Дверь внезапно распахнулась, и в комнату вошел Дональд.

Он сделал несколько шагов, остановился и свирепо уставился на Аллейна и Фокса. Выглядел он ужасно. Лицо было бледным, глаза покраснели. Он спросил:

— Где моя мать?

— С ней Агата Трой, — ответил Аллейн. — Я хотел бы поговорить с вами.

— Я хочу видеть мою мать.

— Вам придется подождать, — твердо произнес Аллейн.

Дональд Поттер сидел в кресле лицом к окну. Аллейн по-прежнему располагался за письменным столом лорда Роберта, а Фокс разместился на подоконнике, с карандашом в руке и блокнотом на коленях. Дональд достал новую сигарету и прикурил ее от окурка. Его руки дрожали.

— Прежде чем мы начнем, — сказал Аллейн, — я хочу, чтобы вы кое-что уяснили. Ваш дядя был убит. Обстоятельства, при которых это произошло, вынуждают нас внимательнейшим образом проследить действия всех, кто находился неподалеку от него в течение последнего часа его жизни. Мы к тому же считаем необходимым проявить интерес к его частной жизни, его взаимоотношениям с родственниками, его передвижениям, разговорам и занятиям в последние недели, а возможно и месяцы, его жизни. Для нас не будет ничего сокровенного. Вы, разумеется, страстно хотите, чтобы его убийца был арестован?

Аллейн сделал паузу. Дональд нервно облизнул губы и сказал:

— Естественно.

— Естественно. В таком случае вы готовы оказать нам всяческую помощь, чего бы это ни стоило?

— Конечно.

— Я надеюсь, вы понимаете, что все, что делает полиция, делается лишь с одной целью. Если какие-то вопросы покажутся вам бестактными или не имеющими отношения к делу, что ж, ничего не поделаешь. Мы обязаны выполнять свою работу.

— Зачем вы мне все это говорите? — спросил Дональд.

— Я искренне надеюсь, что мои объяснения были излишними. Когда вы в последний раз разговаривали с вашим дядей?

— Около десяти дней назад.

— Когда вы ушли из дому?

— В тот же день, — еле слышно сказал Дональд.

— Ваш уход был следствием размолвки с дядей?

— Да.

— Боюсь, мне придется попросить вас рассказать подробнее о том, что случилось.

— Я… это не имеет никакого отношения… к этому ужасному происшествию. Мне не очень-то приятно это вспоминать. Я бы не хотел…

— Как видите, — произнес Аллейн, — в моей торжественной вступительной речи все-таки была необходимость. — Он поднялся со своего места, протянул руку и дотронулся до плеча Дональда. — Ну же, — сказал он. — Я знаю, что вам сейчас нелегко.

— Это было не потому, что он мне не нравился.

— Мне трудно поверить, что он мог хотя бы кому-то не нравиться. Так в чем было дело? В ваших долгах?

— Да.

— Он их оплатил?

— Да.

— Тогда из-за чего вы поссорились?

— Он хотел, чтобы я ехал изучать медицину в Эдинбург.

— А вы не хотели уезжать?

— Не хотел.

— Почему?

— Мне казалось, там будет смертельная скука. Я хотел работать в больнице святого Фомы. Прежде его это вполне устраивало.

Аллейн вернулся к своему месту за столом.

— Что же заставило его изменить свое мнение? — поинтересовался он.

— Эта история с моими долгами.

— И больше ничего?

Дональд дрожащей рукой потушил сигарету о дно пепельницы и покачал головой.

— Например, может быть, он имел что-нибудь против кого-то из ваших друзей?

— Я… он мог подумать… я хочу сказать, дело не в этом.

— Было ли ему известно, что вы знакомы с капитаном Морисом Уизерсом?

Дональд с нескрываемым изумлением посмотрел на Аллейна, открыл было рот, снова закрыл и наконец ответил:

— Полагаю, что да.

— Вы в этом не уверены?

— Да, он знал, что я в дружеских отношениях с Уизерсом.

— Он возражал против этой дружбы?

— Помнится, он что-то говорил мне на эту тему.

— Но на вас это не произвело особого впечатления?

— О нет, — ответил Дональд.

Аллейн хлопнул рукой по чековой книжке лорда Роберта.

