– Сейчас ядро вырублено, дестабилизации не будет. Чего вы так распереживались…

С этими словами парень быстрым шагом отошёл ко мне, за вскрытую переборку. Прежде нам худо-бедно удавалось справляться обычным мобильным резаком азархадонцев, но створки, ведущие в реакторную, своей толщиной могли поспорить с внешней обшивкой корабля. Намучились мы с ними изрядно, пока не осознали, что по-тихому их не вскрыть от слова «никак». Пришлось прибегнуть к последнему средству, использовав весь оставшийся запас взрывчатки.

Бабахнуло не то что бы сильно, но звездолёт ощутимо вздрогнул всем корпусом. Досадно, ведь до самого конца не хотелось лишний раз шуметь. Теперь же оставалось лишь уповать на то, что гигантский червяк не полезет в самый неподходящий момент смотреть, кто там скребётся его вотчине.

Проклятые створки остались на месте, но сносить их полностью и не было в наших планах. Достаточно небольшого зазора между ними, который можно ещё немного расширить антигравитационным домкратом. В получившееся отверстие вряд ли мог протиснуться человек даже без скафандра, а вот хакерский «Гремлин» – другое дело. Юркий робот без проблем прошмыгнул на ту сторону, и принялся сканировать аппаратуру.

Ядро на первый взгляд казалось неповреждённым. Реактор был стандартного типа – высоченный цилиндрический агрегат, будто слепленный из керамики и оргстекла. Когда он активен, из полимерных вкраплений вовсю струится свет, делая его похожим на большой футуристический светильник. Если испускаемые им лучи белые – всё в порядке, инженеру можно идти скушать внеплановый пирожок. Желтый свет оповещает о перегрузке, оранжевый – о повреждении. Ну а если ядро сияет красным, то лучше немедленно бросать всё и с дикими воплями бежать к ближайшей спасательной капсуле.

Возле панели управления нашлось скрюченное тело в простеньком комбинезоне, уступающим в прочности даже лёгкой броне Шандайн. С астронавтом такое наплевательское отношение к технике безопасности сыграло злую шутку – какой-то мелкий осколок грубо вспорол защитный слой костюма, словно консервный нож жестяную банку, и намертво застрял в теле бедолаги, оставив того истекать кровью и кислородом. Сейчас от тела осталась лишь высохшая мумия, но и в таком состоянии в нём легко угадывался человек. Соплеменник, ёлки-палки, хотя ничего удивительного – в галактике люди считаются самой многочисленной расой.

А ведь наверняка именно он спас корабль от взрыва, успев обесточить ядро. Работающий реактор намного больше уязвим для сотрясений, а при ударе о поверхность никакие гравикомпенсаторы не помогут. Наступит критическая дестабилизация – и привет тебе, новая оспинка на теле планеты.

Теперь осталось дело за малым – завести эту бандуру и молиться, чтобы внутри всё оказалось таким же целым, как и снаружи. В роли «пускача» для звездолёта выступала улучшенная энергоячейка, помещённая в специальный разъём у основания реактора. Благо мы их набрали про запас всех видов, что смогли найти или наштамповать.

Аппаратура охотно скушала батарейку и понемногу принялась оживать. Сначала засияла огнями приборная панель, а потом и ядро принялось понемногу нагреваться, разгоняя царившую в отсеке темноту. По-хорошему, нужно было вернуться к Диане в броневик и отъехать на безопасную дистанцию, но моё чувство опасности пока не подавало никаких признаков жизни. Что же до Змееростка, то он увлечённо уткнулся в планшет и отрешился даже от виртуальной реальности.

Через несколько минут реактор вышел на одну десятую от своей мощности и начал постепенно желтеть. Но к тому времени хакеру удалось оживить бортовой компьютер и перенаправить лишнюю энергию. Имелась вероятность, что система окажется под серьёзной защитой, но на корвете среднего тира она была крайне мала. А вот на чём-то действительно дорогостоящем успешный запуск реактора ещё совсем не гарантирует, что он тебе пригодится. Иные экземпляры легче распилить на запчасти, чем захватить.

