Пришла пора расплачиваться за неудачи. Уже когда нас принял на борт линкор Сатринга, у меня началась сильнейшая одышка - остатки легких не справлялись. Я начал кашлять кровью. Еще какое-то время Младший суетился вокруг, впрыснул мне какой-то препарат, но намного легче не стало. В конце концов, парень со вздохом отступился; маленький челнок, ставший мне временным пристанищем и больничной палатой, дернувшись в последний раз, замер. Экран проектора мигнул и свернулся, оставив в воздухе слабый, быстро гаснущий зеленый след.

   -Вот и кончился заряд, - грустно сообщил Младший.

   -Он нам больше не нужен, - с трудом выдавил я. - Теперь дело за малым.

   Пошатываясь, я встал и прошел в хвост челнока, миновав узкий закуток под приборами, куда забился старший из двух братьев. Выглядел он, надо признать, ужасно. Здесь тускло, фосфорицирующим светом, тлели стены. Наверное, их покрывали специальным составом на случай серьезной аварии. Впрочем, света было очень мало и его разве что хватило бы, чтобы найти выходной люк корабля. Но даже в этом скудном освещении было видно, как искажены черты лица. Его губы почернели - они искусал их все - и мелко дрожали. Теперь мужчина плакал молча.

   -Младший, - тихо позвал я. - Люк открой.

   -Сейчас, сейчас, - мальчишка тут же проскочил мимо, ведя рукой вдоль борта, нашел какую-то панель, отщелкнул ее и, освободив рычаг, потянул на себя.

   Зашипела гидравлика, стравливая остаточное давление, у меня заложило уши. Корабль Сатринга жил по своим законам, мы в челноке - по своим. Такие перепады не очень то полезны для здоровья, прямо скажем, но сейчас это самое меньшее из наших проблем.

   Я постоял, борясь с головокружением и привыкая к разряженному, точно в горах, воздуху, потом шагнул вперед, щурясь от яркого света, наполняющего помещение огромного ангара.

   -Это убьет нас! - заорал мне на ухо голос, и в следующую секунду со спины налетел, подобно обезумевшему зверю, Старший. Одновременно с этим я услышал короткий вскрик Младшего, которого брат, по всей видимости, просто отшвырнул с дороги. Я уже ничего успевал сделать - от толчка мы перелетели через край трапа, услужливо подогнанного под люк челнока. Я попытался удержаться, схватившись за перила, но раненное плечо не удержало двойного веса на рывке и мы, лишь слегка замедлив падение, рухнули вниз. Я неловко вывернуться, пытаясь упасть не на спину, приложился боком, и покатился по жесткому металлическому полу. От удара я даже не потерял сознание, лишь все тело протяжно вздрогнуло, получив новую порцию утомительной боли. Вскочивший гораздо быстрее меня Старший подскочил вновь, словно это я был причиной всех его бед, навалился, вцепившись в шею и пытаясь задушить. Его лицо, искаженное до неузнаваемости непонятными чувствами, было совсем близко. Вот сейчас мне надобно лишь одно мгновение, и он умрет, избавившись от терзаний, так и не поняв, что произошло...

   Крепкие руки дернули меня в сторону, одновременно кто-то другой ловко разжал ладони Старшего. Мужчина забился в конвульсиях и затих, но я не заметил, чтобы кто-то бил его или сделал с ним что-то еще. Похоже, приступ сам сходил на нет.

   Тут только я заметил Младшего - парень уже был рядом. То ли хотел помочь, то ли считал, что поближе ко мне безопаснее. Правая сторона его лица стремительно распухала, приобретая лиловый оттенок - брат неплохо приложил его.

   Вокруг нас стояли, напустив на лица суровость, члены экипажа Белой Лионы - три десятка одетых в удобные комбинезоны солдат с параллизаторами в набедренных кобурах. Да, они умели многое; они были настолько хороши, что их допустили в экипаж линкора, но в них не ощущалось той силы, которой отчетливо веяло от веронов. Я подумал, что Сатринг зря уповает на количество экипажа. Количество никогда не пересилит умение. Хотя, наверное, это расточительство - держать вернов за обычный экипаж, даже если это корабль главы Школы.

   -Так, так, - звонкий голос Сатринга наполнил огромное помещение ангара. - Вот и ты, землянин. Не люблю, когда со мной не прощаются!

