Успевшая стать родной, за время что прожила здесь пока училась, северная столица, встретила дежурным серым небом. В воздухе пахло сыростью, а при малейшем ветерке сильнее хотелось закутаться в кожанку. Но именно здесь мне стало действительно легко дышать. В доме Лидии, как оказалось, этого я не достигла — вся усадьба каждый день напоминала о колдунах. Только сейчас это поняла.

Возвращение туда, где я жила уже почти десять лет, оказалось самым приятным событием последних месяцев. За мое отсутствие ничего не изменилось. Уезжала я в спешке, и на кухонном столе так и осталась кружка с недопитым кофе, который успел испариться, и недоеденный бутерброд с маслом и сыром покрывшийся плесенью. Вещи в гардеробной так и остались валяться на полу. Здесь все дышало прежней жизнью, в которой не было места колдунам. Но и в нее они влезли. Фил увлекся Кариной и вовлек ее в сверхъестественный мир. Теперь и она будет напоминать мне о них.

Сей факт не остановил от звонка Карине. Одинаково хотелось и увидеться с ней, в конце концов, может она успела полюбить Фила, и вопреки его мнению, сейчас страдает от такого же недуга, как и я, и нуждается в дружеском плече. В то же время, я боялась, что девушка станет еще одним напоминанием о колдунах. В особенности, о Старцевых. Но пока не увижу не пойму.

Я ждала подругу в кафе, где раньше часто проходили наши встречи. Место было удобным, и мне близко от галереи и ей от работы идти пять минут. В пятничный вечер народу было полно и уже какое-то время я пыталась согреться французским сидром, но холод был не физическим, а мысли туман разгонял пока плохо.

Карина появилась, врываясь в шумное, набитое посетителями помещение, такая же возбужденная, с раскрасневшимисялицом, и чуть растрепанными волосами. В глазах появился радостный блеск, когда она увидела меня.

— Василиса! — радостно поприветствовала подруга, падая на соседний стул. Брючный костюм и папка с документами, говорили о том, что девушка прямиком с работы. — Как я тебя рада видеть.

В ее искренности я ни капли не сомневалась. В сердце сразу немного потеплело. И чувство вины неприятно укололо. Я доставила ей немало проблем втянув в сверхъестественный мир без ее на то воли. Но Карина, казалось, не злится на меня.

— Как ты? — первой поинтересовалась я. Не хотелось нарушать данное себе обещание и влезать в душу. Пусть расскажет сама. Хотя по первому от встречи впечатлению, разрыв с Филом ее не печалит.

— О, у меня все отлично, эти ребята, — понизив голос, она наклонилась ко мне, — ну ты поняла о ком я, Фил со своими людьми. В общем, они заставили подписать меня бумаги, о неразглашении информации. Собственной кровью, прикинь!

Ничего удивительного. Толку колдунам от простых бумажек подписанных шариковой ручкой — другое дело соглашение, скрепленное кровью. Надеюсь Карина внимательно читала раздел «Ответственность сторон» и последствия нарушения соглашения не закончатся для Карины летальным исходом.

— Ты же понимаешь, что все серьезно? — на всякий случай уточнила.

— Конечно, — заверила подругу. — Расскажи лучше где пропадала.

Она схватила мои ладони, все это время нервно теребящие салфетку, и сочувствующе посмотрела в глаза.

— Мне так жаль, что не смогла спасти галерею.

— Не страшно, — успокоила я, радуясь, что она не стала заострять внимание на вопросах, оставшихся без ответа.

Разговор шел стремительно и легко, хотя все же о поездке в Новосибирск, и о том, где я пропадала все лето пришлось рассказать. Карина уже догадывалась, что я не простой человек. Хотя о многом еще не догадывалась. Но я решила ее просветить. И как же оказалось приятно рассказывать всю правду.

Когда время уже близилось к глубокой ночи, а щеки раскраснелись от оживленной беседы и немалого количества выпитого горячительного, было принято решение отправиться в канувшую в пепле галерею. Помянуть так сказать останки. Взяв так душевно зашедшего напитка с собой, мы направились к месту пепелища. Идти было недалеко и отправились мы пешком.

