— Об экономической обстановке в мире, о глобальном потеплении и…

— Лиса. Я серьёзно, — сурово оборвала соседка, хмуря тонкие бровки.

Устало потёрла переносицу и упала на кровать.

— Да ни о чём. Твой костлявый спрашивал, чего его отщепенцу нужно было от меня, вот и всё. Я, кстати, должна тебе. Ты спасла меня и одними благодарностями сыт не будешь…

Лиза прищурилась и ответила со всей уверенностью:

— Тогда постарайся меньше бывать с Крисом наедине и не путайся под ногами. Я хочу этого вампира, и он будет моим.

Я вскинула руки, деланно испугавшись.

— Сдаюсь-сдаюсь, — безразлично произнесла и направилась в ванную.

Да здравствует пенка пушистая! И маслице душистое… Моем-моем Лисавету и за ушком, и подмышкой, и под… хвостиком. Главное, чтобы в купель не ворвался кривоногий и хромой… Хватит с меня на сегодня. Нервы ни к чёрту.

Закуталась в короткий шёлковый халатик, а под него надела тонкую сорочку, желая, чтобы тело отдохнуло от толстых пижам и спортивных костюмов. Сейчас моё единственное желание — закутаться в тёплое одеялко, словно хомячок, оставив снаружи только мордочку, и уснуть. Слишком насыщенный выдался день: богат на события и на впечатления.

Когда я вышла, Лиза уже спала, разметавшись на кровати (похоже специально). Я посмотрела на это дело, и здраво рассудив, что Даэр вряд ли сунется ко мне, пошла в свою комнату. Она показалась непривычно родной, словно я всегда тут жила и просто вернулась после временного отсутствия.

Кровать так и манила к себе, побуждая меня забраться в неё поскорее и зарыться в постельное. Устроившись поудобнее, закрыла глаза, предвкушая сладкий сон.

Как жестоко я ошибалась… Сон подкачал во всех смыслах. Вместо ожидаемых сладостных грёз меня атаковал внезапный жар, ломота во всем теле и кошмары странного содержания.

Я видела обрывки странных сцен, точно не из моей жизни: чудовищные сражения, агрессия, бесконечные споры и вечная, как Вселенная, усталость… Перед взором мелькали бледные, искажённые злостью лица… И много, много крови. Всё в красном и сером цвете, словно я попала в самый разгар съёмок фильма «Город Грехов».

Меня ощутимо потряхивало, и даже во сне я осознавала, что это не на яву и пора бы проснуться, но никак не могла открыть глаза: их словно залили пылающим воском. При этом меня не покидало жуткое ощущение присутствия министра рядом.

Криспиан Касс словно следил за моими мучениями и анализировал их с присущей ему холодностью… Наблюдал и делал пометки: цинично и безразлично к моей участи. От этого стало невыносимо обидно, и впервые за всё время моего «попаданства» — я расплакалась. В своём сне я вправе делать и не такое…

— Лиса… Лиса, пожалуйста, очнитесь! — меня тряхнуло, и острая боль обожгла щёку.

— Да отвали! — рыкнула я, продолжая захлёбываться слезами, и внезапно раскрыла глаза.

Моя грудь тяжело вздымалась, глаза горели от слёз, щёки всё ещё влажные, а сорочка липла к телу. Убрала мокрые волосы с лица и сглотнула. В руку мне опустила холодный стакан.

— Вы вспотели, — раздался спокойный и тихий голос Ледышки. Я вздрогнула, огляделась, и наткнулась на два дьявольских огонька в полумраке. Да, именно его мне сейчас не хватало.

Подтянула на себя одеяло и сделала глоток, пытаясь унять не на шутку взбесившееся сердце.

— Что вы тут делаете? — голос прозвучал незнакомо: хрипло и напугано. Это поразило меня и заставило вспомнить, что рыжие не плачут. — Если не спится, это не ко мне, а в соседнюю спальню: там вам всегда рады, — ответила более уверенно и осторожно взяла со стула халат.

Ледышка не спускал с меня внимательных глаз, сливаясь с интерьером. Его зловещий силуэт пугал невероятно.

— Я почувствовал, как вам плохо и пришёл на помощь. Не следовало кусать меня…

— Ага, — безразлично согласилась и поднялась: даже не знаю зачем. Мне просто нужно понять, что я — это я, и я всё ещё живая. Да и сорочку сменить не мешало бы. — Поэтому пришли понаблюдать, как я мучаюсь в агонии. И как? Всё записали? — речь сочилась ядом, а меня буквально трясло от злости, и присутствие вампира жутко раздражало.

