– Алекс, это Рен, техник. Это он разработал новую прошивку для криптов, – решила я дать полную информацию о людях с нами, чтобы развеять его подозрения относительно их.

– Давай поговорим наедине, – внезапно сказал он.

– Не думаю, что это хорошая мысль, – Макс с угрожающим видом сделал шаг вперед, и, таким образом, я перестала видеть Алекса. С недовольством я шагнула в сторону, откуда мне открылось обозрение на все происходящее и послала Максу в спину мысль, чтобы он помнил о том, что разговаривает с братом, другом и возможным сильным союзником.

– Не беспокойся. Тебя это тоже касается. Пойдем, – по губам Алекса скользнула саркастичная усмешка. Он отвернулся и зашагал к машине, на которой, к моему удивлению, приехал.

– Мы скоро, ребята, – кивнула я сингам.

Алекс сел на место водителя, Макс на переднее пассажирское, а я устроилась посередине на широком заднем сидении. Похоже тут все предпочитают старые джипчики.

– Я знаком с этим парнем, – сказал он, и ни один мускул на его лице не дрогнул. Сидел он в пол-оборота и смотрел на Макса.

– Но как? – удивилась я.

– Где, думаешь, я взял взломанный крипт для него, – кивнул он в сторону Макса, и в интонации его было только утверждение.

Я посмотрела в окно на Рена, видневшегося в отдалении. Они с Аргусом просто недвижимо стояли на месте и смотрели в нашу сторону. Это спокойствие, отсутствие лишних движений, всегда пугало меня в сингах. В моей памяти, или, лучше сказать, в памяти моей новой личности, меня всегда окружали люди. А люди не могут находиться в статике. Они постоянно совершают хотя бы малейшие движения. Дин всегда жаловалась и делала мне замечания, что я замираю, как манекен или хищник перед прыжком. Она даже как-то завела со мной разговор по поводу того, не ставили ли мне диагнозы, типа аутизма или еще чего-то в этом роде. Я тогда возмутилась, но не стала на нее обижаться, так как не усмотрела в ее расспросах сарказма и желания обидеть.

– Так ты связан с мятежниками? – поразилась я, испытывая чувство некоторого замешательства.

– Нет, я выслеживал их. И мне удалось схватить этого хакера, когда тот пролез в систему безопасности «СтратимХорс». Он действовал довольно осторожно, и даже моей группе было тяжело распознать его след. Но у нас имелось техническое преимущество, и, в итоге, его выследили и загнали в угол. Рен убедил меня обменять его жизнь на несколько перепрошитых устройств. Пришлось постараться, чтобы это не дошло до начальства.

– Ты знал, что он мятежник, когда отпускал его?

– Догадывался. Но он поклялся, что не причастен к диверсии в лабораториях «СтратимХорс». И я понял, что парень будет молчать о нашей встрече также, как и я.

– Почему?

– Он ведь лишился нескольких взломанных криптов, а они – роскошь для мятежников, потому что сделать их можно только на секретном объекте Сварги. Кроме того, навряд ли товарищи поверят ему, что служба безопасности «СтратимХорс» просто отпустила его.

– А второго ты видел? – спросил Макс.

Алекс отрицательно покачал головой, бросив короткий взгляд на синга.

– Он вызвался идти с нами. Как и Рен. Они добровольцы. Это Тан Аргус.

– Лично я его не знаю, но слышал о его семье. Они просчитывают несколько вероятностей развития события наперед.

– Да, мы в курсе, но это наше преимущество, разве не так? – заметил Макс.

– Так, если он работает на нашу сторону.

– Я тоже не доверяю им, – высказал он свои опасения.

– У нас сейчас одна цель – спасти брата, чтобы отец присоединился к нам. Без тебя нам не справиться, – сказала я, положив руку на его плечо. Он не двигался, но глаза Алекса поймали мой взгляд в зеркале заднего вида.

– Мы уже работали с Реном, чтобы предотвратить эпидемию. Он проявил себя хорошо, – я добавила еще плюсов в его копилку.

– Тяжело так сразу осознать, что твой брат жив. И что он не умер героически, а приговорен за измену – особенно шокирует. Я уже говорил тебе, что вернуть человека из «Нейрофаг Индастрис» – пустая затея, когда ты просила помочь вытащить твоего друга. Закончится все тем, что мы все разделим участь Киана, – несмотря на смысл сказанного, тон его был абсолютно спокоен, и он не прерывал зрительного контакта.

