«Полагаю, вы вынуждены ему повиноваться», — чуть было не сказала Нелла, но удержалась и произнесла:

— Ведь император главенствует над вами. «Первый среди равных» — кажется, так вы его называете.

— Его величество — наш верховный владыка, — спокойно ответил Ариберт.

— Отчего же вы немедленно не предпримете чего-нибудь, чтобы разузнать о местонахождении вашего племянника? — простодушно спросила Нелла: дело это казалось ей таким простым и ясным.

— Да потому что могло случиться одно из двух: или Евгений в прямом смысле слова был похищен, или же у него могли возникнуть особые причины, заставившие изменить первоначальную программу и скрываться в медвежьих углах, вдали от телеграфа, почты и железных дорог.

— Что же это за причины? — недоуменно воскликнула девушка.

— Не спрашивайте. В истории каждой семьи есть страница… — Принц Ариберт не договорил.

— А какова же была цель приезда принца Евгения в Лондон?

Ариберт с секунду колебался, а затем наконец произнес:

— Деньги. Наш род очень беден, беднее, чем предполагают в Берлине.

— Принц Ариберт, хотите, я скажу вам, что я думаю?

Откинувшись на спинку кресла, Нелла смотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Его бледное, худощавое изящное лицо, будто магнит, притягивало к себе ее взор. Этот человек, без сомнения, мог быть только принцем.

— Да, говорите, — ответил он.

— Ваш племянник, принц Евгений, — жертва заговора.

— Вы так думаете?

— Совершенно в этом уверена.

— Но почему? Для чего был нужен подобный заговор?

— Уж это вам лучше знать, — отрезала Нелла.

— Ах! Может быть, может быть, но, милая мисс Раксоль, откуда у вас такая убежденность?

— Несколько причин заставляют меня так думать, и все они имеют отношение к мистеру Диммоку. Не подозревали ли вы когда-нибудь, ваше высочество, что этот несчастный юноша был вам не вполне верен? — прямо спросила девушка.

— Он был предан мне абсолютно, — произнес Ариберт серьезно, с искренней убежденностью.

— Тысяча извинений, но это не так, — возразила юная американка.

— Мисс Раксоль, если бы это утверждал кто-нибудь другой, а не вы, я бы… я бы…

— Заточили бы его в самую мрачную темницу во всей Познани? — засмеялась она. — Слушайте же! — И девушка поведала гостю обо всех происшествиях ночи, предшествовавшей его приезду.

— И вы полагаете, мисс Раксоль, что между беднягой Диммоком и этим бездельником Жюлем существовало какое-то соглашение?

— Несомненно, существовало.

— Это невозможно!

— Ваше высочество, человеку, задавшемуся целью постичь всю глубину тайны, ничто не должно казаться невозможным. Но в пользу бедного Диммока я должна сказать следующее: мне кажется, что он раскаялся, в этом-то, возможно, и кроется причина его… внезапной смерти и исчезновения его тела.

— Почему прежде никто не говорил мне об этом! — горестно воскликнул Ариберт.

— Принцам редко доводится слышать правду, — ответила Нелла.

Молодой человек был изумлен хладнокровием и твердостью ее суждений, ее знанием жизни.

— Мисс Раксоль, — проговорил он, — позвольте мне сказать, что я еще ни разу в жизни не встречал женщины, подобной вам. Могу ли я рассчитывать на вашу симпатию и поддержку?

— На мою поддержку, принц? Но в чем? — изумилась девушка.

— Не знаю. Но вы могли бы помочь мне, если бы того пожелали. Если женщина умна, то она всегда превосходит мужчину.

— Ах, я вовсе не так умна! — Нелла вздохнула. — Но мне кажется, что я могла бы вам помочь.

Что заставило Неллу сказать это, она и сама не знала. Но какое-то предчувствие подсказывало девушке, что слова ее сбудутся, а как, благодаря какому счастливому случаю — для нее самой оставалось тайной.

— Поезжайте в Берлин, — заключила девушка, — я вижу, что вы должны это сделать. Ничего другого вам не остается. Что до всего прочего — мы посмотрим. Что-нибудь еще да случится. Я остаюсь здесь, отец мой также. Вы можете считать нас своими друзьями.

