–Ты видела его лицо раньше? – спросила Рене, подождав немного.

Лоле молча кивнула:

–Он дурачился на кухне, многие были недовольны.

–В тот момент, когда на тебя напали, ты видела, кто это? – мне кажется, Рене задавала правильные вопросы, я не чувствовал с ее стороны угрозы или открытой неприязни.

Лоле вновь отрицательно покачала головой.

–Анри, а что видел ты? – полюбопытствовал невинно Рынца. В его голосе было много яда.

–Ничего, – хмуро отозвался маг. Я снова попытался отыскать его лицо взглядом, но не мог и почему-то все время смотрел на страшные, уродливые гематомы на лице покалеченной женщины. – При мне он ее не бил. Я услышал женские крики и вбежал в проулок. Лоле сидела у стены, а человек города стоял перед ней на коленях и тряс за плечи. У него был абсолютно бессмысленный взгляд. Я оттолкнул его, заставил людей из соседнего дома выйти – это они принесли воды, – потом привел его в чувства.

–Ты видел кого-нибудь кроме него? – поинтересовалась Рене.

–Нет, не видел.

–Что-нибудь еще слышал, может быть шаги?

–Нет.

–Пусть человек города скажет, – внезапно вмешался Горан. У него был гортанный, будто рычащий голос. – Почему ты притронулся к женщине?

Я молчал, Мастер не велел говорить.

–Он не помнит ничего об этом, – сказал маг.

Я посмотрел на Рене и увидел, как она нахмурилась.

–Хочешь ли ты, Демиан, сказать что-нибудь в свое оправдание?

Я хотел сказать, и был уверен, что никто, даже Мастер, не сможет мне помешать. Справившись со своим непослушным языком и стараясь, чтобы мой голос не дрожал, я громко произнес:

–Я не виновен!

Рука Мастера предупреждающе легла мне на плечо.

–Как на счет доказательств? – с интересом спросил Рынца.

–Доказательства есть у меня, – опережая мое своеволие, сказал Мастер. –Лоле, он тащил тебя за волосы?

–Да.

–Но ты сопротивлялась и била его по рукам, пыталась освободиться?

–Да.

–Она могла дотянуться только до локтя, – сказал Оружейник, вытягивая руку. – Не выше.

–У Демиана было выбито плечо.

–Он мог упасть до того, как все это началось, он был пьян, как свинья! – Рынца не упустил случая возразить. –Да какое это имеет значение?

–Конечно мог, но для этого нужна определенная сноровка. Сильный, очень сильный или очень точный удар или падение с большой высоты.

Оружейник брезгливо покачал головой, и Рене глубоко кивнула, принимая мнение хозяина дома.

В комнате повисло тягостное молчание. Лоле подняла глаза и смотрела на меня зло и многообещающе. Я с трудом сглотнул слюну.

–Это он, – сказал женщина. – Ваши доказательства ничего не стоят, вы хотите меня обмануть. Я плохо помню, как сопротивлялась, может, мне удалось вывернуться и ударить его.

–Демиан готов раскрыть память, – глухо произнес Мастер.

–Ну-у-у, – протянула Рене. Лоле непонимающе посмотрела на нее.

–Тебе не кажется, что мы узнаем немногое? – осторожно спросила Рене. – Иначе он бы рассказал все сам.

–Он вспомнит, – пообещал маг, – даже то, чего не знает.

–Если кого-то интересует мое мнение, то я считаю это неоправданным, – сказал вдруг Горан, нахмурившись.

–Совершенно верно, – недовольно подтвердила Рене. – Ты собрался свести мальчишку с ума? Он – простой человек, ты забыл?

–Оставь тонкости тем, кто знает, как с ними быть, – раздраженно попросил Мастер. – Ведь, согласись, я один из самых сильных магов Форта…

–Так-то оно так…

–А не думаешь ли ты, – вдруг вмешался Анри, – что любое физическое наказание лучше того, что ты можешь с ним сделать?

