— То есть твое будущее? Он кто тебе?

— Тот ради кого я хочу перестать быть человеком, и тот с кем хочу провести следующую сотню лет!

Прат ошеломленно смотрел на меня. Он на миг приподнялся и снова осел на диван.

— Он же старик. — попытался привести хоть какой-то довод в свою правоту Прат, но безрезультатно. Ему нас не убедить, что он тут распинается ради семьи.

Терцо фыркнул. Глаза его заискрились недобрым огнем. Если бы он не был так похож сейчас на профессора в этом черном костюме, я бы решила, что он чрезвычайно зол. Но этот костюм, портил все впечатление. Люди в таких вот костюмах по своей природе не умеют быть злыми.

— О молодости вспомнил? Пусть он будет старше меня, лучшей партии, чем Калеб даже я бы не смог найти для дочери.

— Могли бы предупредить!

Я тяжело вздохнула. Можно подумать, предупреди его кто-нибудь, он вел бы себя иначе. Я зло посмотрела на Прата, и он понял, что я разгадала его уловку. Не только Прат знал меня хорошо, но и я его.

— Не знала, что нужно предупреждать тебя о хороших манерах! — пришла очередь Самюель злиться. Вот ее светлые волосы и ангельские голубые глаза не могли скрыть вспыльчивый характер — если Самюель была зла, недооценить ее невозможно. — Только посмей нам испортить жизнь и тут. Не знаю, каким чудом тебя простила Рейн, ты тут лишь благодаря ее доброте, но только начнутся новые твои фортели… — Самюель затихала. Грозно и звеняще. Прат такого от нас не ожидал.

Я поднялась на ноги. Мне не хотелось слушать дальше эти выяснения. Я хотела поскорее увидеть детей, а также Грема, и друзей, но не слушать ссоры.

— Я иду к Калебу. Вечером мы будем у нас. Посмей ему сказать хоть слово не так…я с тобой на всю жизнь перестану разговаривать.

Несмотря на то, что Прат оценил уровень мое злости и угрозы, удержаться от иронии ему не удалось.

— Даже через смс?

Я не улыбнулась как раньше. Печально и грустно я смотрела на него, и заметила, как на лицо Прата наползает понимание, что он утратил надо мной привычный контроль. Я больше не буду петь под его дудку. И посмей он теперь это сделать, воспротивиться Калеб. Я даже не могла представить, что Калеб сделает с Пратом, если узнает, кто был виновником многих моих проблем. Как физических, так и психологических.

Темные волосы, обрамляющие его лицо, качнулись вперед в знак понимания, но я понимала, что это еще не все. Все только начинается.

Наконец-то я смога подойти и обнять по очереди родителей. Немного дольше я задержалась в объятьях матери. Они были такими прохладными, такими родными, и в них я чувствовала себя так уютно, почти как с Калебом. Самюель понимающе погладила меня по лицу и все же решительно подтолкнула к двери. Ей тоже хотелось со мной поговорить, но сейчас им предстоял серьезнейший разговор с Пратом, и она думала, что мне это лучше не слушать.

Только выбравшись на улицу, я вспомнила, что Самюель было, сказала Прату, что он здесь, только потому, что я его простила. Но откуда они знают? Или точнее надо сказать, что оказывается, они все знают?!!!

Я ошеломленно застыла около машины. Несколько минут ушло на то, чтобы осознать услышанное. Я тяжело прислонилась к машине. Очень хотелось плакать, и в этот момент мне не хватало постоянной поддержки Калеба. Воспоминания тяжелыми волнами накатили на меня, та ночь и вечер, когда Прат в очередной раз помог мне напиться и потащил на дискотеку. Усилием воли я подавила все это и села в машину.

По дороге к дому Калеба, мне приходилось приветственно махать в окно знакомым. Я надеялась, что может встречу в городе Теренса с Бет, но их нигде не было видно. Позвонив Теренсу на сотовый я в очередной раз натолкнулась на автоответчик, и оставлять десятое сообщение как-то не хотелось.