— Я должен был понять, что с вами происходит и как это прекратить. Прошу прощения, что не вмешался сразу. До вас никто не рисковал пробовать кровь вампира. Вы феномен, Лисавета, я не мог упустить возможность…

— Довольно, — холодно остановила я, ощущая жуткую усталость, как после тяжёлой болезни. — Спасибо, что разбудили, дальше я сама. Всего доброго, скатертью дорога…

Ледышка растворился в воздухе и возник прямо передо мной, основательно напугав. Я дёрнулась, чуть не упала, но была поймана.

— Я нужен вам. Вы не сможете заснуть, и будет всё так же плохо. Я лягу с вами, — невозмутимо заявил снеговик, пробудив во мне ту самую Лисавету, которую я знаю всю сознательную жизнь.

— Что-о-о-о?! А ничего вам с собой в дорогу не завернуть, нет? — искренне возмутилась и выдернула руки. — Нос у вас не в том шоколаде, чтобы спать со мной. Я лучше с Даэром заключу сделку, чем… Ай! Что вы делаете?! — я взвизгнула, пытаясь вырваться, но вампир ловко подхватил меня на руки и понёс обратно на кровать.

— Я исправляю последствия. Не мешайте, — холодно произнёс он и — о боже!.. стал снимать пиджак. — Моя кровь странным образом связывает нас. Вы видите моё прошлое; чувствуете, что чувствую я, мой голод; можете передавать мысли, но всё это выкачивает из вас жизненную энергию. Я могу поделиться своей, но для этого должен быть рядом, — мужчина стал расстёгивать рубашку, и я в ужасе поняла, что он должен быть не просто рядом, но ещё и голый.

— Как вы заботитесь о своих пяти миллионах, — фыркнула я и отвернулась к шкафу, зажмурившись, чувствуя «пятой точкой», что без вампира я долго не протяну. Эти кошмары выкачают из меня всё: не только силы, но и нервы, и здравый смысл.

«Мамочки! Полуголый вампир в моей кровати: будет восстанавливать мою жизненную энергию. Очуметь!», — изумлённо воскликнул внутренний голос, а я почувствовала приятное возбуждение. Чёрт…

— Только не дёргайтесь, ладно, — спокойно предупредил Ледышка и обнял меня за талию. Сердце резко ускорилось, а дышать я стала часто и прерывисто.

— Это обязательно? — недовольно проворчала я, пытаясь отодвинуться и не чувствовать это тело. Физиология, знаете ли…

— Всего на несколько дней, пока действие крови не пройдёт, — ответил вампир, щекоча дыханием волосы мне на затылке. Я снова ощутила его голод…

На секунду мои глаза прикрылись, и я увидела, что видит Криспиан Касс, точнее, что он хочет увидеть — и сделать, — его желания.

«Вампир водит носом по моей шее, делая очень глубокий и медленный вдох… Руки скользят по моему телу: осторожно, с неопытностью подростка, зато губы действуют уверенно. Вампир не просто жаждет моей крови, он хочет попробовать тело на вкус. Невесомый поцелуй в плечо, прохладные губы скользят вверх, и вампир проводит влажным языком почти до самого уха, приготовившись погрузить острые клыки в пульсирующую венку…»

— Лучше вам думать о чём-то другом. Иначе окажетесь на полу, — пригрозила я, стараясь не зацикливаться на руке, что обнимает меня, и на теле, которое прижимается со спины.

Ледышка неожиданно навис сверху, заглядывая мне в глаза.

— Тогда и вам лучше перестать думать. Я, кажется, уже сказал, что не трону вас, — он лёг обратно, а я выдохнула. — Пока…

Вот это «пока» меня больше всего напрягает! Но Ледышке показалось мало, он решил продолжить запугивания. Ему, видимо, это действо доставляет эстетическое удовольствие. Мне почему-то показалось, что только со мной. Других запугивать не интересно…

— Я ничего не беру силой, — прохладные пальцы коснулись открытого участка кожи на спине и стали выводить замысловатый узор, заставив меня вздрогнуть. — Кровь меняет вкус, когда жертва боится, когда сопротивляется, как и когда болеет, ест что-то не то, курит, пьёт и так далее, — поэтому мы так заботимся о наших «партнёрах». Но я могу сказать с уверенностью, что настанет день, когда вы сами предложите мне укусить вас. А после первого раза вы уже не захотите сопротивляться и станете послушной…