— Он придурок, и я не хочу, чтобы Молли было больно.

— Почему ты так уверена, что он сделает ей больно?

Я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Он выглядел абсолютно сбитым с толку, словно не понимал смысла этого разговора. Бедный, наивный Зак, он должно быть все еще верил в сказки и счастливые концы.

— Потому что все причиняют боль в конце отношений, — сказала я ему. — Вопрос не в том, причинят ли, а в том — когда причинят.

— Но есть и хорошие расставания и даже хорошие дни, когда можешь оглянуться назад и посмотреть на прошлое без боли.

— Не всегда, — возразила я.

Зак вперился в меня взглядом, словно пытался понять, что у меня на душе.

— Хмм… — протянул он.

— Что? — буркнула я. Под его взглядом я чувствовала себя образцом под микроскопом. Это он тут научный эксперимент, а не я.

— Знаешь, что тебе нужно? Свидание.

Я поперхнулась Спрайтом, который только что глотнула из банки, едва не расплескав его на свои колени.

— Мне не нужны свидания, — сказала ему я, брызжа слюной и вытирая подбородок.

— В списке тех, кто нуждается в свидании, ты заняла бы лидирующие позиции. Когда ты в последний раз была на свидании?

Мои щеки вспыхнули, и я вскочила на ноги, запихивая вещи обратно в сумку.

— Очевидно, это свидание по учебе — я имею в виду сессию — окончено, так что я поеду на работу.

— Эй, постой, — Зак встал и схватил меня за руку, от его прикосновения волоски на моем предплечье наэлектризовались. — Ты никогда не была на свидании, верно?

— У меня были свидания! — соврала я.

Зак склонил голову на бок.

— С кем? Куда вы ходили? И когда это было?

Я вырвала свою руку из его хватки.

— Мы не будем обсуждать это.

— Свидания с твоим отцом не в счет.

Я протопала в коридор к входной двери, притворившись, будто не слышу его.

— Больше не заполняй тетрадь без меня.

— Это должен быть ужин или кино, — продолжал Зак, следуя за мной по пятам. — С настоящим человеком, не по интернету.

— И ты не должен бодрствовать по ночам, — сказала я, не обращая внимания на жар в шее, пока он говорил. Почему в его доме такое невыносимое пекло? — Твое тело нуждается в отдыхе, чтобы восстанавливаться.

— Ты когда-нибудь целовалась?

Я резко обернулась, случайно задев его своей сумкой.

— Тебе не кажется, что это не твое дело?

Зак ухмыльнулся.

— Но это мое дело, — спокойно заметил он. — Наше дело, помнишь? Мы сводим людей, так почему не подобрать тебе пару, раз уж мы этим занимаемся?

— Мы не будем подбирать мне пару, — я скрестила руки на груди и посмотрела на него в то время, как мое сердце пыталось вернуться к нормальному ритму, а не остановиться совсем.

— Ты можешь быть нашим первым клиентом, — гнул свое Зак. — Неужели не хочешь быть счастлива в любви?

Он улыбнулся мне, и я ненавидела тот факт, что для того, чтобы посмотреть на него, мне требовалось слегка задрать голову. Это заставляло меня чувствовать себя маленькой и незначительной, как будто он был искушен в вопросах любви и жизни.

— Я не считаю, что быть влюбленным — значит быть счастливым. Мое счастье не зависит от другого человека.

Зак махнул рукой, отвергая мои слова.

— Ну конечно же нет, я и не говорил такого. Я сказал только, что с бойфрендом ты можешь стать еще счастливее.

— Ох, — произнесла я, склонив голову на бок, — только потому что нахождение в отношениях — это ой какое счастье? А ты, наверное, один из самых счастливых людей на земле, да?

В моих словах скрывался вызов. Я хотела, чтобы он заявил, как сильно он счастлив с Ханной и какие у них идеальные отношения. Потому что я знала лучше. Я знала, что за его спиной Ханна попросила меня разлучить их.

Но Зак не ответил. С минуту он переминался с ноги на ногу, избегая моего взгляда.

