– Спасибо, – подполковник Риччи сел в машину, включил автопилот (все же он был нетрезв) и откинулся на сиденье.

'Паршивый выдался вечер, – подумал он. – Надеюсь, что мое предсказание окажется ложным. Все равно я на Кассандру не похож'.

15.

15 мая 2766 г. Планета Дальняя, город Порт-Артур.

– Проходите, гражданка Симонова. У вас 30 минут времени.

Тюремный стражник открыл железную дверь, и впустил Анну Симонову в комнату свиданий. Женщина вошла в комнату свиданий и опустилась на стул около разделявшего помещенье барьера (до пояса – бетонного, выше из высокопрочного стекла). Отверстий в стекле не было: разговаривать можно было только через коммуникаторы, расположенные с обеих сторон стекла.

Сайман Уайт вошел в свою половину комнаты в сопровождении охранника, Одетый в оранжевую робу, он выглядел еще более бледным и изможденным, чем обычно.

Сев на стул 'верхом', Сайман поздоровался с женой.

– Мне нужно, чтобы ты наняла мне нормального адвоката. Петр Козырев из Порт-Артурской коллегии адвокатов. Берет он дорого, так что придется позанимать деньги.

– Значит, ты попользовался мной, теперь хочешь запустить руку в отцовский кошелек? – жестко ответила Анна. – Интересно, что совсем недавно ты хотел меня бросить. А как попал в переплет, тут же я понадобилась.

– Это ложь, – заявил Сайман, глядя жене прямо в глаза. – Вся эта история – провокация Госбезопасности. Воспользовались, что я – ссыльный. И что меня некому защитить. От избытка чувств он даже всхлипнул.

– Ну, конечно. Двести тысяч кредитов и 'чистые' документы, я тебе дать не могу, но могу избавить тебя от моего общества. Ты ведь сам этого хотел. И не ври, это не провокация. Я до сих пор помню, как ты был доволен, когда я купила эту шубу, – тут она повела покрытыми мехом лесного горностая плечами. – Я подаю на развод.

'Сволочь этот Коротков, – подумал Сайман. – Он меня и заложил, больше некому. Он за это заплатит'. Но сказал он иное.

– Ты как была мещанкой, так мещанкой и осталась, – сказала она. – Иди к своему папаше, пусть он тебя утешит. Ты никогда не сможешь понять настоящего революционера.

– Ты прав, – холодно ответила Анна, вставая. – Я тебя и правду не понимаю. По крайней мере, ты так и не сделал мне ребенка. Все, прощай. Охрана!

16.

30 мая 2766 г. Планета Дальняя, город Порт-Артур.

– Мне пора, – сонным голосом пробормотала Марина, лежавшая на скомканных простынях. – Надо идти.

Владимир оглянулся, быстрым движением завязывая узел галстука. При утреннем свете, льющемся на кровать из окна, женщина выглядела великолепно.

– Не торопись, – сказал он, усаживаясь на табуретку рядом с постелью. – Еще рано. Потом мы вчера не договорили.

– Угу, – Марина села в постели, насмешливо глядя на любовника. – Ты вчера больше думал о том, чтобы затащить меня в постель, а не о деле. Это называется злоупотребление служебным положением, господин комиссар!

Комиссар Климов развел руками, мазнув взглядом по ее обнаженной груди.

– А вот то, что гражданин Иванов узнал, что известная запись попала в руки Госбезопасности, – это уже серьезно. Грубо говоря, ты меня подставил. К счастью, подозрение пало не на меня, а на покойного Короткова.

– Я уже знаю, что его самоубийство было инсценировано, – кивнул Владимир. – Но ты зря беспокоилась. Подозрение никак не могло пасть на тебя.

– Но зачем тебе это понадобилось? – спросила Марина. Она уже встала с постели и проворно одевалась.

– Личная услуга губернатору, – ответил Климов. – Я дал послушать запись его дочери – теперь уже бывшей жене Саймана Уайта. Она обещала молчать об этом, и естественно, слова не сдержала. Сайман заподозрил Короткова, отчего последний и помер.

– Понятно, – довольно холодно ответила Марина.

– Кстати, – добавил Владимир. – С Плавниковым и его группой пора кончать. Полиция Нового Техаса уже вышла на Фокса. Так, что если ты хочешь заслужить милость гражданина Блейка, пора действовать.

– Человек Блейка уже удрал с планеты, – заметила Марина, надевая легкую кофточку. Лето в Порт-Артуре было довольно жарким. – Так что мне не надо делать демонстративный звонок в Госбезопасность. Вся информация у вас – действуйте.

– Хорошо, мы начинаем 10 июня, – Владимир поднялся, взглянул в лицо любимой. – Тебе придется лечь на дно, ты будешь объявлена в розыск. Никто из 'Сынов' не поверит, что после допросов в нашей Конторе отлично знавший тебя Плавников тебя не выдал.

– Хорошо, – мрачно ответила Марина и села на кровать. – Знаю я место, где полиция меня не найдет, а Контора – искать не будет. Но, Господи, как я устала. Изображать фанатичку, улыбаться тем, кого презираешь. Как надоело….

Владимир сел на постель и обнял женщину за плечи.

– Я знаю. Приходилось работать под прикрытием. Все когда-нибудь кончается, ты прекращаешь актерствовать и становишься уважаемым офицером Госбезопасности. Для тебя эта игра закончится, когда мы возьмем Блейка.

– Кстати, о Блейке, – заметила Марина, стряхивая руку Владимира с плеча. – Он очень хочет видеть Уайта. Сыграть с ним в шахматы, захотел, наверно… черными.

– Уайт уже переведен в порт-артурскую тюрьму, – задумчиво ответил комиссар. – Твои люди освободят его после суда. Время и маршрут тебе сообщат позже. Да, подбери таких ребят, что не станут стрелять без нужды – я не хочу, чтобы на нашем представлении кого-то убили. И последнее. Надо думать, Уайта к контрабандистам будет сопровождать твой человек.

– Конечно, – пожала плечами Марина. – Не мне же идти договариваться, когда меня вся полиция ищет.

Она укоризненно посмотрела на комиссара. Но тот спокойно продолжил.

– Тогда с Уайтом отправится гражданин Рубин, он же Развозов. – Он и доставит нашего террориста к Блейку.

'Так вот кто независимый агент у 'Сынов', – подумала Марина. – Ну ладно. Надеюсь, он выйдет-таки на неуловимого гражданина Блейка. И я смогу выйти из игры'.

– Он доставит, – сказала она. – Ты прав, это шанс подобраться к Блейку.

– И тогда, старший агент Русанова, с вас будут сняты все обвинения, – улыбнулся Владимир. – Ты будешь нормальной жизнью имперского офицера.

Звание старшего агента Госбезопасности соответствовало армейскому первому лейтенанту.

– И кажется, в уставе есть пункт об интимных связях со старшим по званию, – улыбнулась она.