В мой транс прорвалось тарахтение Молли, очевидно заговорившей быстрее, раз я не услышала ни слова, из того, что она сказала. Я моргнула, пытаясь сосредоточиться на ее голосе.

— Так что, думаю, я удалю весь код и начну сначала, — сказала Молли. — Ни одна таблица в базе данных не работала так, как нужно, и не дала мне логических совпадений.

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что речь снова шла о сайте знакомств Любовь от А до Я.

— В сводничестве нет ничего логичного, — сказала ей я, пока мы проталкивались по коридору. — Это мошенничество, всегда было мошенничеством и всегда будет. Компьютер не способен предсказать романтическое влечение между двумя людьми.

— Это ты тут бизнес по подбору пары запускаешь, — сказала Молли, пожав плечами. — Я всего лишь человек, который делает сайт.

Я начала теребить волосы.

— Я не запускаю бизнес по подбору пары. Это Зак запускает. Я же несчастная жертва, вынужденная строить вымышленный бизнес в паре с человеком, который, походу, не понимает этого.

Молли дернула меня, заставив остановиться.

— Эй, ты же не собираешься взорваться? А то твое лицо уже стало одного цвета с волосами.

Я сделала несколько глубоких вдохов. Дистальные фаланги, промежуточные фаланги, проксимальные фаланги, пястные, запястные. Я повторяла эти слова снова и снова, заставляя раздражение выходить из тела вместе с долгими выдохами.

— Я в норме, — сказала я, убедившись, что последние остатки здравомыслия не собираются взорваться прямо в черепной коробке. Последние недели с Заком выбили меня из колеи. Он разрушил мою идеальную систему сна и отвлекал на занятиях. Наверное, сейчас мое давление зашкаливает. Лучше бы папа послушал меня и, вместо подарочного сертификата в Gap, купил бы тонометр, который я попросила на день рождения в прошлом году.

— Хорошо, а то я не хочу делать тебе искусственное дыхание посреди коридора, — взгляд Молли переместился на что-то позади меня, и она расплылась в широкой улыбке. — О, Эллиот идет.

Я стиснула кулаки, и ни одно дыхание в мире не смогло бы меня сейчас успокоить. — Это утро с каждой минутой становится все хуже!

Молли ущипнула меня за руку.

— Будь милой, — она улыбнулась так широко, что её зубы, казалось, могли выпасть изо рта в любую секунду, пока Эллиот приближался к нам.

— Здравствуйте, леди, — поприветствовал он нас. Улыбнувшись в ответ на широкую улыбку Молли, он стал похож на скользкую змею. Я так и видела, как он ждет, когда я отвернусь, чтобы вонзить клыки в наивную малышку Молли.

— Привет, — сказала она. — Готов к опросу по тригонометрии?

— Готов, насколько это возможно, — ответил он. — Я вчера зубрил до двух ночи. Так что, я либо сдам, либо усну прямо за партой от переутомления.

— Из-за недосыпа твой мозг усваивает меньше информации, — просветила его я. — Так что зубрежка допоздна не работает.

— Благодарю вас, доктор Джеймс, — сказал Эллиот. — Даже не знаю, что бы мы делали без вашего медицинского вмешательства.

Я свирепо на него посмотрела, он ухмыльнулся мне в ответ. Почему Молли никак не разглядит, какой он? Она смеялась над его тупой шуткой, которая не была даже чуточку забавной. Ему бы следовало поучиться шутить у Зака. По крайней мере, Зак кое-что смыслит в юморе.

Почему я подумала о Заке?

Я прошла мимо Эллиота, не заботясь о том, что мой рюкзак стукнул его прямо в живот.

— Мне пора на урок.

— Увидимся, — сказала Молли Эллиоту. Затем она снова нагнала меня, почти перейдя на бег, чтобы поспеть за мной.

— Что с тобой не так?

Я вскинула брови.

— Со мной? Это ты виснешь на Эллиоте Райсере, как влюбленная дурочка.

Она встала передо мной, преградив мне дорогу. Молли может и была невысокой, но могла быть невероятно сильной, когда злилась.

— Хватит постоянно грубить Эллиоту.

— Так может ему стоит держаться подальше, чтобы я не грубила?

