Он посторонился и сделал знак кому-то на крыльце. Констебли в проходе расступились, давая дорогу невысокому сутулому человеку в одежде теурга. В руках у мага был крепкий поводок, на котором он вел странное существо. Это был некрострукт, подобный тем, что стояли в библиотеке особняка недвижными чучелами. В отличие от наших библиотечных стражей полицейский инвестигатор казался живым, отчего вызывал еще больший ужас.

Существо напоминало крупного добермана – по крайней мере, некоторыми частями. Длинные лапы крепились к телу латунными шарнирами. Всего конечностей было шесть: дополнительная передняя пара лап была прижата к широкой грудине и заканчивалась стальными захватами. Когда некрострукт делал шаг, его тело дергалось, как у механической куклы, а уродливая голова, насаженная на мощную шею из стали и каучука, слепо ходила из стороны в сторону, словно принюхиваясь. Остатки шерсти на боках свалялись, на проплешинах красовались струпья.

Страшное подобие собаки сохранило переднюю часть заостренной морды. Ушей и глаз не было: верхнюю часть черепа заменял вживленный металлический шар, от которого к носу шли каучуковые трубки. Из приоткрытой пасти на пол падали капли коричневой жидкости, за сморщенной верхней губой виднелись стальные, покрытые ржавчиной клыки.

Констебли в дверях неловко переминались и старались держаться от инвестигатора подальше.

Появление механического чучела, оживленного магией, дворецкий проигнорировал. Я невольно почувствовала к нему уважение – Пикерн даже глазом не моргнул, когда некрострукт ткнулся ему в колено и принялся обнюхивать, втягивая воздух с шипением и присвистом.

– Вот это самое... существо обнаружило следы мятежников в доме имперского теурга? – бросил Пикерн с презрением. – Бред. Вы и сами это прекрасно понимаете, суперинтендант.

– Инвестигаторы не ошибаются, – внезапно вступил в разговор теург, качая головой и разводя руками, будто извиняясь, – след вполне отчетлив. Он идет прямо сюда, в квартал Мертвых Магов, и теряется недалеко от входа в ваш подвал. Преступники могли тайком проникнуть в особняк с намерениями причинить вред его обитателям, и поэтому мы...

– Мы бы хотели осмотреть дом, – заявил суперинтендант. – Вы позволите?

От возмущения дворецкий на секунду потерял дар речи, затем гневно задрал голову, отчего его бакенбарды встопорщились, как у разъяренного дикого кота, и отрезал:

– Разумеется, нет. Если вы забыли, этот дом принадлежит имперскому теургу и никто посторонний сюда проникнуть не может. У нас есть свои некрострукты-охранники, присланные господину Дрейкорну самим канцлером из мастерских имперского теурга-механика Кордо Крипса, и они, не в обиду будь сказано, суперинтендант, не чета вашей облезлой псине.

– Да, на полиции всегда экономят, – смиренно согласился суперинтендант и потрепал безобразную голову инвестигатора тем же жестом, каким бы мог приласкать обычную дворнягу. Некрострукт-ищейка стоял совершенно неподвижно, но что-то внутри его тела издавало едва слышное ритмичное поскрипывание и жужжание.

– Наш Лютус неказист, это верно, но как заметил почтенный некромастер Сейлинус, никогда не ошибается. Если взял след, то идет за преступниками до конца – хоть в преисподнюю, хоть в дом имперского теурга, верно, господин Сейлинус?

Полицейский теург виновато прокашлялся и кивнул. Пикерн поморщился. Суперинтендант тем временем продолжил:

–Поймите, господин Пикерн, мы заботимся исключительно о вашей безопасности. Может, вы видели или слышали что-то необычное сегодня вечером?

– Нет, – отрезал дворецкий и неодобрительно сжал губы.

– А прислуга? Я бы хотел переговорить с прислугой. Они могут что-то знать.

– У прислуги сегодня выходной.

– А вон та девчонка наверху? Та, что прячется за колонной? Эй, малышка, спустись сюда, ну же!

Я не сразу поняла, что суперинтендант обращался ко мне, а когда поняла, сердце ушло в пятки. От столичных полицейских следовало держаться как можно дальше – это правило я крепко усвоила еще в первые дни моей жизни в Аэдисе.