— Значит, как я понимаю, — сказал он, — вы уже забыли про некий чек на пятьдесят фунтов.

Дональд уставился на длинную тонкую руку, лежавшую на синей обложке. Он мучительно покраснел, до корней волос.

— Нет, — ответил он. — Я помню.

— Он заплатил за вас Уизерсу эту сумму?

— Да.

— И тем не менее это не произвело на вас особого впечатления?

— У меня было столько разных долгов, — сказал Дональд.

— Ваш дядя знал, что вы дружны с этим человеком. Он был знаком с кое-какими фактами его биографии. Я еще раз спрашиваю вас, не возражал ли он самым решительным образом против вашей связи с Уизерсом?

— Да, если хотите.

— Бога ради, не увиливайте от прямого ответа, — сказал Аллейн. — Я искренне пытаюсь дать вам шанс.

— Неужели… вы считаете… что я…

— Вы его наследник. Вы поссорились с ним. Вы были по уши в долгах. Вы живете в доме человека, относительно которого ваш дядя предупреждал вас. Вы не в том положении сейчас, чтобы пытаться спасти свою репутацию в каких-то мелочах. Вы же хотите, насколько это возможно, оградить свою мать от всего этого? Конечно же, хотите, и я тоже. Я настойчиво прошу вас, как друг, чего я не должен бы делать, рассказать мне всю правду.

— Хорошо, — сказал Дональд.

— Вы живете в одной квартире с капитаном Уизерсом. Чем вы сейчас занимаетесь?

— Я… мы… я пытался выяснить, не могу ли я все-таки устроиться в больницу святого Фомы.

— Где вы собирались взять средства для этого?

— Моя мать помогла бы мне. Я уже сдал предварительные экзамены и подумал, что, если бы я немного самостоятельно позанимался и подзаработал денег, я мог бы попытаться сделать карьеру.

— Каким образом вы собирались подзаработать?

— Уитс помогал мне — я имею в виду капитана Уизерса. Он здорово меня выручил. Мне наплевать, что о нем говорят, я считаю его порядочным человеком.

— А он предлагал вам что-нибудь?

Дональд смутился.

— О, ничего определенного. Мы как раз собирались поговорить на эту тему.

— Ясно. А сам капитан Уизерс работает где-нибудь?

— Ну, не совсем. У него довольно приличный доход, но он подумывает о том, чтобы чем-нибудь заняться. Он терпеть не может бездельничать.

— Вы не могли бы рассказать мне, каким образом вы задолжали ему пятьдесят фунтов?

— Я… я просто задолжал.

— Это очевидно. Но за что? Это было пари?

— Да. Ну, точнее одно-два дополнительных пари.

— На скачках?

— Да, — с готовностью ответил Дональд.

— Что-нибудь еще? Молчание.

— Что-нибудь еще?

— Нет. Я хочу сказать… я точно не помню.

— Придется вспомнить. Может быть, покер? Или какие-нибудь другие карточные игры?

— Да, покер.

— Я чувствую, что здесь есть еще что-то, — сказал Аллейн. — Дональд, я не могу даже выразить, сколько вы можете причинить вреда, если будете продолжать уклоняться от ответов. Неужели вы сами не понимаете, что всякий раз, когда увиливаете, вы представляете своего друга во все более сомнительном свете? Бога ради, вспомните о своем убитом дяде, пощадите чувства матери и постарайтесь спасти свою шкуру. Каким еще способом вы задолжали капитану Уизерсу эти деньги?

Аллейн наблюдал, как Дональд поднял голову, сдвинул брови и приложил руку к губам. Его отсутствующий взгляд был направлен на Аллейна, но постепенно в его глазах стало появляться выражение недоверчивого изумления.

— Я не знаю, как быть, — наивно сказал он.

— Вы хотите сказать, что чем-то обязаны Уизерсу? Вы дали ему слово, не так ли?

— Да.

— Меня всегда ставят в тупик представители вашего поколения. С виду вы кажетесь гораздо более опытными и проницательными, чем мы, но тем не менее могу поклясться, меня никогда не одурачил бы блестящий джентльмен с обходительными манерами и без определенных занятий, если только не считать подпольное казино определенным занятием.

— Я ни разу не упомянул казино, — с тревогой сказал Дональд.

— Господи, вас действительно просто грех дурачить.