– Алекс, я понимаю, Ден – человек, и существует очень маленькая вероятность, что он пережил эту процедуру, и то, что он вообще ей подвергся. Я не глупая, я знаю, что нейрофаги поглощают слабую сущностную энергию, диссимилируя ее на месте. Но Киан – синг. Он сильный, и я точно знаю, что он нейрофаг.

– Откуда у тебя вся эта информация? – с сомнением спросил он.

– Это мне сказал Володар Род, а затем подтвердил мой отец, – некое дискомфортное чувство претило мне поведать о первоисточнике данных – Миерии.

Он задумался. В его глазах на секунду мелькнула надежда, и я поняла, что мне придется рассказать о его сестре.

– Алексия? – наконец услышала я его слова.

Я сжала челюсть и покачала головой.

– Нет. Ее нет. Но… – я закусила губу, не в силах произнести страшных слов. Помог Макс.

– Алекс, ее брат и твоя сестра, действительно были в момент взрыва в лаборатории. Но твоя сестра умерла немного раньше. Она совершила самоубийство.

Алекс мгновенно переменился в лице. Всполох цветов боли и недоверия взвился и тут же пропал. Он сжал губы. Сердце мое дрогнуло от сострадания к нему.

– Ты лжешь, – уверенно бросил он Максу.

– Нет, Алекс, он не лжет, – я сжала его плечо. – Это правда.

– Киара, ты знаешь, что синги не могут навредить себе.

– Это очередная сказка, которой кормит общество Совет. Это возможно, как и то, что синги могут испытывать сильные чувства. Мы не так уж отличаемся от людей, как пытается уверить нас Совет. Алексия испытывала сильные чувства и не смогла справиться со своими переживаниями, – прошептала я. – Мне очень жаль, что приходится тебе об этом говорить. Киан пытался помочь ей.

– Откуда у тебя информация? – вскричал он. – От горстки предателей, которые устроили диверсию и убили столько людей?! Да это они и виноваты в ее смерти!

Я перегнулась через бардачок и заключила его лицо в колыбель своих ладоней, будто стараясь удержать в ней его противоречивые эмоции.

– Алекс, никто не виноват в ее смерти. Она сделала это сама.

– Не может быть! – сказал он тихо, но уже не так уверенно.

– Ты не единожды говорил мне, что она была эмоциональна. Говорил, что я напоминаю тебе ее, – тихо шептала я, продолжая удерживать его взгляд.

– Почему?

Я сглотнула, понимая, что не могу солгать ему, а также осознавая, что после того, как узнает правду, он может отказаться помогать нам. Я вздохнула, приняв решение.

– Алексия любила Киана, ты ведь знаешь это.

Он молчал.

– Но он любил другую.

– Кого? – действительно, удивился он.

– Это уже не важно. Ему не дали бы разрешение на объединение в пару, и он попросил у мятежников убежища для себя.

– Он участвовал в убийстве людей?!

– Нет! Я уверена, что нет! Он просто хотел уйти от власти Совета. Алексия была там. Ему пришлось сказать ей правду, и она сделала ужасную вещь. Порезала вены так сильно, что организм не справился с регенерацией. Или она помешала процессу. Киан не бросил ее. Он пытался спасти Алексию, но не успел. Он потерял время, и Совет схватил его.

– Я хочу знать правду.

– Это все, что мне известно. Но ты можешь спросить у Киана, когда мы вытащим его. Без тебя нам не справиться. Ты уже однажды проник в «Нейрофаг Индастрис». Кроме того, ты знаешь, как работает служба безопасности в подобной организации. Ты ведь поможешь нам?

Глава 20

– Ты уверен, что все в порядке? – моя нервная система была на пределе. Это нормально, если учитывать, что мы уже на полпути в самое сердце серпентария. Я, Макс, Рен и Аргус. Алекс остался прикрывать нас со спины, так как его могли опознать, и это поставило бы операцию под угрозу срыва. Мало того, мы бы его подставили. Нам есть куда бежать, а он ясно дал понять, что не собирается уходить в подполье. Да и вообще, участвует в этом деле только для того, чтобы вызволить Киана. В случае, если все пойдет наперекосяк, Алекс – наша единственная надежда на спасение.