   Я поднялся, встречая Великого Сатринга. Он легко шагал ко мне из дальней части ангара; желтые волосы его были распущены и мягкими светлыми волнами накрывали плечи, что не делало его образ менее мужественным. Все в облике Главы Школы было в меру. Он сменил свои белые длинные одежды на прошитые серебряной нитью брюки и свободную черную рубаху, через большой вырез которой проглядывала белая грудь, на которой играло голубыми камнями ожерелье. Подобно сплетению ветвей, удерживающих прекрасные весенние цветы, держал металл в себе пронзительно-синие камни, которые узкими глазами смотрели прямо на меня.

   -Здравствуй, Сатринг, - стараясь говорить громче, сказал я.

   -Не далеко же ты улетел, - улыбаясь, упрекнул меня Глава Школы. - Понял, что тебе не выжить?

   -Мы собирались уходить в прыжок, но твой корабль помешал, - подсказал я.

   -И ты выбрал смерть обучению в моей Школе? - искренне удивился Сатринг.

   -Да.

   -Всегда добавляй "Учитель", - кто-то толкнул меня в бок и я, к своему стыду, не устоял - упал на колени. Почти ожидая нового приступа кашля, напрягся, задерживая дыхание, но ничего не произошло. Лишь мягко коснулась моего лба рука Главы Школы, и дышать сразу стало легче.

   -Никогда не влезай в разговор старших, цоте, - тихо и грозно процедил Сатринг, обращаясь к тому, кто толкнул меня. - И никогда не проявляй непочтение к моему гостю. Экипаж, я не раз говорил с вами об этом! Но некоторые, похоже, не в состоянии понять простых законов гостеприимства и уважения. Удались в общую каюту, цоте, и жди моего решения. Я выберу тебе наказание чуть позже, когда переговорю со своим гостем...

   -Видишь ли, - дождавшись, когда провинившийся скроется с глаз, мягко сказал Сатринг, - совершенно несподручно мне было излечить тебя, вернув здоровье. - Голос его стал суровым и резким. - Я бы потерял интересного Ученика. Землянин, ты забавляешь меня. Теперь о вас ходят самые разные легенды, но еще совсем недавно никто вас в глаза не видел. Излечи я тебя, ты бы с легкостью сбежал, ведь страх не способен сковать твой разум. Но я надеялся, тебя остановит перспектива смерти. И в этом я ошибся.

   - Всем свойственно ошибаться, - саркастически подбодрил я Сатринга.

   -Но не мне. Сейчас я отправлю тебя к врачу, потом, с этого момента и впредь ты будешь делать то, что скажу тебе я и постарайся, чтобы мне не было скучно наблюдать. Ты принес мне Королевскую Накгу, Учитель Ри подтвердил, что ты первым бросился на нее. Это потешило меня и за это я дарю тебе жизнь. А этих, - он презрительно махнул рукой у меня перед носом, - их пока заприте. Я еще повеселюсь - уж очень мне надоела эта пара жалких воришек...

   Он и вправду знал о братьях, как знает собака, почесывая спину о дерево, о том, что ее донимают блохи. Она может изваляться в пыли, искупаться в реке и выгнать блох, но она лишь лениво чешется, поскуливая от удовольствия. Но настанет такой момент, когда она не выдержит и воспользуется своим превосходством, уничтожая паразитов. Так и Сатринг - сегодня настал его день действовать. Нужно было начинать торговаться, пока момент не был упущен.

   -Ты не тронешь этих двоих. Ты починишь их корабль и в течение трех часов выпустишь братьев в космос. Ты не причинишь им вреда, и не причинят вреда им твои люди. Ты не замыслишь против братьев ничего, что могло бы привести к их гибели. Ты будешь смотреть вместе со мной за тем, как целыми и невредимыми, они улетят на своем восстановленном корабле.

   -И почему я должен так поступить? - с интересом, не с изумлением, как я ожидал, спросил Сатринг.

   -Потому что в противном случае ты потеряешь меня.

   -Ты умрешь, - холодно сказал Сатринг.

   -О том и речь. А тебе - каково удовольствие просто убить меня? Велика радость, купил землянина, убил землянина. Ты в любой момент мог это сделать, но берег меня для себя. Ты хотел, чтобы я развлекал тебя своими умениями, чтобы остался в Школе. Этого хотел и Учитель Ри, так рьяно пытавшийся меня спасти. Но если ты убьешь этих людей, мне не за что будет бороться, понял?