в рот всю оставшуюся часть плюшки и потянулся за следующей.

— Я у моря упал, — отхлебнув чая, начал я. — День бродил по лесу, потом вышел на домик отшельника. Отшельник сказал, что его Лек-Со Пщелко зовут. Или вроде того. Я спросил, как мне людей найти, цивилизацию. А он сказал, что ближайший от него человек — это вы. И Жаром вас назвал…

Я бросил косой взгляд на Милу. Та скромно потупив взор, уткнулась носом в свою чашку.

— Жаром, значит, — задумался Жарков. — Интересно… А с какой стороны, ты говоришь, шел?

— У меня компас был, — с готовностью ответил я. — Мне его Лек-Со дал. Древний такой прибор с магнитной стрелкой.

— Вот этот? — Жар достал из кармана мой потрескавшийся компас.

— Ага, он! — я протянул руку, и хозяин вернул мне прибор. — Лек-Со мне сказал держаться этого направления, — я повернул компас так, чтобы стрелка указала на нужное деление.

— Очень интересно, ага, — Жар почесал лысеющую макушку. — В той стороне, откуда ты пришел, людей нет совсем. Повезло, что жив-здоров. Угораздило ж тебя парень! Наверно, к какому-то совсем дикому отшельнику попал. А потом еще и с зубарем повстречался, ага! Удивительно!

— В жизни всякое бывает, — туманно сказал я. — Удача иногда улыбается…

— Ага, — с готовностью кивнул хозяин. — Ты почти поправился, ходишь сам и все прочее, ага! Что мы для тебя еще можем сделать? Позвонить кому-нибудь? Родственникам? В больницу? В полицию?

— В полицию точно не надо, — натянуто улыбнулся я. — Чего их лишний раз дергать? Я не так давно иммигрировал сюда, как-то не хочется снова с полицейскими дела иметь. А вот товарищу одному я бы позвонил, если позволите.