– Катастрофы случаются тут постоянно. Это активный вулкан. Каждые семь лет он начинает извергать потоки лавы на окрестные поселения, выбрасывает раскаленные камни на много километров в радиусе, сметает пирокластическим потоком все живое и неживое вокруг себя. Просто ошеломляюще кровожаден. Но не сегодня.

Я снова воззрилась на поселение, расположившееся у ног опасного гиганта с взрывным характером, чувствуя отголоски радости, что не стану свидетелем несчастья. По крайней мере, не сейчас.

– Тогда что заставляет их оставаться здесь в такой опасности? – кивнула я в сторону деревеньки.

– Ну, во-первых, идти практически некуда. В этой стране сплошная сейсмически активная зона. На протяжении трех тысяч километров тянется цепь, соединяя между собой шестьсот вулканов. Причем сто двадцать девять из них действующие, потому что Индонезия находится на территории тихоокеанского вулканического огненного кольца.

– Огненное кольцо?

– Стык тихоокеанской, евразийской и австралийской тектонических плит. На самом деле, если смотреть на карту, это больше похоже на подкову, чем на окружность. Вулканы огненного кольца образовались, образовываются и будут образовываться в дальнейшем в результате субдукции литосферных плит. При взаимодействии одна из плит подныривает под другую, вызывая землетрясение и рождение новых или разрастание имеющихся вулканов. Происходит извержение, и земля выбрасывает на поверхность магму, которая снаружи становится смесью лавы, камней и вулканических газов, – развернуто рассказывала Дороу, приводя меня в замешательство своей явной заинтересованностью объектом разговора.

– Пирокластический поток, – кивнула я, вытаскивая из недр памяти знакомые слова.

– Верно. При всем этом пепел, который оседает на земле и разносится ветром на многие километры, превращает грунт в самую плодородную почву в мире, одаривая ее микроэлементами и минералами. Это позволяет им снимать роскошные урожаи несколько раз за год. А гуманоидальная жадность не знает границ. Ради выгоды люди готовы мириться с опасностью и рисками. Это во-вторых.

– Ну или им просто некуда деваться, – мне стало обидно, что она считала, будто все поступки людей продиктованы меркантильностью. Насколько я могла объективно судить, это синги отличались расчетливостью и подавляли в себе все порывистое на корню. – Ты же сама сказала, что вулканы по всей их стране. В местах экваториального климата, где можно жить, как в раю, не требуется отопления в холодные сезоны, потому что зимней стужи просто нет, не надо платить за коммунальные услуги, еда растет прямо на пальмах, а урожаи снимаются несколько раз в год, почему-то простой народ всегда беден и классовые расслоения общества более контрастны. Поэтому, я думаю, они просто пытаются прокормить себя и свои семьи, а не гонятся за наживой. И многие живут так.

– Ты хорошо осведомлена. Работала в социальном отделе?

– Типа того, – смутилась я и в очередной раз поругала себя за длинный язык. И зачем правление компании держит деятельность каждого отделения в секрете? Почему я не могу сказать, что ранее была на Земле, если все равно работаю в этом направлении? И, самое главное, как они могли допустить вероятность Извлечения, если знали все это время о разумной жизни на Земле, так дотошно за ней наблюдая и даже являясь косвенной причиной появления этой жизни? Отец Алекса лгал ему, ведь уже на тот момент отдел, где я работала, существовал и функционировал.

– Ты готова? – прервал мои размышления голос Дороу.

– К чему? – вместо ответа женщина провела манипуляции с криптом, и после уже привычного звука синхронизации я ощутила, как по телу от ног вверх поплыла волна давления, издавая шуршащий звук. Я в испуге наклонилась, чтобы посмотреть на источник шума, но перед глазами внезапно потемнело, и непонятная тяжесть опустилась мне на голову, заключив лицо в пугающие объятия. Дыхание мое замерло в инстинктивном страхе, руки интуитивно взметнулись к голове, стремясь избавиться от того, что к ней прилипло. В мыслях всплыли образы нейрофагов, подкармливая панику. Я ощутила моментальную мобилизацию организма, готового сражаться до последнего за право на существование. Но тут темная пелена спала, зрение прояснилось, и я увидела свои ноги, запакованные в новые блестящие штаны. Затем перевела взгляд на руки, которые тоже были одеты в сверкающие перчатки, без швов переходящие в рукава.

