- Какие, в мхорову задницу, дела? - взорвался бывший каноник. - Мне, до того, как шагнуть за Порог, тридцать четыре ночи осталось, а ты бред утопленника несешь! Мертвых не интересуют дела живых, пора бы уж запомнить эту нехитрую истину. Или опять по своей дубовой башке получил? Да так, что весь ум через днище вывалился? - старик скорчил самую ехидную рожу, на которую только был способен.

   - Да, не интересуют, - покладисто согласился фон Хаймер. - Но иногда, в особых случаях, оба Мира приходят друг другу на помощь. Наш - в поминании души усопших, а твой - в вещих сновидениях. Тебе ведь не понравится, если я прикажу откопать одну свежую могилу, вытащу оттуда некие останки и привезу их в Мариацелль, выдав за тлен проклятого колдуна?

   - Чертов ублюдок! Шантажист! - завизжала голова магистра, переходя в область неслышимого.

   Чувствительным волосатым ушам Адольфиуса это не понравилось. Он напыжился, набрал полную грудь воздуха, и... зашелся в ответном боевом кличе, выводя руладу, похожую на звук, издаваемый стеклом, если провести по нему острым куском железа.

   - Импуров хвост тебе в зад, Пауль! - зашелся в ответной истерике призрак. - Что за чудовище ты сюда приволок? Ты совсем меня доконать решил? Осел горбоносый! Прекрати издеваться! Немедленно!

   Лемур, слыша нечто отдаленно похожее на человеческую речь, перестал кричать и немного утихомирился, хотя вставшая на загривке шерсть, продолжала торчать дыбом. К подобным трансцендентальным инвокациям[117]

обезьян не привык.

   Священник, не обращая внимания на отчетливое раздражение Духа фон Ветинса, продолжил очень доброжелательным тоном:

   - Нам нужна Ваша помощь, Готтлиб. Дело в том, что я, и барон фон Граувиц, дали вот этому юноше слово, - указал рукой на замершего студиозуса, - что поможем рукоположению в сан дьякона Ордена Лулла. Мы рассчитывали на Вас, но тогда еще не знали, что Вы настолько близки к Небесному Престолу. Однажды я спас Вашу жизнь... теперь, после смерти Готтлиба фон Ветинса, я прошу его Душу вернуть долг: помогите юноше, передав часть Знания, а мы... - милитарий слегка замешкался, - обеспечим Ваше посмертие на этой бренной земле.

   Лиловая голова магистра, казалось, впала в раздумья, через минуту подозрительно осведомившись:

   - Что ты там придумал на счет посмертия? И что за пуппила[118]

я вдруг должен учить? - казалось, что гнев призрака слегка приутих.

   - Ежедневная поминальная служба, - принялся перечислять отец Пауль, - уход за могилой, представление о канонизации в архиепископстве Зальцбургском и Ордене Лулла, а самое главное - никто не расскажет, что за опыты ты проводил в лаборариуме в последнее время.

   - Опять пугать начинаешь? - вновь окрысился привидений. - Да в зад себе засунь эти придумки!

   Адольфиус угрожающе заворчал.

   - Мы действительно, просим о помощи, - поклонился фон Хаймер.

   - Ага! Все бросил и побежал! - язвительно возразил магистр Ветинс.

   - Я тоже, очень прошу мне помочь, - одними губами прошептал Густав, так, что бы даже капеллан не услышал.

   - С тобой, толстяк, не разговаривают, - огрызнулся на тираду алхимика Дух. - Что за тупицу ты привел, Пауль? У него вид крестьянина - свинопаса!

   - Это Ваш ученик, дом гроссмейстер, - почтительно ответил милитарий. - Субминистратум из Аллендорфа, Густав Шлеймниц.

   - Шлеймниц, значит, - хмыкнул призрак. - Ладно, я подумаю. Призовите меня завтра вечером, в замковом лаборариуме. Посмотрю на него, что и как. И пусть порядок там наведет, только атанор[119]

- ни в коем случае не трогать! Про службу не забудь. Да... Давненько у меня дисципулосов не было...

