— Ты чего, — спросила сестра, — расстроилась из-за того, что вас обоих лишили баллов?

— Нет, конечно, — рассердилась я, — баллы меня вообще не интересуют. Меня пугает то, что произошло. Древняя магия, которая проснулась во мне в ответ на угрозу. Я понимаю, что возможность использовать ее заложена в моей крови, но ведь даже не было еще шанса пройти Инициацию в их Клане!

Мы хотели продолжить наш разговор, но в комнату постучали. Не успела я ответить, как дверь распахнулась, и в нее вошел Кевин.

— Летти, тебя ждут в кабинете господина Полянского. Срочно.

— Но Кевин, — попыталась возразить сестра, — Летиция слишком устала, они не могут прямо сейчас тащить ее туда.

— Ничего, Алекс, — мне удалось успокоить сестру, — я пойду туда.

Оставив брата и сестру в своей комнате, я направилась в учебный корпус. По дороге мне встретилось несколько знакомых нуаров. Для меня явилось некоторым открытием та реакция, которую я прочитала на лицах моих знакомых. Во время поединка с Юрой они, безусловно, приняли мою сторону, так как этот нуар в своем желании победить становился просто опасным. Однако после сражения, я увидела, что они опасаются меня. Безусловно, они понимали, какая магия использовалась мной во время сражения, и это напугало их. Я не могла уверять знакомых в том, что это вышло случайно — мне все равно никто бы не поверил. Молодые нуары стали сторониться меня.

С этими невеселыми мыслями я дошла до приемной Главы Рыцарей ночи, и сидящая там девушка любезно пригласила меня войти.

Зайдя в сам кабинет, я увидела там почти то же, что и в прошлый раз. За круглым столом собрались все члены совета Клана, а из посторонних людей там, как и я, был Юра.

Даже постороннему наблюдателю было бы заметно, насколько сильно мы с ним влипли.

— Присаживайтесь, мисс Ноэль, — произнес господин Полянский, — разговор будет длинным.

Я присела на указанное место и стала ожидать.

Господин Полянский начал:

— Как всем известно, магия, которую вы использовали, запрещена. И это касается как одного из вас, так и другого. Поэтому мы дадим слово каждому для того, чтобы он мог оправдаться. Сперва вы, мистер Лавров.

Юра встал и очень уверенно, как будто не сделал ничего дурного, заговорил:

— Весь год, пока мы здесь жили, нас учили побеждать. Каждый день до нас доходят слухи, что переворот, который случился более десяти лет назад, может повториться. И подтверждением тому послужили события трехнедельной давности. Думаю, что мы должны уметь защищаться, а не тренироваться играть в нападение. Я не жалею о том, что применил эту магию, так как убедился, что смогу защитить свою семью в случае нападения. Если вашим решением станет изгнание меня из Замка, я приму его.

В комнате воцарилась тишина. Каждый из присутствующих обдумывал слова Юры, и все понимали, что часть правды в них есть. После нескольких минут молчания господин Полянский произнес:

— Ваш черед, Летиция.

Я собралась с духом и сказала:

— Согласна с Юрой, что опасность того, что на нас могут напасть, велика. И согласна также с тем, чтобы обучение шло на более высоком уровне. Однако эти возможности должны распространяться на всех учащихся, а не только на тех, кому удалось самостоятельно изучить древнюю магию. Что же касается моего использования магии Хранящих Элементалей, то ничего более конкретного, кроме того, что это получилось случайно, сказать не могу. Я была так напугана клубком змей, который выпустил в меня Юра, что даже не сразу поняла, что случилось. Думаю, что это умение передалось мне с кровью матери. Большего, к сожалению, пояснить не в состоянии.

Господин Полянский дождался окончания моих объяснений и произнес:

— Мисс Ноэль, мы хотим услышать ваше мнение, как нам поступить с мистером Лавровым.

— Я не думаю, господин Полянский, — ответила я, — что вправе решать подобные вопросы. Если больше ничем не могу помочь, тогда, с вашего разрешения, хотела бы пойти к себе.

— И вам не интересно, что мы решили по поводу вас?

— Мне казалось, что я знаю: мне не начислят балла за то выступление.