Напротив Дороу, обтянутая, по-видимому, в те же удивительные одежды, напоминавшие смесь космического скафандра с гидрокостюмом, равнодушно смотрела на мою дерганую разминку сквозь стекло своего модного шлема. Кажется, уголки ее губ подергивались в улыбке, которой она не позволяла прорваться наружу.

– Забыла, как одевается протекционный костюм?

– Хм…

– Странно. В любом учебном заведении это обязательная программа по жизнеобеспечению.

– Я просто не ожидала, – начальница показала явную неосведомленность о моем личном деле, и я ей объяснять ничего не стала. – Куда мы собираемся в таком виде?

– В эпицентр вулкана.

– Для чего? – спросила я, но глаза мои уже загорелись. Этот опыт будет интересным и незабываемым.

– Возьмем пробу магмы и определим состав газов в ней. Измерим давление, – добавила она скучающим тоном.

– Так мы узнаем, когда начнется извержение?

– И это тоже. Готова? Будет жарко.

Там, куда мы переместились, действительно, оказалось тяжеловато дышать даже в этом костюме супермена. Мы шли по подземным коридорам, образованным из застывших пород. Как некогда здесь прокладывала себе путь магма. Наши костюмы излучали зеленоватый свет. Если бы кто-то вдруг увидел нас, светящихся зеленых человечков, то точно подумал бы об инопланетянах, и был бы не далек от истины.

Иногда мы проходили огромные залы, где под переплетениями самородных мостков далеко внизу бурлила вязкая адская жижа, то и дело выпускала пузырьки зловонного газа и дымилась сотнями струек.

Дороу периодически останавливалась, активировала бота – маленькое устройство, отсоединяющееся от ее крипта и отважно погружающееся в устрашающее кипящее болото для сбора информации. Оно выдерживало огромные температуры без единого повреждения. Я точно знала, на Земле нет ничего подобного, что могло бы пережить от пятисот до двух тысяч градусов и не растаять в одну секунду сразу при соприкосновении с расплавленной массой. Сделав себе пометку, чтобы узнать состав его материалов позже, как только получу доступ к сети, я двинулась за Дороу.

Та спроецировала в пространстве перед собой голубоватый светящийся экран и теперь заполняла показатели в столбцах. Затем просканировала земную кору, определяя толщину литосферы, состав магмы, количество газа в ней и давление, измерила температуру мантии на десятки километров под землей. Я то и дело слышала множество цифр, но для меня ее слова были, будто китайская азбука. Только не как в прошлый раз, когда я с помощью крипта, начала понимать азиатскую речь и даже говорить на ней, а как паникующий больной, услышавший диагноз, но абсолютно не понимающий термины доктора. У меня болело сердце за бедных людей, живущих в своих домиках с разноцветными крышами и не подозревающих о надвигающейся опасности.

– Большая концентрация газов, давление сильно выросло с последнего раза, почва вздулась, – покачала головой начальница.

– Что это значит? – занервничала я еще больше, стараясь не отставать от нее. Мы двигались теперь в обратном направлении. Температура начала заметно понижаться.

– Извержение произойдет раньше, чем я думала. И оно будет сильнее, – все же ответила она после долгой паузы.

– А как же люди в городке? – я растерянно махнула рукой за спину.

– А что с ними?

– Мы их предупредим?

Дороу неодобрительно вздохнула. Остановившись, она повернулась ко мне, поднесла крипт к лицу, поводила по экрану пальцами. Экран загорелся красным. Через секунду мое устройство тоже засверкало аварийным светом, а в голове пронеслось:

«Внимание. Устройство отключено. Включите крипт. Опасность. Если Вы не можете самостоятельно включить крипт, оставайтесь на месте. Через несколько минут будет передан сигнал тревоги».