В этом есть определённый смысл. Валяйся на планетах корабли безо всякого фаервола, цена на них немедленно рухнула бы вниз. Так что найти во время сканирования региона уцелевший бесхозный звездолёт – это ещё полбеды. Нужно его ещё отремонтировать и взломать, что иной раз выходит дороже, чем покупка нового. Поэтому большинство игроков не заморачиваются с поиском обязательно целых посудин, а фармят куда чаще встречающиеся обломки, понемногу копя синткоины. И если уж повезло наткнуться на неповреждённый корабль, то они предпочитают просто продать его координаты клановым скупщикам.

В одну каску вернуть звездолёт в строй очень тяжело и муторно – тут нужен и взломщик, и ремонтник, и пилота неплохо бы зацепить… А если совсем полный комплект собирать, то без воина никак, а лучше сразу несколько, ведь никогда не знаешь, что тебя поджидает в космосе. Вот и получается самая настоящая рейд-группа, без кавычек. Пусть так лететь менее доходно, зато куда безопаснее, чем в одиночку. Есть ещё вариант с наймом персонажей, но это уже для мажоров, так как стоит такое удовольствие совсем не дёшево. Ведь даже если ты спас специалистов в космосе, они обязаны пробыть с тобой бесплатно всего лишь один полёт, а дальше благодарность заканчивается и наступают безжалостные торгово-рыночные отношения. Эх, прав был дедушка Маркс…

– Готово, полный рут! – обрадованно выкрикнул Змееросток.

– Чего-чего? – чуть ли не хором спросили мы с Дианой.

– Доступ, – со вздохом объяснил он, смиряясь с нашей отсталостью.

Парень демонстративно взмахнул рукой перед покорёженными створками и те послушно принялись раздвигаться в стороны. До конца у них въехать в пазы не получилось, но сильно я этому факту не расстроился, так как перед моими глазами наконец появилась долгожданная надпись:

Смена командира корабля…

Текущий командир: Куладун, 49 уровень.

Следом развернулась уже знакомая менюшка по управлению космическим транспортным средством. Представляла она собой схематичное изображение звездолёта в разрезе, испещренное многочисленными вкладками и пояснялками.

Хотя я и без них видел, что корвету сильно досталось – прочность замерла в районе четырнадцати процентов, а для корабля это уже красная зона, она же – «шотная». Один удачный выстрел, и можно с весёлым фейерверком разлететься по всей звёздной системе. Из работавших прежде десяти модулей в строю остались всего три, остальным требовался ремонт разной степени заковыристости.

Всего «Буревестник» имел семнадцать отсеков, но остальные оказались без оборудования – стандартная заводская компоновка, без расширений и модификаций. Если и будут лишние кредиты, а скорее – синткоины, можно будет поставить в них что-нибудь полезное на свой выбор. Тех же дронов, например, или модуль РЭБ – радиоэлектронной борьбы, ежели по православному, которая неплохо сбивает противнику прицел.

В кормовой части, где сейчас находились и мы, также располагались оба маршевых двигателя, щит, и две «пустышки». В перспективе там можно вкорячить дополнительные движки, значительно увеличив скоростные характеристики звездолёта. Жрать, конечно, он тогда будет вдвое больше, энергоячейками придётся забивать чуть ли не половину грузового отсека.

Он, кстати, раскинулся в средней части корвета, занимая площадь целых четырёх стандартных отсеков. По бокам от него попарно снова шли «пустышки», а затем оружейные, уже непосредственно у самых полукруглых крыльев. С четвёртой стороны трюм граничил с производственным отделом, стоящим на стыке с вытянутой передней частью.

Дальше отсеки располагались друг за другом гуськом – последняя «пустышка», медицинский отдел и жизнеобеспечение. Оттуда уже до рубки оставалась только одна переборка. В определённой степени удобно, но вот раненному где-то в кормовой части члену экипажа придётся преодолеть практически весь звездолёт, чтобы восстановить хитпоинты. Тем более поломка не самого толстого на хиты отсека жизнеобеспечения гарантированно запирает всех в носовой части. Ушлые инопланетяне стараются избегать коридорообразных переходов и тупичков, а вот у человечества лишь в самых последних моделях конструкторы стали следовать этой моде. Хотя в бою такая компоновка уже давным-давно доказала свою эффективность.