Мой потенциал тебе не понятен, я для тебя - нерешенная загадка. Так вот он я, весь твой, разгадывай!

   Некоторое время Сатринг молчал, глядя куда-то в сторону, потом сказал, пронзительно взглянув на меня:

   -Они - совсем чужие тебе. К тому же еще и воры, которые много лет пытались обкрадывать меня. Конечно, я принял меры, кое-какие наиболее важные вещи вовсе убрал из их прямого доступа, кое-что изменил, чтобы материалы ни в коем случае не вышли за пределы моей возлюбленной Школы. Я много лет давал им шанс за шансом убраться восвояси, я предупреждал, но не трогал их. И всякий раз свое счастливое спасение они соотносили разве что с удачей, но никак не с моим великодушием! Не для кого не секрет, любое терпение имеет хорошо обозримые границы.

   Любимый мой садовник Инутари, выполнивший все мои приказы верно, ныне кормит теней у подножия горы. Он познал страх и скорость движения. В тот день, когда Ри купил тебя, я решил, что его срок пришел. Я дал ему выбор: умереть, как жалкий преступник или придумать встать под достойные знамена и пойти в бой. Инутари надеялся победить и выбрал второе. Естественно, он ведь надеялся сбежать! Тогда для всех я объявил, что у него есть жена и дитя, даруя его репутации достойную цель и придавая его смерти неповторимы смысл. Какова будет цена мне, если пойдет молва, что я убиваю воров, проживших ни один оборот у меня под носом? Я бы убил его раньше, но Инутари и вправду был отличным садовником...

   А потом встрял ты и я подумал, что Инутари, возможно, еще пригодится мне, чтобы приглядеть за тобой. Землянин, ведь я дал тебе все...

   -Антон Доров, меня зовут Антон Доров! - резко оборвал я главу Школы. Сатринг улыбнулся.

   -Инутари рассказал мне все про перекупщиков, пытаясь спасти свою жалкую жизнь, и я дал ему еще одну отсрочку. Я велел ему предложить тебе спасение, хотел, чтобы ты сделал верный выбор между покорностью и смертью. И что же я вижу - харкающего на пол кровью землянина! Ты жалок в своем физическом... Антон Доров, но ты всего лишь раб, чья душа стремится на свободу. Я могу понять это и принимаю твой выбор. Он кажется мне очень взвешенным, хоть и безрассудным. Теперь я предлагаю тебе сделку: Я, Глава Школы, обещаю тебе здоровье и свободу без каких либо требований лишь за то, что ты снимаешь все свои условия и примешь мои. Я отдам тебе корабль воров, восстановив функции всех его систем. Я дам тебе запас пищи и даже прослежу, чтобы ты благополучно добрался туда, куда тебе надобно. Забудем все наши разногласия, Я, Великий Сатринг, Глава Школы В Поднебесье, предлагаю тебе, землянин, ни что иное, как свою дружбу. В свою очередь ты забудешь о глупых попытках заступиться за преступников! Они - мои, ты отныне принадлежишь сам себе. Я излечу тебя от всех недугов и отпущу. Ну? Отвечай?!

   -Не верю ни единому твоему слову, - я покачал головой, глядя на паренька, стоящего рядом со мной. Ужас в его глазах почему-то напомнил мне о страшном горе, постигшем вот такого же мальчика. Ну, может быть, я был чуть-чуть моложе, когда потерял своих родителей. Я так же смотрел на дядю, который безжалостно говорил мне о гибели близких...

   -Ты не вершишь моему слову?! - гневно вопросил Сатринг, и я вздрогнул. - Я призываю всех присутствующих быть свидетелями моего обещания. Ты принимаешь мои условия?!

   -Нет! - отчаянно крикнул я.

   -Почему?! - неожиданно выйдя из себя, заорал Сатринг. - Почему ты не хочешь спасти свою жалкую жизнь?!

   -Потому что для тебя в этом выгоды нет, - рассудительно сообщил я. - Не надо со мной играть.

   -Какой подвох, ты выродок горных камней?! - еще больше рассвирепел Сатринг. - Мое предложение прозрачно, как горный воздух! Какое тебе дело до моих собственных выгод?! Мне надоела безнаказанность, и я предпочту расправиться с ворами, чем с тобой. Ты мне всего лишь Ученик, купленный за немалые деньги, но все же лишь пять восходов назад. А с этими у меня давние счеты! Ты сам просил отпустить тебя, ты сам рассказывал Учителю Ри о своей несчастной, беззащитной Земле. Вот тебе удовлетворение твоих просьб! Иди отсюда на все шесть сторон пространства и дальше, лишь бы мои глаза тебя больше не видели!

