Табличка снаружи гласила: «Духовные видения будущего». Линии букв то ли нарисовали волнистыми, чтобы они напоминали о сне, то ли художник не старался. Хей-Ран подняла ткань на входе кончиком трости. Они прошли втроем внутрь.

— Приветствую! — завопил единственный человек в палатке, вскинув руки для встречи потенциальных клиентов. — Вас интересуют тайны мира Духов? Хотите взглянуть на великий гобелен будущего? В отличие от слов мошенников и мистиков, дорогой гость, сила для таких видений кроется в вас! За маленькую цену я просто буду… вашим скромным ПРОВОДНИКОМ!

— Ньяхита, — сказала Хей-Ран. — Это я.

Мужчина моргнул, привыкая к свету, который они впустили.

— О, — он опустил руки. — Это ты.

Он был возраста Хей-Ран. Его лицо в следах оспы было отмечено тяжелой жизнью, днями на открытом солнце. Он был в костюме, подражающем церемониальному наряду мудреца Огня, с остроконечной шляпой и широкими наплечниками на голых руках. Он выглядел не так убедительно, как Чеджин, подражающий наряду Лорда Огня.

В палатке было пусто, кроме пары ковров и подушек. В центре в землю был вонзен металлический прибор, похожий на угольную жаровню. В нем не было топлива, только маленький вентиль сбоку.

Киоши надеялась, что мужчина предложит ей сесть, чтобы она перестала сутулиться, чтобы уместиться в палатке. Но он и Хей-Ран глядели друг на друга в холодном молчании, явно вспоминали былое и отсутствие симпатии друг к другу.

— Почему ты тут? — спросил Ньяхита. Он перестал кричать и заговорил тихо и сдавленно.

— Реинкарнации Курука нужна твоя помощь, — сказала Хей-Ран, указывая на Киоши.

Киоши не любила, когда к ней обращались так. Но если так она получит желаемое, тогда она могла потерпеть. Она поклонилась Ньяхите.

Мудрец-обманщик окинул ее взглядом. Киоши ощущала то же неприятное ощущение, что и с Тагакой и Лао Гэ. Старшие видели тьму в ней до того, как ее замечала она сама.

— Присаживайтесь, — сказал он. Он отвернулся от них и вышел через заднюю часть палатки.

Они устроились вокруг металлического прибора.

— Было бы отлично, если бы нам с Киоши не нужно было тратить время, догадываясь, что за проблемы у тебя с этим мужчиной, — сказала Ранги. — Особенно раз ты сказала, что нам нужно с ним встретится.

— Все просто, — Ньяхита вернулся быстрее, чем ожидала Киоши. — Директриса думает, что я погубил Курука.

— А мудрец Ньяхита думает, что это сделали я и остальные спутники Курука, — сказала Хей-Ран. Они не дрогнули от враждебности друг друга. Ньяхита опустил поднос и наполнил для каждого чашку чая. Ранги взяла свою и нахмурилась.

— Простите, но он холодный.

— Огонь запрещен, — сказал Ньяхита. — Не создавайте тут жар.

Киоши еще не слышала, чтобы мудрец из Страны Огня отказывался от огня. Она была удивлена, что в палатке всюду не горели свечи.

— Почему? — спросила она. — Что это за место?

Ньяхита сделал глоток чуть теплого чая. Судя по его гримасе, это было уступкой, а не предпочтением.

— Северный Чунг-Лиг построен на возгорающихся газах. Вместо золота и серебра под нашими ногами газ. Если его соберется слишком много в одном месте, одна искра вызовет взрыв.

— Но если управлять потоком, он будет полезен, — сказала Хей-Ран.

Ньяхита пожал плечами.

— Полезен — сильное слово. Первые гости Северного Чунг-Линг, которые сообщили о духовных видениях, скорее всего, слишком долго оставались у трещин в земле, откуда поднимался газ. Вдыхая газ, вы можете получить галлюцинации.

Он указал на бронзовую чашу на земле.

— Этот прибор дает мне уменьшить количество поступающего газа из источника, как только я нахожу его.

— Вы — обманщик, — прорычала Ранги, забыв, что они искали его помощи. — Вы берете с людей деньги за духовное видение, но используете газ, чтобы их обманули глаза.

— Да, виновен, — Ньяхита хлопнул в ладоши. — И чем старый обманщик может помочь Аватару?

— Мам, мы не пустим этого лжеца к Киоши, — Ранги стала подниматься на ноги.

Хей-Ран схватила дочь за ремешок на боку ее доспехов и усадила ее.

— Несмотря на мои проблемы с ним, Ньяхита был истинным мудрецом Огня, следующим в очереди на Высшего мудреца, пока клан Саовон не испортил выборы.

Киоши подумала о Кельсанге, который был настоятелем Южного Храма Воздуха, пока не впал в немилость.

— Я хотела бы остаться, — сказала она. Ранги фыркнула, но возражать не стала.

Ньяхита выслушал историю Киоши с самого начала. Он тихо и терпеливо ждал, ничего не говоря, пока она рассказывала ему, как пьющий кровь дух по имени Отец Светлячок выбрал ее как перерождение Курука и назвал Юна ценой за задание. Когда она закончила, бывший мудрец отклонился и скрестил руки.

— Проклятие ударяет снова, — пробормотал он.

— О чем вы говорите? — сказала Киоши. — Какое проклятие?

