‑ Ну и что я на этот раз не так сделала? ‑ устало спросила я, практически опустошенная попытками хоть немного понять это непостижимое существо.

 ‑ Эх, Алиса, Алиса, ‑ медленно покачал головой Сфинкс и осторожно разгладил хмурую складку на моем лбу, а потом, как маленькому ребенку, терпеливо и нежно пояснил: ‑ Если я лягу рядом, будет неудобно ‑ и тебе, и мне.

 Озадаченно потерла нос. Да уж, как‑то я об этом не подумала... Постойте! Он же не собирается?.. Внимательно посмотрела на безмятежное лицо своего персонального психа и едва сглотнула ком в горле. Собирается. Сомнений нет.

 ‑ Подставляй коленки, малышка, ‑ подмигнул мне этот несносный тип.

 Кто‑то там думал, что это будет легко? Три раза ха! Твоя наивность, Алиса, не имеет никаких границ! Представила себе Сфинкса, расслаблено лежащего у моих ног. Откинутая голова покоится на моих коленях, рыжие пряди огненными язычками укутывают мои обнаженные икры... А мои пальцы медленно скользят в пламенной шевелюре... Только от этого видения электрические разряды на грани боли и удовольствия проносятся по телу, рождая... предвкушение? О нет! Я уже жду этого!

 ‑ Пуганая‑шуганая, ‑ мое зеленоглазое наваждение показало язык и понимающе усмехнулось. ‑ Алиска, контроль будет только в твоих руках. Лично я собираюсь просто расслабиться и получить удовольствие, ‑ Сфинкс лукаво блеснул смешинками на дне опять вертикальных зрачков. ‑ Впрочем, если ты захочешь удовольствия иного рода ‑ только скажи.

 Это меня немного отрезвило. Я фыркнула и, независимо сложив руки на груди, скупо обронила:

 ‑ Ложись.

 ‑ Как пожелаете, милая девушка, ‑ пропел этот нахал и быстренько улегся.

 Ох. Все оказалось еще хуже, чем мне думалось! Шелк его волос скользнул по обнаженным ногам, и каждая прядь будто зажигала во мне свой огонек. К тому же мой зеленоглазый нахал прижался щекой к моему бедру и, на миг прикрыв глаза, едва слышно выдохнул:

 ‑ Как же хорошо...

 И так это было трогательно, даже сказала бы ‑ искренне, что я, поддавшись искушению, осторожно провела пальцем по острой скуле. Тонкие губы Сфинкса дрогнули в слабом подобии улыбки, а затем он закрыл глаза и подался навстречу моей руке, разве что не урча, как огромный кот. А я... Плюнула на все. Как там он сказал, контроль в моих руках? Значит, я могу себе позволить немного пошалить! Глубоко вздохнула и едва касаясь, очертила брови, затем спустилась по носу вниз и... да я это сделала. Коснулась его губ. Изумрудные глаза тут же распахнулись, и мужчина быстро, так, что я даже понять ничего не успела, схватил кончик пальца зубами. Как зачарованная, смотрела на зрачок, медленно вытесняющий пронзительную зелень радужки. А потому оказалась совсем не готова к тому, что кончик языка резко проведет по подушечке захваченного пальца. Я, было, дернулась, но предупреждающе сжавшиеся зубы заставили замереть. Сфинкс укоризненно покачал головой, а потом, вытянув губы трубочкой, медленно выпустил из плена фалангу. И я сразу же убрала руку за спину, отчаянно пытаясь выровнять дыхание.

 ‑ Алиса, ‑ хрипло прошептал мой рыжий мучитель, ‑ в следующий раз думай, что делаешь. Мне рядом с тобой и так... тяжело сдерживаться.

 Я решила, что самым благоразумным будет промолчать. Впрочем, наверное, шумное, сбитое дыхание выдавало меня с головой.

 ‑ Волосы, милая, сосредоточься на них, ‑ мягко проговорил Сфинкс и опять закрыл глаза. ‑ Действуй.

 Легко сказать! Я сильно стиснула гребень и попыталась успокоиться. Куда там! Как можно быть спокойной, когда у меня на коленях с блаженной улыбкой лежит самый сильный соблазн в моей жизни?!

 Волосы. Все же вернемся к ним.

 Вздохнула и, взяв в руки одну огненную прядь, провела по ней гребнем. Затем подобрала еще две... Мне так нравилось это ощущение ‑ гладкие волосы скользят между пальцами чистым шелком, заставляя ладони покалывать от нестерпимого желания просто зарыться в это великолепие. Но хватит с меня подвигов! Так что я была паинькой, и медленно, аккуратно расчесывала солнечные пряди...

