— Нет. Я видел его монограмму. На запонках. Они должны быть где-то здесь.

— Можно взглянуть на них? — спросил Аллейн, беря у него из рук портсигар.

Уизерс подошел к туалетному столику. Аллейн украдкой быстро завернул портсигар в свой шелковый носовой платок и опустил в карман.

— Вот они, — сказал Уизерс.

Аллейн с самым серьезным видом внимательно осмотрел запонки Дональда, потом вернул их Уизерсу.

В соседней комнате зазвонил телефон.

— Пожалуйста, снимите трубку, — попросил Аллейн.

Уизерс направился в гостиную. Аллейн быстро снял суперобложку с одного из запрещенных романов, невозмутимо сунул ее в карман своего пальто и последовал за Уизерсом.

— Если вы и есть Аллейн, то просят вас, — сказал Уизерс.

— Благодарю вас.

Это был Фокс. Едва слышно он прошептал, что Томпсон уже выехал.

— Замечательно, — отозвался Аллейн. — Капитану Уизерсу как раз срочно нужно было позвонить.

Он положил трубку и повернулся к Уизерсу.

— А теперь, пожалуйста, не могли бы вы позвонить мистеру Поттеру? — сказал он. — Я бы хотел, чтобы вы не упоминали о том, что это была моя идея. Гораздо тактичнее предоставить ему думать, будто предложение исходит от вас.

Уизерс с явной неохотой набрал номер. Он попросил позвать к телефону Дональда, и вскоре в трубке громко зазвучал его голос.

— Алло?

— Алло, Дон. Это Уитс.

— О Бог мой, Уитс, я так беспокоился, я…

— Лучше не будем обсуждать по телефону причины твоего беспокойства. Я подумал, может быть, тебе лучше пожить пока у матери? Несомненно, она захочет, чтобы в такой момент ты был рядом с ней. Я пришлю твои вещи.

— Хорошо, но послушай, Уитс. По поводу того дома…

— Оставайся там, до свидания, — быстро проговорил капитан Уизерс и положил трубку.

— Благодарю вас, — сказал Аллейн. — Все получилось замечательно. Каков ваш рост, капитан Уизерс?

— Пять футов и восемь с половиной дюймов.

— Почти такой же, как у лорда Роберта, — заметил Аллейн, пристально глядя на него.

Уизерс озадаченно уставился на инспектора.

— Хотелось бы верить, что некоторые из ваших заявлений не совсем лишены смысла, — сказал он.

— Надеюсь. Вы не могли бы припомнить, о чем говорил лорд Роберт по телефону, когда вы вошли в комнату сегодня в час ночи?

— В какую комнату?

— В Марсдон-Хаусе.

— Вы несете чушь. Я не слышал никакого разговора.

— Ну что ж, тогда все в порядке, — сказал Аллейн. — Вы случайно не были на лестничной площадке третьего этажа, рядом с комнатой, в которой находится телефон, около часу ночи?

— Откуда я могу знать, черт подери? Я провел какое-то время наверху.

— Один?

— Нет. Я поднимался туда с Доном после ужина. Мы сидели в ближайшей к лестнице гостиной. Старик Каррадос тоже был там.

— Вы не слышали, как кто-то говорил по телефону?

— Как это ни странно, сейчас, когда вы упомянули об этом, я вспомнил, что действительно слышал чей-то разговор.

— Ну что ж, надо полагать, это лучшее, что мы имеем на данный момент, — сказал Аллейн, беря со столика «Судебную медицину» Тейлора. — Кстати, вы не будете против, если я проведу обыск в вашей квартире? Просто для того, чтобы снять подозрения с вашего доброго имени.

— Можете ползать по ней с микроскопом, если хотите.

— Прекрасно. Очень вам признателен. Я думаю, мы отложим это до следующего раза. Всего доброго.

Он уже подходил к дверям, когда Уизерс воскликнул:

— Эй, послушайте!

— Да?

Аллейн обернулся и увидел короткий белый палец, направленный ему прямо в лицо.

— Если вы думаете, — сказал капитан Уизерс, — что я имею какое-то отношение к смерти этого старого фигляра, вы понапрасну теряете время. Я здесь ни при чем. Я не убийца, а если бы и был им, то охотился бы на настоящую дичь, а не на домашних свиней!

— Вы счастливчик, — ответил Аллейн. — В нашей профессии частенько приходится преследовать самую малоприятную добычу. Ничего не поделаешь, такая служба. Всего доброго.