Поцеловав ей руку, принц Ариберт вышел, а Нелла, оставшись одна, принялась безостановочно целовать то место, к которому прикоснулись его уста. Теперь, спокойно обдумывая сложившуюся ситуацию, она находила все происшедшее странным, невероятным, фантастичным. Разве в наше время возможны заговоры? Разве теперь в Европе случаются загадочные происшествия? Да еще в лондонской гостинице?

В этот вечер мисс Раксоль обедала вдвоем с отцом.

— Я слышал, принц Ариберт уехал? — проговорил Теодор Раксоль.

— Да, — подтвердила она, но ни словом не обмолвилась о своем разговоре с принцем.

На следующий день утром, перед самым завтраком, в отель «Великий Вавилон» приехала дама в сопровождении горничной и с большим багажом. Эта была маленькая, пухленькая пожилая женщина, седоволосая, в старомодной шляпке и с не сходившей с лица милой, наивной улыбкой. Тем не менее она производила впечатление аристократки, хотя и не англичанки по происхождению. В ее тоне, когда она на ломаном английском языке обращалась к горничной — девушка, несомненно, была англичанкой, — слышалась высокомерная небрежность, вообще присущая знати континента. На ее визитной карточке значилось «Баронесса Церлинская». Дама попросила комнаты на третьем этаже. Как раз в это время Нелла находилась в гостиничной конторе.

— На третьем этаже, сударыня? — переспросила Нелла с деловым видом гостиничного клерка.

— Да, я сказала на третьем, — повторила пухленькая дама.

— У нас найдется подходящее для вас помещение только на втором этаже.

— Мне хочется жить повыше, подальше от пыли и поближе к свету, — пояснила баронесса.

— У нас нет апартаментов на третьем этаже, сударыня.

— Ничего, все равно. Возможно, у вас найдутся две смежные комнаты?

Нелла довольно неловко заглянула в свои книги:

— Номера сто двадцать два и сто двадцать три соединяются между собой.

— А разве не сто двадцать один и сто двадцать два? — быстро вставила пожилая дама, но тотчас прикусила губу.

— Извините, я действительно должна была сказать сто двадцать один и сто двадцать два.

В тот момент девушка приняла поправку баронессы за простую случайность, но, после того как баронесса покинула контору и поднялась в лифте, Нелла задумалась над ее словами. Они показались девушке довольно необычными. Быть может, баронесса Церлинская прежде останавливалась в этом отеле? Для справок в гостинице хранился список постояльцев за последние тридцать лет. Просмотрев его, Нелла убедилась, что фамилии Церлинской в нем не было. Тут ей вдруг вспомнилось, что на первый взгляд лицо баронессы показалось ей знакомым. Не то чтобы она когда-нибудь видела эту даму, но где-то встречала лицо подобного типа. Ей пришло в голову заглянуть в «Готский альманах», этот генеалогический справочник, в котором упоминались все представители голубой крови континента, но и в «Альманахе» имя Церлинской не встретилось.

Нелла справилась, где желает завтракать баронесса, и, узнав, что для нее был оставлен столик в столовой отеля, сама решила позавтракать там же. Сидя в уголке, наполовину скрытая колонной, она могла свободно наблюдать за всеми посетителями и видеть каждого входившего и выходившего из обеденного зала. Вот наконец появилась и баронесса, вся в черном, несмотря на июньскую жару, закутанная в тонкую кружевную шаль, изящная, милая и улыбающаяся. Нелла принялась внимательно всматриваться в нее. Дама ела с аппетитом, неторопливо пробуя каждое блюдо из длинного меню завтрака. Нелла успела заметить ее прекрасные белые зубы. Вдруг произошло нечто необычное. На сладкое баронессе был подан сливочный крем, и, к удивлению девушки, гостья, сняв верхушку, спокойно вынула ложкой из середины что-то очень похожее на свернутый клочок бумаги. Эта проделка была настолько искусна, что не отличавшийся особой зоркостью человек ее не заметил бы — девяносто девять процентов из ста были за это. Но, к несчастью для баронессы, юная наблюдательница входила именно в оставшийся единственный процент. Нелла стремительно вскочила со своего места и, приблизившись к ней, сказала: