Только теперь я заметил кое-что еще. По другую сторону площади за оградой стояло

несколько двухэтажных домов, первый этаж одного занимал магазин с покосившейся

вывеской «Продукты» над входом. Перед ним стояли пластиковые и криво сколоченные из

досок столики со стульями. Этакое кафе, тут иногда сиживали местные. Кофе никакого у них,

конечно, не было, но в магазине они смастерили печурку, на которой делали травяной чай.

Так вот сейчас за столом у двери сидели двое призраков. Я знал обоих: дед Егор, к

которому заглядывал по дороге сюда, и толстяк Влас, вожак местных, самозваный мэр

Мичуринска-2. Они сидели там и вроде бы разговаривали.

Я глянул вслед Божьей Коровке, которая медленно удалялась, и тогда разглядел

четвертого фантома: парень с двустволкой в руках шел по улице. А в глубине этой улицы был

кто-то еще – далекий тусклый силуэт. И, кажется, рядом еще один…

Фантомы занимались обычными человеческими делами. То есть теми, которыми были

заняты и при жизни. И они не замечали меня. Вообще никак не реагировали на мое

присутствие.

Да что происходит? С таким я раньше не сталкивался, никто ничего подобного никогда

не описывал. Или все же описывал? Помнится, когда в Боярке исчезли все жители… Ну да,

точно, Магарыч говорил что-то про призраков, которых видел там то ли накануне

исчезновения, то ли сразу после. Но Магарыч – тот еще пьяница, никто не верит его байкам,

он травит их, только чтобы раскрутить слушателей на стопарь.

Оглядываясь, я на несколько шагов отошел от дворницкой. И что теперь? Если фантомы

нематериальны, я ничего не могу с ними сделать. И они со мной, наверное… Да они меня

просто не замечают! Получается, идти к мосту, забыв про все эти дела? Нет, забыть, конечно,

не смогу, просто в копилку странных и необычных событий, свидетелем которых я

становился за эти годы, добавится еще одно.

Тихий шорох прозвучал прямо над головой. Подскочив, я развернулся, глушитель

«вала» уставился вверх. На краю крыши кто-то стоял, и я не мог понять, кто это. То есть это

был мутант, зверь, но – что за порода? Взгляд будто соскальзывал с него, стекал, как вода со

стекла. Очень необычно, но так и есть: когда я пытался смотреть прямо на мутанта, видел

лишь непонятное искажение на краю крыши, стеклистый сгусток в пространстве, отдаленно

напоминающий четвероногого зверя, нечто среднее между волком и рысью.

Он немного светился. Погодите, неужели… это что, светлый леший? Я вылупил на него

глаза. Ну, подфартило! В обратном смысле! Он беззвучно сместился вдоль края. Я понял это

по изменению в пространстве, хотя напрямую уследить за движением зверя не мог.

Едва сумев удержаться от выстрела, я прыгнул обратно в дворницкую, стукнув дверью

так, что посыпались остатки штукатурки, сдвинул засов и привалился к стене, тяжело дыша.

Сердце перепугано трепыхалось в груди. Вашу лесную мать, светлый леший! Про этих

тварей такое рассказывают! Травник в шутку называл их квантовыми мутантами. Конечно,

ничего «квантового» в леших нет и быть не может, но каким-то странным образом они

состоят из двух частей: светлой и темной. Не в том смысле, что светлая добренькая, а темная

– воплощение зла. Обе половины отличаются кровожадностью, а еще лешие гораздо умнее

тех же горбунов. Ну а насчет их половин, или частей… Как-то Михаил рассказал мне о

сиамских близнецах, когда двое детей рождаются с частично сросшимися телами, и при этом

у них две головы, два мозга, две личности. После того рассказа у нас родилась совместная

теория: а может, светлый и темный леший – своего рода сиамские близнецы, но, как бы

сказать… психические? То есть один разум, управляющий двумя телами? Лес его знает, все

эти психические дела кажутся мне слишком сложными и непонятными, да и нужных знаний

элементарно не хватает. Увы, но учебники по психологии и строению мозга среди тех, что

подсовывал мне напарник, не попадались. А может, и не «увы», может, и к счастью –

начнешь углубляться в это, у самого крыша съедет.

