— Мне не нравятся ваши идеи. Лучше нам вернуться на корабль, — отрезал он.

— Лучше я вас покусаю, — коварно улыбнулась и двинулась на вампира.

— Что? — Ледышка отступил назад. Мой рот растянула зловещая улыбка. Не знаю, что мной двигало, но мне реально захотелось вцепиться этому вампиру в лицо или шею. — Я согласен искупаться, — внезапно произнёс мужчина, заставив меня остановиться и опустить руки, которыми я, видимо, собиралась придушить его.

Прикрыла глаза и выдохнула, для себя решив, что стоит проявить терпение, ведь только оно поможет мне в моём очередном побеге. Нет смысла затаивать на вампира злость и обиду: он живёт по привычным ему законам и делает, что делал веками. Он не виноват, что ему попалась такая несговорчивая «бутылка», но жалеть я его не собираюсь. Просто буду выжидать. И на мою улицу однажды прилетит билет до земли.

Что я научилась делать хорошо, так это брать от жизни по максимуму. Она всего одна — уникальная в своём роде. Строй планы на будущее, но живи настоящим. Смотри по сторонам, замечай, что под ногами творится: каждый миг, секунда никогда больше не повторятся — не будет двух одинаковых минут, даже если сидеть неподвижно. Поэтому я воспряла духом, словно и не меня поймали, не на мне болтается противоугонный браслет и не я в чужом мире.

Над головой у меня небо — удивительное по-своему. Многие скажут: «Оно серое». А я вижу, какое оно густое и тёплое, словно кисельные берега, а если приглядеться, можно заметить светлые прожилки. Чем тебе не «пятьдесят оттенков»? И оно восхищает меня, радует, дух захватывает.

Я жива, я дышу, смотрю по сторонам, спускаясь по склону и думаю: «А тут красиво…». Действительно: и цветы, как из сказки; и ветер волшебный играет с моими волосами и волосами вампира… Вон как смешно шевелятся.

— А озеро далеко? Вы там купались хоть раз? — уточняю для себя: вдруг там твари опасные водятся. Нет, Ледышка, конечно, тоже та ещё… особь непредсказуемая, но для меня неопасная. Пока.

— Для человека, который не ожидал оказаться в чужом мире и против… предложенных условий, вы слишком смелая и расслабленная, — заметил вампир, игнорируя мой вопрос. Правильно, зачем вообще отвечать в разговоре с едой?

— Так где, говорите, озеро? Там, да? Ну хорошо, спасибо, вы очень любезны, — похлопала вампира по плечу и прошла мимо. — Меня мучает только один вопрос, — остановилась перед неизвестным цветком и села на корточки, чтобы лучше рассмотреть его. — Неужели вы правда полагаете, что я сдамся на этом? Сложу лапки и с радостью позволю вам или любому другому вампиру укусить меня? — этот вопрос не на шутку волнует. Или вампир настолько самоуверен, или у него есть план, и я хочу это выяснить.

— Любому другому совсем не обязательно, — вкрадчиво произнёс Ледышка, внезапно оказавшись рядом. Он коснулся багрового бутона и нежно провёл пальцами. — А мне вы сами предложите то, с чем так упорно не хотите расставаться, — цветок раскрылся на моих глазах, демонстрируя лепестки во всей красе.

— Значит, просто самоуверенный, — хмыкнула вслух и поднялась, словно цветок мне больше не интересен, но на самом деле я стремлюсь держаться от вампира подальше. Когда он ближе, чем на метр, возникает неприятное ощущение опасности.

— Вы спешите с выводами, — Ледышка снова появился возле, как всегда бесшумно и неожиданно, Он показательно раскрыл ладонь, которую украшали тёмные кровоподтёки. — Это растение, несмотря на красоту, очень ядовито, — уже через минуту ладонь снова стала нормальной, без следов недавнего «близкого знакомства» с ужасным цветком. Я прижала к себе руки и быстро спрятала их за спину. — А касательно вас, я лишь констатирую факт, который вы упорно не хотите принимать. Я красивый «цветок», Лисавета, как думаете?

Сглотнула и невольно отступила на шаг, попав под гипноз пронзительных глаз.