Осень бушевала в нашем городке, все еще напоминая лето, но только не теплом. Воздух на улице был прохладным, а ветер так вообще ледяным, проехав некоторое время с открытым окном, мне пришлось его закрыть — все-таки закаленной меня не назовешь. Листва на деревьях медленно приобретала еще какие-то оттенки кроме зеленого, плющ который увивал дома, темнел, трава по-прежнему сохраняла сочность. Но ее покров нарушали уже некоторые городские садовладельцы, сгребая мелкую опавшую листву, которая мне, например, вовсе не казалась помехой.

Как странно, еще совсем недавно я просматривала Интернет в поисках новостей относительно Прата, переживая и надеясь, что он во что-нибудь не вляпался, а сегодня, я была бы рада, чтобы он вновь исчез где-нибудь в мирских широтах. И желательно подальше от нас, Лутона, Лондона и Англии в частности. Меня, как оказалось, не устраивает ни один, ни другой вариант. Я хотела быть уверенной, что он в полном порядке, но при этом, чтобы находился подальше от нас.

Внешний вид дома Гроверов тоже изменился. Я несколько минут не могла выйти из машины. Чувство паники охватило меня, когда я поняла, что моя жизнь начинает кардинально меняться. А я не люблю изменения, они вгоняют меня в депрессию, заставляют нервничать. Я из тех людей, которые годами живут на устоявшихся традициях, в одно и тоже время встают, ездят определенной дорогой, и движутся по жизни одним и тем же путем. И такие вот изменения выбивали меня из колеи. По своему опыту я знала — изменения в моей жизни всегда к худшему. И это не было простым накручиванием себя, я это знала определенно! Дома постаралась Самюель, изменив интерьер, и я еще могла с этим смириться, но как оказалось, и Грем постарался на славу. Дом было трудно узнать. Раньше он был шоколадного цвета, теперь почти черный, и белые края окон выглядели на нем кощунственно. Исчезла ограда с цветами, которую я в прошлом году сломала, когда врезалась в нее на машине. А также исчезли плетеные стулья с веранды. Все выглядело ужасно, так, словно они собирались этот дом продавать под похоронное бюро. Я в отчаянии сидела и смотрела на этот дом и не могла заставить себя выйти из него.

Резкий стук в стекло машины заставил меня подскочить на месте. Я затравленно посмотрела на хмурого Калеба, который пялился на меня сквозь стекло.

— Ты собралась устроить около моего дома сидячий манифест? Против чего? Может, и я присоединюсь?

Он уже переоделся из костюма в излюбленные джинсы и запачканную краской футболку, но выглядел при этом по-прежнему красивым. Мокрые волосы напомнили мне о том, что и я бы хотела попасть в ванную с горячей, ароматной водой от которой идет пар.

Я, так ничего не ответив, заставила себя выбраться из машины. Не смотря на то, что Калеб явно был зол, он не оттолкнул меня, когда я прислонилась к его шее лбом, и так и застыла. Я чувствовала себя, словно неделю не была дома, и летела через весь мир несколько часов домой. Странно, но ведь все так и было. А появление Прата и связанные с этим нервы не помогали расслабиться или отдохнуть.

Потом перевел взгляд на меня, покачал головой и что-то пробормотал, после чего провел правой рукой по мокрым скользким волосам.

Я понимала причину злости Калеба, и не могла ему позволить злиться на меня из-за поведения Прата.

— Прости, никто из нас не знал, что он заявится к нам так неожиданно и будет вести себя подобным образом.

— Тебе не за что извиняться. Я сегодня еле удержался, чтобы не выкинуть вашего Прата за двери. Но дом принадлежит Терцо и решать ему…. Но смотря на него, я еле сдержался…. Как только вспомню, что он делал раньше, на что тебя толкал…

— Так ты знал? — ахнула я. Все знали то, что я так тщательно скрывала!

— Твоя память открывается мне с каждым днем больше. — пожал печами Калеб. — Я знал, как ты волнуешься по этому поводу, и не хотел тебя расстраивать. Меня больше злит и пугает то, что ты все ему простила.

Я тяжело вздохнула. Ну что я могла ему сказать?

— Он позволял мне совершать хоть какие-то ошибки, а рядом с Самюель и Терцо я была этого лишена. Также теперь и возле тебя…

Калеб посмотрел на меня печальным взглядом, слишком ранимым, чтобы я могла себе позволить увидеть это и остаться в стороне.