Я постаралась обогнуть ее, но Молли оказалась готова к моему маневру и шагнула влево вместе со мной. Она скрестила руки на груди и закатила глаза.

— Я слушаю твои жалобы на Эллиота уже два года. И ни разу не видела, чтобы он сделал что-то из того, в чем ты его обвиняешь. Что на самом деле произошло между тобой и Эллиотом? Было что-то еще, помимо того, что ты рассказывала, я знаю. Не относящееся к этому.

Я почти рассказала ей все. О маленьком жевательном кольце дружбы с пластиковым фиолетовым камнем посередине, которое я спрятала на дно своей шкатулки с украшениями, потому что не могла его выбросить. Я почти рассказала ей, как в конце все отвернулись от меня. О том, что я оказалась недостаточно хороша для них. Ни для мамы, ни для Ханны, ни для Эллиота.

А однажды я окажусь недостаточно хорошей и для Молли.

Но я не могла вымолвить ни слова. Если я расскажу ей о том, что произошло, она перестанет видеть во мне человека, которого знала. Она поймет, насколько я на самом деле неидеальна.

— Я давно утратила к нему доверие, — прошептала я, уставившись на носки своих ботинок.

— Из-за Лилы Махони? — отмахнулась Молли. — Этой истории сто лет, и Эллиот сказал, что она сильно преувеличена. Нельзя все время верить тому, что говорят.

Я даже не собиралась исправлять ее. Если бы я открыла рот, слова, которых я так боялась, вырвались бы наружу.

Ханне всегда удавалось возникнуть передо мной из ниоткуда. В пустом туалете, в темном углу под лестницей в зале для первогодок и даже в увешанном коврами подвале, в который, как я думала, она не сунется, чтобы посмотреть, что я собираюсь сделать. Во всем, что касалось меня, у Ханны работало шестое чувство, и она всегда точно знала, когда я не хочу ее видеть.

В Будке Дигити было людно, как бывало всегда после занятий, когда все заходили сюда по дороге домой за молочным шейком или острым картофелем фри. Я стояла за прилавком у дальней стены, спиной к кассе, оттирая капельки липкой содовой с автомата с напитками. Услышать её тихий голос, произносящий моё имя, в такой суматохе казалось нереальным. Однако моя голова повернулась раньше, чем я распознала тревожный звоночек и увидела её по другую сторону прилавка.

Я хотела притвориться, будто не заметила её и вернуться к оттиранию, но знала, что Ханна Коэн не отстанет от меня так просто. Если мистер Трокмортон увидит, как я игнорирую клиента, у него случится сердечный приступ, так что проще собраться и отправиться прямиком в львиную пасть.

Весь день я пыталась настроиться на разговор с ней, сказать, что я завязываю со всеми этими разлучническими делишками, и вернуть ей деньги. Чек, будто насмешка, тяжёлым грузом лежал в моём кармане. Неужели я готова распрощаться с Коста-Рикой из-за Зака Грили?

— Добро пожаловать в Будку Дигити. Чем я могу быть вам полезна в этот дигитидогный день?

Всякий раз, когда я произносила эти слова, мне хотелось затолкать свою рабочую кепку в собственную глотку.

Ханна отбросила волосы назад, вздернула подбородок и посмотрела на меня.

— Я думала, что заплатила тебе за то, чтобы ты увела у меня парня.

И как ей удается выглядеть круто и не потеть даже когда на улице адское пекло? Потная, изнывающая от жары Ханна выглядела бы не так угрожающе, нежели эта, над которой, похоже, жара была не властна, в отличие от всех остальных.

— Так и есть, — я стиснула зубы, разрываясь между тем, чтобы оставить чек, и тем, чтобы все закончить. И ради кого? Парня, который не способен держать себя в руках, ничего не воспринимает всерьёз и который умудряется оскорбить меня всякий раз, как откроет рот, даже если не пытается этого сделать? Я позволила ему пить слуши в своей машине. Позволила вытащить себя из дома посреди ночи вместо того, чтобы спрятаться в уютной постели и спать, чтобы потом нормально себя чувствовать. Это была не я. Я таким не занимаюсь. Границы моей жизни сильно поистрепались и превратились в месиво, которое не починить. Я не могла позволить Заку войти и разрушить всё, над чем я так упорно работала последние четыре года.