— Вы предложите мне свою кровь. Сами. Это только вопрос времени.

На смену внезапному испугу пришло негодование. Я потянулась и всё-таки укусила вампира за шею. Он, видимо, не ожидал — хотя мог бы догадаться, — и не успел предпринять меры. Ледышка застыл, как бы парадоксально ни звучало, а я от души и отчаяния цапнула, немного прокусив на удивление тонкую кожу. Несколько капель с металлическим привкусом обожгли язык…

Мир закружился в пьяном вихре чужих воспоминаний и ощущений… Я словно съела полмешка экстези и запила это дело бутиратом. Цветные картинки мелькали перед глазами, сбивая с толку, при этом я испытывала фантастическое чувство эйфории и невероятный прилив сил.

Ощущение, что я могу не только горы свернуть, но и слепить из них что-нибудь новенькое, и море не просто по колено, а так — лужица по щиколотку. У меня словно крылья за спиной выросли, и я могу облететь весь мир, не прилагая усилий…

— … что вы сделали? — подозрительно хрипло поинтересовался кто-то рядом, разрушая мой маленький наркотический мирок иллюзий. Галлюцинации исчезли, а вот ощущение острого возбуждения осталось. Пожалуй, ещё никогда я так сильно не хотела незнакомого мне вампира…

Интересно, если я сейчас нападу на министра и изнасилую, что он на это скажет? Отблагодарит или накажет? А если накажет, то как?

— Если вы испытываете нечто подобное каждый раз, когда сосёте… сосёте кровь, то понятно, почему до сих пор Лизины попытки соблазнить вас не увенчались успехом, — я отлепилась от вампира, который выглядел поражённым, продолжая меня всё это время удерживать. Он словно не понимал, что происходит.

— Вы не должны были кусать меня, — заторможенно выдохнул Ледышка и потрогал место укуса, которое, кстати говоря, уже зажило. Всё-таки мифы не лгут о вампирской супер-регенерации. Она существует.

Я стряхнула невидимую пылинку и усмехнулась.

— Я и на свет должна была появиться в начале марта, а вылезла первого января. И выжить не должна была: лёгкие не раскрылись, — а выжила всем законам логики назло. Так что, господин министр, я никому ничего не должна. Только Конституции Российской Федерации и родителям.

Вампир растаял в воздухе и появился прямо перед моим лицом, пугая пронизывающим до костей взглядом.

— Никогда. Никогда — слышите? Не делайте так, — прозвучало очень внушительно. Тем самым местом, которое отвечает за интуицию, почувствовала, что за простым предупреждением скрывается нечто большее. Я прониклась.

— Укус… для вас много значит, да? — выдвинула своё предположение, осторожно обходя вампира. Лучше продолжить путь как ни в чём не бывало.

Ледышка взял себя в руки.

— Своим поступком вы опозорили меня. Низшее существо — а вы в данном случае внизу пищевой цепочки — не может и не достойно пробовать кровь вампира.

Моргнула от удивления: всё-таки очень искусно меня… облили дерьмом, — и рассмеялась.

— Ваша самоуверенность вас погубит. Мы не в одной цепи, понимаете? Мы разные расы. Я существо разумное, вы… наверное, тоже. У вас два глаза и у меня, есть руки, ноги, голова, умение говорить и совершать мыслительный процесс. Разница только в образе жизни. Вы пьёте кровь людей, я — молоко. И поверьте, если бы корова понимала, она бы сопротивлялась, как я. Так вот: я не корова, — вампир удостоил меня снисходительным взглядом, прекращая спор.

— Озеро там, — махнул он рукой. Посмотрела в указанном направлении и задохнулась от восхищения.

— Невероятно…

— Что конкретно? — раздалось равнодушное рядом. Метнула прищуренный взор, полный неодобрения, и снова уставилась на «хрустальное» озеро в низине между скал.

— Неужели вас не трогает природная красота? — слегка поразилась я, растеряв своё хамство. Да и надоело уже, если честно. Можно сколько угодно язвить, быть дерзкой и пытаться утопить собеседника в сарказме, но это не сильно помогает вернуться домой. Хотя определённое удовольствие всё же доставляет. Наблюдать обескураженное лицо вампира — весьма приятное зрелище.