Мысль я додумывал уже в лаборатории Травника. Дрозд улетел, в проломе по-прежнему

торчала изогнутая ветка. Тянуло сквозняком. Леший протиснуться в просветы между толстой

ветвью и краями дыры, скорее всего, не сумеет, но ведь кладка может обвалиться. Я бросился

обратно в спальню-кухню, сдернул с кровати пару одеял, свернул и, снова вбежав в

лабораторию, поплотнее впихнул свертки в прорехи. Вот, уже поспокойнее как-то. Теперь он

снаружи даже заглянуть сюда не сможет, хотя вытолкнуть одеяла из дыры ему, конечно, не

трудно.

Что дальше? Выходить в ближайшее время нельзя. Снаружи доносились шорохи,

приглушенный скрежет… бродит он там, сволочь расплывчатая. Может, уже и вторая

половина его пожаловала, которая темная? Сняв рюкзак, я присел на табурет. Патовая

ситуация. Выйти не могу – ну, не завалю я лешего, просто не получится. Но и леший сюда

проникнуть не может. Наверное. А люди Зверобоя скоро пересекут мост… Или все-таки

останутся ночевать на том берегу? Если они собираются выступить на рассвете, то у меня

еще около двенадцати часов, за это время леший может убраться восвояси. Опять-таки –

наверное.

Лучше потратить свободное время с пользой, решил я, снял ботинок, закатал штанину

до колена и занялся раной. Старую повязку снял вместе с компрессом, сделанным Ксюхой,

достал «живокост», а из походной аптечки, которую забрал у Сигизмунда – бинт. Артефакт

завернул в него, смочил самогоном из фляжки и обмотал ногу так, чтобы синий цветок

пришелся на рану. К тому времени, когда снова надел ботинок, арт уже начал действовать, по

ноге будто сладкая теплая волна прошла – выше, по пояснице... и боль исчезла. Позже она

еще вернется, но совсем слабая.

Захотелось есть, я перекусил, сделал пару глотков самогона. Снаружи то стихало, то

опять начинался шум. Я насторожился, заслышав царапающий звук, сопровождаемый тонким

посвистыванием. Тихий-тихий и очень зловещий. Это кто такое издает, тоже леший? Как-то

непохоже, хотя кто его знает, как может шуметь леший... Или призраки так общаются? Нет,

они уж точно не смахивают на разумных созданий. Фантомы – фантомы и есть, без мозгов и

чувств, нематериальны и бездумны.

Звуки стихли, но я продолжал напряженно вслушиваться. С призраками вообще ничего

не понять, что они такое и откуда взялись. Хотя одно предположение у меня все же

появилось: что, если их порождает Лес? Может, он вобрал в себя сознания мичуринцев,

погибших в результате его атаки, и теперь как бы исследует нашу психику, с помощью

фантомов имитируя поведение людей? Создает иллюзию жизни и наблюдает. А тела местных

лежат где-то по подвалам, чердакам и комнатам – растерзанные мутантами или отравившиеся

спорами, которые Лес умеет выпускать.

Занятый такими мыслями, размотал брезентовый сверток, достал коробки с артами и

стал разглядывать. Итак, что мы имеем? Вот «катушки» – кристалл, обросший тонкими

эластичными волокнами. С виду напоминает индукционную катушку, за что свое название и

получил. В обычном состоянии создает локальное электромагнитное поле, отключающее всю

электронику, скрывающее носителя от сканеров и детекторов. Если активировать, то есть

сильно сжать, превращается в ЭМ-гранату, генерирующую на месте взрыва поле помощнее,

которое вырубает электронику.

А вот «пружина» – небольшой арт, немного смахивающий на увеличенную молекулу

ДНК. Стимулирует метаболизм, тонус. Рядом с «пружиной» лучше работают мышцы,

ускоряется реакция, бодрость во всем теле небывалая, чувствуешь себя этаким богатырем,

никакой мутант тебе нипочем. Только я сейчас ничего такого не ощущаю, а почему? А