–А я, так думаю, пусть попробуют, – разулыбался Рынца. – Пусть прочистит ему мозги.

–Мне такое решение не нравится, – Анри поднял руку. – Я уже переступил с ним черту – был зол и едва удержался, чтобы не расправиться с мальчишкой на месте. Но теперь я совсем не уверен…

–Ну тут у нас кажется патовая ситуация? –елейно напомнил Рынца. –Либо мы увидим, что он не виновен, либо мне придется немного пошлифовать его шкуру.

–Есть шанс, что ты справишься, Мастер? – в голосе Оружейника я чувствовал тревогу. –Ты можешь дать нам какие-либо гарантии?

–Кое-какие могу…

–Тогда давай. Я так решила, – велела Рена. Здесь она правила балом, но, если вдуматься, кто еще мог возглавлять подобное действие, как не она, обычная женщина, которая имела вес даже среди магов?

Темнота наполнила комнату, я перестал видеть стол и людей. Непроглядный мрак истек из сущности Мастера, окружил, подбросил меня вверх, будто игрушку. Но теперь это было немного по другому: мой разум был затуманен действием корня, он не испытывал страха и не противился быстрому течению, увлекающему меня за собой.

Где-то во дворах выла собака.

Я вышел со двора под нестройные одобрительные хлопки и крики,, прошел по улице несколько домов, потом остановился и долго стоял на месте, не в силах справиться с внезапно навалившейся усталостью. Это представление много потребовал от меня, а Оружейник отнял ощущение движения одним лишь взглядом.

Мыслей не было. Я с трудом понимал то, что видел вокруг. Было безлюдно и прохладно, но моим телом владел жар опьянения. Каким-то внутренним чутьем я понимал, что надо всего лишь вернуться к себе в комнату, выпить воды и лечь спать. Тогда все пройдет, хотя утро встретит меня головной болью. Но я не послушался своих предчувствий.

Пошатываясь, я пошел вниз по улице, и дома, сменяющие один другой, казались бесконечными. Я напевал что-то себе под нос, а потом принялся насвистывать детскую песенку о ветре, который ходил ко всем в гости.

Ноги сами вывели меня к внешним воротам, где было совершенно безлюдно. Вода, журча, изливалась с краев бассейна, и я присел на самый краешек под стеной, глядя, как ветер треплет на ветру хвосты факелов. Странно, – плеснув немного воды себе в лицо, подумал я, – в центре города развешивают масляные фонари, а под стеной всегда горят факелы. Почему?

В голове немного прояснилось.

-Зачем я пил? – прошептал я и посмотрел на небо. – Ничего не изменится, ничего не исчезнет, если я убью свой разум. Всякий раз, возвращаясь, я буду видеть тоже самое! Надо протрезветь. Возьму-ка я лошадку…

Когда я, пьяно шатаясь, подошел к дверям конюшни, за ними раздались шаги. Я шарахнулся в темноту и замер. Открылась дверь, вышел конюх и подозрительно оглядел двор.

И что он делает в конюшне в такой поздний час? Почему этому человеку не спится? Почему он не находится где-нибудь, где горит огонь и ждут другие люди, почему не пьет и не беседует с ними, готовясь ко сну?

Я решил, что лучше не буду связываться с конюхом и побрел обратно. Мне казалось, что я смотрю на предметы, но не вижу их, все вокруг было нереальным и чужим. Стены домов имели странный красноватый отсвет, и мне казалось, я вижу, как пропитавшая камни города кровь медленно и лениво перетекает внутри неподвластных времени камней.

Мне казалось, я вижу движение теней по улицам; чудилось, что кто-то за мной следит, смотрит в спину с ненавистью и злобой.

Город живой. В нем течет кровь, у него есть душа.

Я постоянно оглядывался по сторонам, оборачивался, пытаясь рассмотреть того, кто сверлил мне спину жестким неприятным взглядом, но улица была пуста и лишь тени, отброшенные неверным факельным светом, плясали вокруг изменчивыми силуэтами.