 Внезапно Сфинкс напрягся, а потом запрокинул голову и протяжно застонал. И я так и замерла с приподнятой рукой. Э‑э‑э! Я предполагала, конечно, что он будет тащиться, но что вот так!.. Вот где гарантия, что я его не заведу до предела? И быть мне отлюбленной в разнообразных позах прямо на этом пледе. Поймала себя на мысли, что совершенно не против. Стоп! В приличное русло думы свернула‑ка, озабоченная ты моя! Тебе нельзя, помнишь?! Иначе после ночи любви, а вернее ‑ секса, будет тебя ждать 'приятное' свидание с экзотическим зверинцем.

 ‑ Что же ты замерла, Али‑и‑иса, ‑ хрипло выдохнул Сфинкс и уставился на меня совершенно безумными глазами. ‑ Продолжай...

 Рвано выдохнула, но все же опять принялась осторожно расчесывать огненную шевелюру. Вот только... теперь этот зеленоглазый безумец смотрел на меня. Пристально, оценивающе, будто видел впервые. И мне это не нравилось, категорически.

 Вдруг черты его лица смягчились и, бледно улыбнувшись, мой самый соблазнительный сон негромко заговорил:

 Чого являєшся мені

 У сні?

 Чого звертаєш ти до мене

 Чудові очі ті ясні,

 Сумні,

 Немов криниці дно студене?

 Чому уста твої німі?

 Який докір, яке страждання,

 Яке несповнене бажання

 На них, мов зарево червоне,

 Займається і знову тоне

 У тьмі?

 Перевод В. Клота

 Зачем приходишь ты ко мне

 Во сне?

 Зачем печален свет очей

 Твоих прекрасных

 Ясных

 Очей студёных, как ручей?

 О чём молчишь и почему?

 Какой укор и стон страданья,

 Какое тщетное желанье

 В губах, как зарево зарницы

 Рождается, чтоб снова скрыться

 Во тьму?

 Сначала я замерла, не в силах поверить своим ушам. Да и кто бы поверил! Что загадочный и могущественный Сфинкс будет печально декламировать мне один из самых грустных стихов Каменяра (одно из прозвищ Ивана Франко)...

 Я настолько глубоко ушла в свои мысли, что слишком резко провела гребнем, и рыжий зашипел:

 ‑ Полегче! Все волосы мне выдерешь!

 Резкие слова заставили встрепенуться, а потом я внимательно посмотрела на сосредоточенное лицо мужчины:

 ‑ Откуда ты знаешь этот стих?

 Мне казалось, он молчал целую вечность. А потом, явно нехотя, процедил:

 ‑ Пока собирал о тебе сведения, немного ознакомился с поэзией вашей страны.

 ‑ Да, но это все равно не объясняет, почему ты выбрал именно этот! ‑ горячо воскликнула я.

 Взгляд Сфинкса стал злым и колючим.

 ‑ Потому что красивый, а я люблю все красивое.

 На языке вертелась фраза о том, что в украинской литературе имеется множество красивых стихов, но почему‑то же он выбрал именно 'Чого являєшся мені у сні?' Но я посмотрела на застывшее лицо мужчины, и прикусила своевольную часть тела. Потому что, чую, выльется мне это... Во что‑нибудь нехорошее.

 Неожиданно Сфинкс резко поднялся.

 ‑ Да и вообще я узнал много интересного, ‑ казалось, от этого ледяного тона вокруг падает температура и начинают съеживаться цветы. ‑ Например, меня очень позабавило то, как кичится твой отец вымышленным родством с Богуном.

 Я растерянно моргнула. А это‑то тут причем?

 ‑ Хотя на самом деле, ‑ его губы исказила презрительная усмешка, ‑ одна из твоих пра‑пра‑и так далее‑бабок всего лишь подливала ему водку в корчме. Ну, и после позволила себя на сеновале зажать. Или соврала ‑ кто ж ее знает?

 Злые слова выбили из меня весь дух. Я даже вдохнуть была не в силах! Только с отчаянием смотрела на застывшее маской лицо моего мучителя, и одного не могла понять ‑ за что?! Что я такого ему сделала?! Раз он так со мной...

 Горло сдавило, и я поняла ‑ разревусь. Просто не смогу по‑другому!

 Но до того, как первые слезы смочили мои ресницы, Сфинкс раздраженно выдохнул и, не говоря ни слова, исчез. А я осталась одна. В дурацком купальнике, с гребнем в безвольной руке и догорающими шашлыками неподалеку.