На улице Аллейн увидел сержанта Томпсона, в котором сейчас никак нельзя было узнать сотрудника криминальной полиции. Поскольку из окон капитана Уизерса открывался беспрепятственный вид на Слинг-стрит, Аллейн не стал останавливаться, чтобы переговорить с Томпсоном, а лишь бросил ему на ходу:

— Не упустите его.

Фокс ждал на улице возле почтового отделения.

— Я бы сказал, на редкость отвратительный субъект, — заметил он, зашагав в ногу с Аллейном.

— Кто? Уизерс? С этим трудно не согласиться, старина.

— А вы здорово насели на него, мистер Аллейн.

— Я был в безвыходном положении, — сказал Аллейн. — Я хотел бы нагрянуть в его дом в Ледерхеде без предупреждения, но этот оболтус Дональд наверняка даст ему знать, что проболтался, и Уизерс тут же прикроет свою игорную лавочку. Единственное, на что нам остается надеяться, — это что наш человек найдет какие-нибудь бесспорные улики, если ему удастся проникнуть в дом. Нам лучше взять такси, чтобы успеть заехать к Даймитри. Во сколько он должен быть в Ярде?

— В полдень.

— Сейчас без четверти двенадцать. Он, должно быть, уже вышел из дому. Нам следует поспешить.

Они сели в такси.

— Ну, и как вам Уизерс? — спросил Фокс, мрачно уставившись в спину водителю.

— В качестве подозреваемого? Что ж, он вполне подходит по росту. В плаще и шляпе он легко мог одурачить таксиста. Кстати, в его спальне нет ни одного мало-мальски подходящего места, где он мог бы их спрятать. Я видел содержимое его платяного шкафа и даже заглянул под кровать и в стенной шкаф, пока он говорил по телефону. Более того, он сказал, что я могу ползать по всей квартире с микроскопом, если мне этого хочется, и он отнюдь не блефовал. Если у него и было что прятать, он наверняка спрятал это в своем доме в Ледерхеде.

— С мотивами не густо, — заметил Фокс.

— А какие могут быть мотивы?

— Он понял, что лорд Роберт узнал его, и подозревал, что тот заинтересовался его нынешней деятельностью. Ему нужны были деньги, и он знал, что молодой Поттер является наследником.

— Это дает нам уже целых два возможных мотива. Что из этого следует? Черт, — неожиданно выругался Аллейн, — я снова заговорил как настоящий сыщик! Не зря Банчи предупреждал меня. Это все печальное следствие общения с нашей аристократией. Так вот, имеются дополнительные сложности. Похоже, миссис Холкат-Хэккет подозревала, что шантажистом был не кто иной, как Банчи. Судя по его записям, у него сложилось именно такое впечатление. Он был поблизости, когда взяли сумочку, и вообще не отходил от нее ни на секунду. Если у нее роман с Уизерсом, она, вероятно, рассказала ему о том, что ее шантажируют. Письмо, которое являлось предметом шантажа, могло быть написано миссис Холкат-Хэккет капитану Уизерсу или наоборот. Если она рассказала ему о своих подозрениях, что лорд Роберт был тем самым шантажистом…

— Вот вам и третий мотив, — заключил Фокс.

— Можно сказать и так. С другой стороны, не исключено, что шантажистом был сам Уизерс. Вполне в его духе.

— При этом, если он думал, что лорд Роберт его раскрыл, у него были самые веские основания для убийства.

— Вы все о своем, старина. Что ж, если мы захотим, мы всегда сможем арестовать его за хранение порнографических романов. Взгляните вот на это.

Аллейн вытащил из кармана суперобложку книги. На ней яркими красками были изображены наводящая ужас голая девица и краснощекий джентльмен, а на заднем плане маячила какая-то старая карга. Название гласило: «Признания сводницы».

— Бог мой! — вырвалось у Фокса. — Вам не следовало ее брать!

— Какой же вы зануда! — Аллейн скорчил гримасу. — Вы только на минуту представьте, как он упивается лицезрением этого шедевра, скрываясь в какой-нибудь вонючей норе на Лазурном берегу. Я подсунул ему собственный портсигар, чтобы он оставил на нем свои грязные пальчики. Посмотрим, нет ли его отпечатков на учебнике Тейлора, принадлежащем Дональду Поттеру. Особенно на тех страницах, где речь идет о смерти в результате удушения или повешения. Лично мне кажется, что капитан Уизерс, мало знакомый с искусством удушения противника, сделал бы обычную ошибку и применил ненужное насилие. Первым делом следует выяснить, не оставил ли он следов в той комнате в Марсдон-Хаусе, где стоял телефон.