— Само воплощение Мирового Духа, дитя, зачатое без отца.

— Где то я уже слышал похожую историю.

— Жаль, ее силы недостаточно для противостояния.

— А как насчет тебя? Много в тебе осталось от полубога?

Каэлам отвел глаза в сторону.

— Нет и двадцатой части того, что было. К тому же мое могущество подорвано задолго до прибытия на Феллиме, еще во время похода на Землю. Разрушающая аура твоего мира вместе с взрывами атомных бомб сделали свое дело.

— Долго ты там находился?

— Полтора цикла, чуть больше трех ваших лет. Даже после того, как ваше сопротивление в других мирах было сломлено, осталось множество групп уцелевших.

— Но вместе с нами пала и Ойкумена, Онделон взорвали, в оставшиеся миры вторглась Стихия. Почему вы не ушли защищать свои владения?

— Хаос молниеносно все опустошил, не имело смысла возвращаться на выжженные руины наших вотчин. Часть полубогов сразу покинула Землю и отправилась искать нетронутые миры, а часть решила остаться и вместе с Ило отомстить вам.

— Ты оказался в числе этих мстителей.

— Остатки моего Легиона и сил Альяна Ило сражались с остатками ваших армий на разоренной Земле и среди звезд.

— Знаешь, я ведь тоже сражался на той войне, видел все собственными глазами. Но концовку пропустил.

На лице Каэлама мелькнула тень удивления.

— Как у тебя получилось столько прожить? Не каждый Предтеча дотягивал до таких лет.

— Временная ловушка, мы провели там девяносто веков, но для нас это показалось мимолетным мгновением. Будто только пару звонов назад шла страшная война и тут обнаруживается, что она закончилась много эпох назад.

— Тогда нам тем более нет смысла враждовать.

— Повторяешь слова Аноры.

— Просто я уже не знаю, кто я.

Над полем брани сверкнула молния, с земли ввысь поднялся алый столб света. Он пульсировал и расширялся, пока не достиг размеров небольшого пруда. Имперцы с тревогой наблюдали за зрелищем, подозревая, что ничего хорошего оно им не принесёт. Глаза одержимой главы Ложи загорелись голубыми огоньками, ее одежда на глазах преобразилась, полностью изменив форму. Платье превратилось в клубящийся черными языками плащ, лицо закрывала стилизованная под череп железная маска. Тот же образ предстал передо мной в Запретном Храме, от него веяло каким-то потусторонним холодом. Искаженный магией голос, не принадлежавший женщине, окликнул имперскую хоругвь:

— Осталось дать последний бой! Уничтожим демона и панионцы побегут!

Капитан Лестам, подняв в верх офицерский палаш скомандовал:

— Вперед!

При поддержке тяжелой хоругви я, Гелла и Каэлам выдвинулись к зарождающемуся порталу. Приходилось буквально ступать по телам мертвых, вперемешку с грязью лежали тела, части тел, как панионцев, так и имперцев. Непривычных к таким декорациях новичков тошнило на ходу, самые впечатлительные падали в обморок — одно дело смотреть на трупы издалека, совсем другое наступать на кишки боевых товарищей. На ветеранов поле смерти не произвело впечатления, после многих лет службы эти ужасы воспринимаются спокойно. Человек независимо от принадлежности к виду привыкает почти ко всему.

Неожиданно портал засиял ярче прежнего и перед нами объявился собственной персоной Старший. Сто семь лет и три месяца пошло с моей последней встречи с ним, сегодня третье свидание. Его размеры и внешний вид ввели в оторопь многих бывалых солдат, в том числе и капитана Лестама.

— Без паники! Моя магия оградит вас от демонических козней.

Габариты Анактепа стали сравнимы с габаритами дома в три этажа, эта распухшая полуразложившаяся туша массивнее любого виденного на Феллиме демона. Дряблая обвисшая кожа противного черно-синюшного цвета, пораженная гангреной, вся покрыта язвами и фурункулами. Широкая пасть с гнилыми зубами застыла в кровожадной ухмылке. Близко посаженные красные глазки высокомерно смотрели на людишек, посмевших бросить вызов будущему богу.

«У него печать, смотри».

«Сегодня наш день».

«Не сглазь».