— Имя, которое ты принесла к моему порогу, несет плохую удачу, — сказал Ньяхита. — Курук сталкивался со многими враждебными духами, когда был Аватаром, и Отец Светлячок — один из худших. Курук так полностью и не одолел его, и после их боя он ужасно пострадал в физическом мире. Те, кому он рассказывал об Отце Светлячке, тоже получали проклятие плохой удачи. Любой, кто знал о его существовании. Думаю, целью было изолировать Аватара от союзников, которые могли бы помочь ему одолеть духа.

В палатке повисла неуютная тишина, будто после открытия гробницы.

— При всем уважении, проклятие? — поразилась Ранги. — Плохая удача? Мы теперь и суевериям будем верить?

— Неудачи из-за духов Народ Огня отгоняет молитвами каждый день, — сказал Ньяхита. — Слишком мало дождя, слишком много дождя, болезни, ловля рыбы — это дела жизни и смерти. Если не верите в проклятия, посмотрите на меня. Я был лидером Высшего Храма, и где я теперь? Курука встретил несчастливый конец, как и Цзянжу, если ваш рассказ — правда.

Зорью мог быть проклят, отметила Киоши. Многие в Царстве Земли думали так плохо о ней.

Удача была невидимым независимым существом, которое правило обычными людьми и знатью.

— Ты пал из-за своих поступков, — сказала Хей-Ран Ньяхите, забыв в гневе, что это она предложила попросить у него помощи. — И заразил своими мыслями Курука.

— Я пытался хоть какую-то часть пустоты в нем заполнить целью, — рявкнул он. — Вы много лет провели с ним, и что вы породили? Хорошего игрока в пай-шо? Не самые лучшие из вас наставники.

Оправдания для Курука. Киоши это надоело. Она шлепнула ладонью по земле рядом с собой.

— Курук был в ответе за себя! — закричала она. — Мы будем плакать из-за того, что могло быть у прошлого Аватара? Или поможем нынешнему?

В ответ раздалось шипение. Из-за нее сдвинулась чаша в центре палатки. Ньяхита быстро поправил ее и закрутил вентиль.

— У мальчика были странные черты во время вашей последней встречи? — спросил он. — Части тела, похожие на звериные?

Киоши покачала головой.

— Я не видела. Но, когда он вернулся в Цинхао, с ним было что-то не так. Это ощущалось. Словно всем вокруг него было плохо и страшно.

— Я еще не видел своими глазами одержимость тела, но в нем может быть сущность духа. Сложно сказать.

— Прошу, — сказала Киоши. Ей нужно было больше, чем его робкий вердикт. — Должно быть что-то, что вы знаете. У Отца Светлячка должна быть слабость. Способ разбить его хватку на моем друге.

Она не боялась узнать, что для спасения Юна ее ждал серьезный бой или путешествие по худшим местам мира. Такое ее устраивало.

— Я смогу справиться, — сказала Киоши. — Только скажите.

— У меня нет таких знаний, — сказал Ньяхита, разбивая ее надежду. — Курук сражался с мстительными духами. Я был просто его наставником в тех миссиях.

Киоши хотела кричать в палатке, вдохнула для этого, но вспомнила, что у них был еще один вариант.

— Тогда научите, как спросить у него.

У Ньяхиты не было рукавов, и он вытер нос об ткань наплечника, выгнув шею. Он смотрел на нее, и Киоши понимала, что он оценивал, достойна ли она, словно она просила это из эгоистичных целей. Она знала, как выглядело, когда старики решали, что судьба юного человека была невесомой.

— Вернитесь ко мне за час до сумерек, — сказал он. — Я помогу поговорить с Куруком. Не через этот мусор. Не вдыхайте его, иначе сгниете изнутри.

— Разве вы не вдыхали его с каждым клиентом? — спросила Ранги.

Он слабо улыбнулся в ответ.

Снаружи послышался шум. Звук был злым, близились проблемы. Ньяхита встал и выглянул из палатки. От увиденного он выругался под нос.

— Что там? — спросила Киоши.

— Саовон, — сказал он. — Обычно они не бывают в Северном Чунг-Линге.

Киоши вспомнила недавний упрек Ранги про то, что она бросалась в проблемы головой.

— Мы можем посмотреть отсюда?

Ньяхита провел ладонью в бреши между крышей и стеной палатки, и они вчетвером выглянули в щель. Это ощущалось по-детски — подглядывать, стоя в ряд — но это работало. Киоши видела открытое пространство вокруг палатки Ньяхиты.

К ним направлялась процессия аристократов. Они шли пешком, несли большой паланкин, укутанный в красный и золотой шелк. Вокруг него шагали воины в доспехах.

Те мужчины и женщины были готовы к бою, а не отдыху на пляже. Они держали головы нагло, бросая вызов видом. И они были украшены каменными камелиями так тщательно, что большое знамя клана Саовон во главе процессии и не требовалось.

Торговцы, которые до этого звали посетителей, не были рады видеть их. Многие покинули прилавки и толпой ждали прибывающих из клана Саовон. Мужчина средних лет с пышными бакенбардами стоял перед толпой. Он был одет лучше остальных работников площади, но они были с ним, а не презирали его за это.

— Там Саншур Кеосо, — сказал Ньяхита. — Он — торговец хлопком и главный спонсор ярмарки.

Паланкин остановился, его осторожно опустили к земле. Оттуда вышла красивая женщина с лицом с тонкими чертами, искаженным гримасой, облаченная в возмутительно дорогой наряд. Киоши была уверена, что ее не было во дворце за ужином. Такой стиль выделялся бы из толпы.