   Когда поток слов Главы Школы иссяк, я сказал, равнодушно глядя ему в глаза:

   -Чтобы их убить, тебе не нужно мое согласие. Просто убей их, посади меня силой на челнок и выкинь в космос. Но нет, не лги сам себе, ты меня не отпустишь, так к чему весь этот балаган? Хочешь, чтобы я отказался он них, хочешь, чтобы я обменял свою жизнь на их? Две к одному?

   Если ты отпустишь этих двоих, то никогда больше не увидишь их. Если ты отпустишь меня, еще не раз услышишь о землянах. Так о чем мы с тобой торгуемся, когда обоим ясно, каковы условия сделки?!

   -Ты все верно говоришь, но ведь есть и еще что-то? - уточнил Сатринг.

   -Конечно, - я кивнул. - Обещания не продаются ни за какую цену или выгоду. Я обещал Младшему, что они с братом будут жить.

   -Зачем ты дал такое обещание?

   -Из вредности, - съязвил я.

   -И что же, все земляне считают обещание превыше собственной жизни? - уточнил Глава Школы.

   -Не все. Так считаю я, и если что-то обещал, никогда не отступлю от своего слова.

   -Что ж, будь по-твоему, - вздохнул Сатринг, а Младший внезапно кинулся вперед и, обхватив руками, прижался ко мне, беззвучно заплакав.

   -Учись и ты будешь хорошим врачом, - шепнул я ему, наклонившись, и погладил по голове. - Ты будешь.

   Я лежал на мягкой кровати, погрузившись в приятную дрему. Теперь я был абсолютно уверен, что почти здоров. Врач полностью восстановил разрушенные легкие, проверил все кости и лишь с моим несчастным плечом ничего не смог сделать.

   Корабль Сатринга поражал воображение. Это был не только суровый, потрясающий своими размерами и военной мощью линкор, но и чудесный, благородный и удобный во всех отношениях корабль путешественника, любящего роскошь и красоту. Каюты удивляли просторностью и удобством. Повсюду в коридорах росли цветы, крепящиеся к стенам и полам широкими полосами металла. В каюте, где меня временно поселили, оказался даже собственный внешний иллюминатор - большой смотровой экран, закрываемый заслонкой из толстого куска обшивки. Настоящая роскошь.

   Корабль стоял к Парлаку 15 боком, и я не мог видеть ни солнца с его бесконечными огненными протуберанцами, ни самой планеты. Лишь чернота космоса и тысячи тысяч звезд заглядывала в мое маленькое окошко.

   Сатринг больше не предлагал мне выгодных сделок. Его механики за четверть часа починили челнок братьев, сменив все сгоревшие предохранители, восстановив контуры питания и внешние экраны. С выведенным из строя управлением пришлось повозиться, но, похоже, для тех, кто служил Главе Школы, и вправду не было ничего невозможного.

   После починки корабля, Сатринг велел братьям взойти на борт и выпустил их на свободу. К этому моменту Старший окончательно пришел в себя и лишь хмуро опускал глаза, встречаясь со мною взглядом. Он не помнил того, что вытворял, но подозревал и от этого злился. Злился на меня и на себя, на брата и на Сатринга. Ему хотелось быть героем, он всегда считал себя храбрым и сильным защитником Младшего, но синяк, завоевавший половину лица брата и полностью затянувший глаз, говорил против него. И хоть, я уверен, Младший не признался в том, кто ударил его, Старшему не нужны были ответы - он и так все знал.

   Стоило им обрести управление челноком, и братья, не задерживаясь, ушли в подпространественный прыжок, выбрав, наверное, самый простой вектор - лишь бы оказаться подальше от страшной участи, всю тяжесть которой они уже успели представить. Ладно, пусть себе живут.

   Лежа на удобной кровати, я в тайне от себя самого мечтал о счастливом спасении пилота Рика, заброшенного несчастливым стечением обстоятельств на чужую планету; о том, как вернусь домой триумфатором, несущим Земле гарантии безопасности. Вот было бы здорово получить от Ванессы Вени чертежи подпространственной установки. Да, это явилось бы кульминацией всех восьми лет полетов!