Последний из девяти артефактов красовался на пузе Анактепа, глубоко вплавленный в демоническую плоть. Неожиданно о себе напомнила Тавора, волна золотистого пламени ударила Старшего, слегка подкоптив тому спину. Впрочем, для него любая местная магия как легкий укол. Ответный удар был направлен против Таворы — холодный, точно рассчитанный, готовый уничтожить ее. С руки архидемона в сторону Избавительницы багровый змеящийся жгут, он разбился об окружавший девушку лазурный ореол на тонкие щупальца, которые обвились вокруг кокона. Пока Старший отвлекся поиск уязвимых мест в защите избранницы, отряд имперской пехоты вместе с нами сумел подобраться к нему ближе, чем на сотню метров.

Мое левое плечо пронзила тупая боль. Удар прикладом тип-64 отбросил напавшего кусаку назад. Им оказалось полуобгоревшее тело панионца, оживленное волей архидемона. Начали подавать признаки активности и другие трупы, они с невероятной ловкостью вскакивали и бросались на имперских солдат. Завязался ближний бой. Прозвучали одиночные выстрелы мушкетонов, солдаты пустили в ход мечи, шинкуя нежить на части. Наивно было полагать, будто Старший забыл про хоругвь тяжелой пехоты.

Я раскрошил череп напавшего на меня мертвяка ударом ноги, заляпав сапоги человеческими мозгами, осколками костей. Сто двадцать килограмм веса плюс мышцы из нановолокна позволяют проделывать и не такое.

— Гелла, чего ждешь, стреляй!

— Двадцать секунд!

Моя боевая подруга решила дать залп из пси-пушки максимальной мощности, в сражении это время может решить его исход. Ринувшийся к ней мертвяк, видимо Анактеп управлял им напрямую, был схвачен за шею. Хрустнули позвонки. Парализованной нежити оставалось только беспомощно хрипеть и щелкать зубами.

Гелла направила подавитель в Старшего, схлестнувшегося в поединке с Избавительницей. Звон в ушах и приступ головной боли сообщили о повышенной активности пси-излучения поблизости. Имперские солдаты, мертвяки, даже Каэлам попадали на землю не в силах вынести губительное воздействие. Внушительный кусок плоти на пузе Старшего вместе с вплавленным диском истлели мгновенно. Изданный архидемоном вопль услышали на много километров вокруг.

«Сейчас лучше убираться подальше». — сообщила Гелла.

Я наклонился к выведенному из строя Каэламу. Вроде жив. Или жива. Только бутафория в виде плаща и маски куда-то испарилась.

— Телепортируй нас отсюда!

— Не могу… нет сил… — пробормотал истощенный полубог. — Нужно восстановиться…

Вокруг раненного Анактепа закрутился багровый вихрь чистой хаотической энергии. Он готовился выплеснуть свою ярость на нас в полной мере. Я плюхнулся на землю рядом с Каэламом, начал натаскивать на нас тела мертвых. Немного жаль оданцев, которые заживо сгорят в магическом огнем, шансов спастись, если ты не маг или в моем случае постчеловек, нету.

«Советую задержать дыхание. Ты же не хочешь сжечь себе легкие?»

«Не надо мне напоминать это каждый раз».

Мгновение спустя все поглотила волна всепожирающего колдовского огня, даже будучи заваленным мертвецами, я сполна ощутил на себе высокотемпературное воздействие. Даже с блокированными болевыми рецепторами гореть неприятно. Тела аборигенов выжгло до состояния костяков, я, как существо с отрицательной восприимчивостью к магии, отделался сравнительно легко — лишился большей части одежды и шестидесяти процентов кожного покрова. Не меньше недели будет регенерировать… Кое-как откопался из кучи обугленных костей, пепла и вытащил Каэлама. Рядом с подавителем в руках стояла Гелла, начисто лишившаяся биооболочки, можно подробно разглядеть боевое шасси из титанового сплава, армированное композитами с керамической матрицей, псевдомышцы из углеродного нановолокна. Конструкция идеально имитировала человеческое тело.

— Ты цел?

Я откашлялся.

— В относительном порядке.

В ее оптических сенсорах прочиталось облегчение.

— А Каэлам?

— Жив… — полубог попытался самостоятельно встать. — Вроде бы.