Нехотя я вышла из-за колонны, медленно спустилась по лестнице и замерла под перекрестьем колючих взглядов Пикерна и полицейских. Теперь я смогла хорошо разглядеть лицо суперинтенданта – квадратный раздвоенный подбородок, пышные усы, шишковатый нос. Всплыло воспоминание – изуродованные детали машин и артефактов на мостовой, стекло хрустит под сапогами солдат из оцепления, на ржавых воротах знак – топор и молния, двое полицейских ведут окровавленного рабочего с заломленными руками... я видела суперинтенданта Тардена три недели назад, когда проходила мимо стеклоплавильного цеха, разгромленного ретровитами.

Когда суперинтендант опознал мое традиционное серое платье и чепец, его брови поползли вверх.

– Что делает послушница общины Отроков Света в доме теурга?

– Бывшая послушница, – сухо пояснил дворецкий. – Она у нас недавно. Бежала от своих и искала работу. Господин Ортего, управляющий гран-мегиста Дрейкорна, нанял ее.

– Весьма интересно, – протянул суперинтендант. – Как твое имя, милая? Отвечай, не бойся.

– Меня зовут Камилла, господин суперинтендант, – ответила я, и покосилась на некрострукта. Это существо, состоящее из металла, каучука и высохшей плоти, вызывало страх и брезгливость. Некрострукт дернулся и рывком повернул ко мне безглазую голову. Я крепко сцепила дрожащие руки и невольно сделала шаг назад.

– Оставьте ее в покое, суперинтендант, – сухо произнес дворецкий. – Она вам ничем не поможет.

Полицейский не обратил на него внимания.

– Скажи-ка, милая, ты видела сегодня в доме незнакомых людей? Или, может, слышала что-то? Шум, разговоры?

Черные глазки полицейского буравили насквозь. Я знала, что от них не укрылся мой потрепанный вид – результат недавних приключений в подвале. Следовало рассказать полицейскому о том, что я видела и слышала – о незнакомых людях, о ящиках с оружием в виварии. Я должна показать ему кусок бумаги со знаком Убийц Магии.... Сказать, что сейчас этот кусок бумаги лежит в кармане у безупречного Пикерна.

Я подняла глаза на дворецкого. Его лицо по-прежнему сохраняло отчужденное выражение, но острый кадык резко дернулся, раз, другой; на желтоватой старческой коже на виске выступила капля пота. Тонкий рот превратился в линию, губы совершенно побелели. Водянистые глаза смотрели пристально, как будто дворецкий пытался безмолвно донести до меня какую-то мысль, но я не могла уловить ее. Внезапно осенило: дворецкий испытывал сильное беспокойство. Он боялся того, что я могла рассказать. Суперинтендант Тарден несомненно заметил бы это, если бы не направил все внимание на меня.

– Ну? – допытывался полицейский. – Ты что-то видела?

– Я ничего не видела, суперинтендант, – настороженно произнесла я, стараясь не глядеть на инвестигатора. Интересно, его усиленные магией чувства могут различить запах лжи? Он набросится на меня, если учует обман? – Все было тихо. Никого постороннего. Никакого шума.

Суперинтендант молчал и смотрел недоверчиво. Его пушистые усы шевелились, как будто он вынюхивал ложь на пару с некроструктом-ищейкой. Затем вздохнул и развел руками.

– Что ж, будем искать в другом месте. По некоторым сведениям среди скрывшихся был – вы не поверите – сам генерал Линн. Да, тот самый таинственный предводитель ретровитов, Убийц магии. Вам известно, какая награда за него назначена? Тысяча декатов за любые сведения о его личности или местонахождении, десять тысяч декатов за доказательство смерти генерала, и двадцать тысяч декатов любому, кто сможет доставить его судебному триумвирату живым.

– Двадцать тысяч? – недоверчиво переспросил дворецкий. Его лицо странно оживилось.

Суперинтендант криво усмехнулся.

– Неплохая прибавка к жалованью полицейского... или даже дворецкого имперского теурга... и целое состояние для девочки на побегушках, – полицейский многозначительно помахал у меня перед носом толстым пальцем, желтым от табака.

– А что известно о генерале Линне? – спросил дворецкий с живым интересом.