  ***

   Если бы пару часов назад Дедрик Кинцль кого ни будь убил, то судейские вполне могли его оправдать, согласившись, что преступник находился в состоянии крайнего душевного волнения. Еще бы! С таким трудом подсаженный на студиозуса Дух - прослушка, продержался всего несколько дней! Мартинианец - капеллан, сам того не ведая, оборвал связующую Нить. Вот что теперь делать? Оглушить, затащить в укромное местечко и, провести новый экзорцизм? Или окружить соглядатаями, доносчиками, филерами? Где, в этой глуши, найти столько народа? Нет, нужен агент, способный войти в доверие, а главное - зависимый от инквизиции...

   Доминиканец поморщился. Он, вместе с большинством жителей Браденхолле, стоял на площади подле надвратной башни, дожидаясь приезда господина барона. От толпы несло смрадом немытых тел, чесноком и перегаром, заставляя дышать через рот. Особой нужды участвовать в этом мероприятии не было, но, инквизитор не желал раскрывать свое инкогнито, а потому - пошел вместе со всеми, дабы не вызывать подозрений.

   В Тотенраух Кинцль прибыл три дня назад, значительно опередив баронский обоз. Первым делом, каноник навестил здешний филиал Ордена, приведя главу, герра Вилберта Кёлера в полное замешательство и некоторую панику. Не каждый день тому приходилось встречать Следователя по особым делам из Романской Марки. Естественно, Дедрик потребовал себе помощника и всяческое содействие. И то, и, другое, коммендатор предоставил... на сколько смог. Помощника - вполне расторопного малого, фратера Зайлека, пришлось в общих чертах ввести в курс дела. Тут-то Кинцль и узнал о проблеме: магистра Готтлиба фон Ветинса вчера отпели и предали земле. Как теперь будет выкручиваться субминистратум - оставалось только догадываться.

   Тем не менее, они решили отправиться в Браденхолле, ожидать приезда подопечного. Брат Зайлек - в деревенскую церковь, к настоятелю и инфирмариусу - отцу Лукасу - временно, послужить дьяконом, а инквизитор - применил маскировку: натер соком корня ревеня волосы, лицо, руки, превратившись из тридцатилетнего брюнета в седого шестидесятилетнего старика со слезящимися глазами. Для деревенского старосты (и всех остальных) приготовили сказку, что каноник, по профессии - бродячий лекарь - травник, путешествующий по Миру в поисках новых снадобий и растений. Легенда была достоверной, поскольку в травах Следователь разбирался достаточно хорошо, а главное - давала определенную легитимность. Пьяниц и лентяев в баронстве, как и везде, в Марке, не любили, относясь к ним, мягко говоря... ммм... недоброжелательно.

   В самом селении трудностей не возникло, фратер Зайлек быстренько все устроил: представил старосте, потом - сержанту стражи, потом - местному трактирщику; определил Кинцля на жительство к глухонемой старухе (которую до сих пор не сожгли как ведьму только из-за заслуг погибшего в боевом дозоре сына); познакомил со здешним Орденским надзирателем - скользким типом, правда, не один раз проверенным в деле. А главное - провел в замок, сведя с кузнечных дел мастером - глазами, ушами и руками Святого Доминика по ту сторону крепостных стен.

   Каноник подготовился основательно. Сейчас, связать опирающегося на сучковатую палку старика, в которого на время превратился Дедрик, с инквизитором, ведущим допрос в Аллендорфе, не смог бы и сам магистр Оген фон Мельцер. Оставалось только спокойно ожидать сведений от Духа - подслушки... и на тебе! Все рухнуло. Теперь придется идти на прямой контакт... и не только самому, нужен агент в замке...

   Над головами толпившихся на площади людей пронзительно протрубил горн. Тут же прозвучал ответ сверху, из крепости. Из башенного коридора выехали первые рыцари, держа в руках боевые лэнсы[119.1]

, украшенные вымпелами серо - голубого цвета, цветами Граубурга.

   Толпа разразилась приветственными криками:

   - Слава господину барону! Слава благородным рыцарям!

   Фон Граувиц, кригмейстер и остроухий начальник гарнизона задержались подле толстого дородного дядьки, деревенского старосты, до самых глаз заросшего пышной седой бородой, державшего в трясущихся руках поднос с кубком вина и ломтем пышного белого хлеба, приготовленные для господина. Сеньор сделал пару глотков, отломил небольшой кусочек, перекинулся с бородачом парой слов, после чего, окруженный своими рыцарями, последовал дальше.