— Нет, мисс Ноэль, мы не могли обойтись только этим.

— Тогда что же еще? — волнение отразилось в моем голосе, и это здорово меня разозлило.

— Вы отстраняетесь от последующих двух дней соревнований.

— Но господин Полянский…

— Дело здесь не в том, Летиция, что вы использовали древнюю магию, а в том, что теперь все ученики боятся сражаться с вами. Вы выйдете на поле только в воскресенье, и, соответственно, у вас не будет тех очков, которые смогут заработать другие. Поскольку мы видели, как вы сражаетесь, то ваша Инициация не будет подвергнута сомнению, и вы сможете продолжить обучение в других Кланах.

Получалось, что бой в воскресный день будет для меня лишь фиктивным.

— По-другому обстоят дела у мистера Лаврова, — обратил свой взгляд Полянский на Юру, — мы можем оставить вас в Клане только в том случае, если вы дадите клятву на аллозане в том, что будете всегда верны своему Клану, и когда понадобится ваша помощь нам или будущей правительнице, вы ее окажете.

— Хотите сделать из меня вечного слугу, — с презрением спросил Юра.

— Нет, мистер Лавров, однако вы зарекомендовали себя как сильного и опасного бойца. Нам остается либо взять вас в свои ряды, либо объявить врагом, — выбор за вами.

Юра нехотя кивнул и покинул комнату.

— Не лучше ли нам было принять второй вариант относительно этого молодого человека? — спросил один из членов Совета.

— Нет, — сказал задумчиво Полянский, — ему нужно время. Как и всем нам.

Мне разрешили вернуться в комнату, и я рада была тому, что могу побыть немного в одиночестве.

Я тяжело переживала свое отстранение от боев: так много всего было поставлено мною на карту ради этой Недели. И в результате все ушло в никуда. Мне было непонятно решение Совета относительно моей судьбы на этих испытаниях: ведь если бы Юра не выпустил в меня этот ужасный клубок шипящих змей, ничего бы не случилось. Старейшинам Клана должно быть известно, что нуар осознанно может применять магию Крови лишь тогда, когда ему удалось пройти Инициацию. Мои же планы относительно Хранящих Элементалей лежали далеко впереди.

Мысли сбивались с толку. Я страстно желала соревноваться с другими новичками, ведь именно через эти бои мне можно было показать всему Клану, что я буду сильным правителем и хорошим стратегом. И в том, что этой возможности меня лишили, был виноват он.

Лавров.

Обида на него росла во мне с каждой минутой, и уже достигла своего апогея. Мне было неприятно одно упоминание его имени. Вечер после первых сражений я провела одна, в своей комнате. Мне не хотелось видеть сейчас кого-либо, поэтому, когда в дверь кто-то постучал, я не открыла. Наверное, это была сестра. Я надеялась на то, что завтра она меня простит за это нежелание общаться, ведь только ей всегда удавалось почувствовать то, что творилось у меня в душе.

Второй день турнира был днем сражения для Алекс. Она ужасно волновалась, так как относительно поздно прошла Инициацию. С каждой минутой, приближающей сестру к соревнованиям, в ее душе рос страх за то, что она не сможет достойно противостоять своим противникам.

Я успокаивала ее целое утро перед боем, и, вроде бы, достигла в этом определенных успехов. Мне было известно, что у сестры есть еще одна причина для волнений: совсем недавно она вошла в новую семью, семью своего мужа, и теперь очень старалась наладить отношения с господином Полянским. Ей нужно было достойно выступить на Турнире еще и потому, чтобы Глава Клана мог гордиться женой своего сына, ведь слухов, окружающих их род после внезапной свадьбы, и так было предостаточно.

На утро второго дня соревнований, как и положено, господин Полянский вновь собрал всех участвующих на поле, и зачитал, кто с кем сражается. Я сидела на месте, с которого все было хорошо видно, однако то, что мне удалось услышать и увидеть, не очень понравилось. Я переспросила у Кевина, сидящего рядом со мной, но никакой ошибки быть не могло. По выражению лица брата, свидетельствовавшем об искреннем волнении, мне стало понятно, что мы не ошиблись.