— Мы можем найти другого первого клиента, — сказал он, наконец, после длительного неловкого молчания. Он кивнул в сторону гостиной. — Брось, тебе ведь не нужно прямо сейчас на работу? Мы можем еще немного поработать над нашим проектом и, обещаю, я не стану ни с кем тебя сводить. Пожалуйста.

Он сложил ладони под подбородком, но прежде чем ответить, я долго-долго проверяла время на своем телефоне.

— Ладно, — сдалась я. — Так и быть, задержусь еще на несколько минут, раз уж ты ведешь себя, как ребенок.

Зак потряс кулаком в воздухе в победном жесте. Я засмеялась, следуя за ним обратно в учебную зону, пока он, прыгая, шел по коридору передо мной.

Тем не менее, отметила я, он так и не ответил на мой вопрос о счастье в его отношениях.

— Еще какие-то вопросы? — спросила я, сканируя взглядом нескольких оставшихся членов математического клуба. Математический клуб, определенно, не входил в список кружков, к которым хотелось присоединиться и с каждым годом участников становилось все меньше. Это произошло снова в прошлом учебном году, когда двое ушли, а одного поймали на списывании во время промежуточного теста по алгебре. Если списывание на уроках истории или английского математический клуб еще мог стерпеть, то списывание на математике – ни за что. Это вроде как перечило самой идее клуба.

Поскольку до конца учебного года осталось пять недель, большинство забило на заседания нашего клуба. Кондиционер в классе, в котором обычно проходили собрания, никогда не работал как надо, и даже если все окна открывали максимально широко, в помещении стояла жара. Все скорее были увлечены складыванием бумажных вееров, нежели слушали то, что я говорила, за исключением двух девочек, которые явно переписывались друг с другом.

Никто даже не уважал президента математического клуба. Я вздохнула и начала убирать тетрадь и ручку.

— У меня есть предложение, — подала голос сидящая справа от меня Ханна. Мой вице-президент довольно громко отодвинула свой стул, разбудив новичка, спящего на задних партах, и встала, прокашлявшись. — Как вам всем известно, — начала она, — у меня неплохие шансы стать королевой младших классов.

— Только не это снова, — простонала Молли. Он запихала тетрадь в рюкзак и скорчила рожу для меня. — Я не стану заносить это в протокол.

Я пожала плечами, демонстрируя свое равнодушие. Официально выборы королевы младших классов под юрисдикцию математического клуба не попадали.

Ханна рассыпала по плечам блестящие каштановые волосы.

— Так или иначе, — продолжила она, игнорируя стоны Молли, — голосование начнется в среду. С самого утра в холле установят урны. Ваша задача найти ту, на которой будет моя фотография, — она одарила присутствующих ослепительной улыбкой, будто кто-то снимал ее прямо в эту минуту. Единственная вещь, с которой Ханна справлялась на все сто, — это умасливание толпы милыми ужимками.

— Вспомним, как проходит голосование. Каждые пять или десять центов, а также четвертаки расцениваются как голос, отданный за кандидата, монета в один цент отнимает голос. Все деньги, собранные студенческим советом, пойдут на проекты по улучшению нашей школы в следующем году. Поэтому, пожалуйста, соберите все монетки, завалявшиеся под вашими диванами, и приготовьтесь голосовать за кандидатов, олицетворяющих чистоту, ум и амбиции нашей школы. Спасибо.

Ханна чинно опустилась на стул, словно только что провела воодушевляющую беседу со своими избирателями. Сложно сказать, слушал ли ее кто-нибудь, люди по-прежнему эсэмэсились, спали или собирали свои сумки, ожидая окончания собрания.

— Спасибо, Ханна, — сказала я ровным голосом. Мне с трудом удавалось быть с ней милой, однако слухи о войне между президентом и вице-президентом могли привести к скандалу в математическом клубе.

С другой стороны, это могло повысить интерес к нашему клубу и увеличить число его участников…

Стук в дверь заставил головы присутствующих вскинуться и посмотреть на Зака Грили, прижавшегося к узкой оконной щели над ручкой с прилипшей к стеклу щекой. Он медленно сполз по дверному окну в преувеличенно долгом обморочном жесте.