— Знаешь, мне и жаль тебя, и в тоже время я немного тебе завидую, — вдруг выдала Карина, и сделала большой глоток яблочного напитка. Немного покачнулась, так как все происходило на ходу, но не остановилась.

— Это еще почему? — удивилась я, искренне не понимая. Последовав примеру подруги приложилась к горлышку.

— Ну разбили тебе сердце, ну печально, конечно, но, — Карина подняла вверх указательный палец призывая меня к вниманию, хотя я и так ее слушала, навострив уши. — Но ты хотя бы точно знаешь, что любила, и способна любить. А я нет.

Девушка отрицательно покачала головой, видимо для пущего эффекта своих слов.

— Я никогда не любила, — продолжила она, и глаза заблестели от зарождающихся слез. — Может мне не суждено или я не способна на такое чувство.

Сразу в душе зародилась жалость. Я тоже не так давно думала, что не способна на это чувство, жаль, что все оказалось не так. Но переживания подруги были близки и понятны.

— Слушай! — воскликнула Карина, и осторожно, понизив голос, добавила: — может ты мне погадаешь? Ты же … ведьма.

— Извини, но я не могу.

Я и вправду не могла, старейшины предсказывали будущее, но в определенные дни, и только в местах силы, после проведения специального ритуала. Да и проводились такие крайне редко, только при необходимости решить какой-то важный, как правило политический, вопрос. А гадания «на суженого» это все сказки.

— Да, хрен с ними, с этими мужиками, — махнула рукой Карина, — и тем более с колдунами.

— Вот это правильно, — поддержала я такой оптимистичный настрой.

Когда мы нырнули в арку, я замедлили шаг. Сомнения стали закрадываться в разомлевшую голову. Зачем я это делаю? Чтобы разжечь внутри прежнюю ненависть к колдунам? Возможно.

— Пойдем, — подхватив под руку, поторопила Карина.

Я помнила фотографии: покореженная дверь, обожженные стены, все в черной копоти и пепле. Но, когда вместо ожидаемого передо мной предстала новая входная дверь, я, мягко говоря, удивилась. Ключей у меня не было от нового замка, но внимание привлек всунутый в щель конверт.

Я перевела вопросительный взгляд на Карину.

— Понятия не имею что здесь происходит, — заявила она, пожимая плечами. — Я здесь больше не появлялась.

Открыла конверт, и внутри обнаружила записку и ключи, судя по всему, от нового замка. Первым делом прочла послание, всего одна строчка, написанная таким знакомым почерком.

«Искусство не должно страдать из-за наших разногласий. Максимильян». Сердце застучало, не веря в то, что обещала записка.

Я вошла в помещение, где все еще пахло свежей краской. Ремонт был сделан совсем недавно. Новый пол и потолок, стены и мебель. Когда он только успел все это провернуть? Я только три дня назад Москву покинула.

Картины висели, почти в том же порядке, что и прежде. Одной только не было раньше.

Масляная картина, довольно большого формата, висела напротив моего стола. Я подошла ближе. Краска только-только высохла, и, кажется, даже не везде. Но поразил меня не размер полтора на полтора метра, а то, что на ней было изображено. Я видела это раньше. Два переплетенных страстью тела. Нежные и властные руки на хрупкой женской шее и талии, мужское тело как бы защищает девушку со спины. Длинные волосы цвета розового золота прикрывают грудь. На черном фоне абстрактно обозначена кровать, где стоит пара. Все это я уже видела. Да и сходство очевидно. Я и Максим, как в той фантазии, желании его души, что мне довелось увидеть.

Бешеные удары в груди заглушали даже мысли, не то что голос Карины, стоявшей рядом.

— Василиисаа! — уже с безнадегой пропела повеселевшая подруга. — Надо же, какая красота.

Поняв, что до меня не достучаться, она продолжила созерцать великолепную работу. В том, что художником был Максим, я не сомневалась. И, конечно, весь неприятный осадок от мыслей что он сжег мое творчество, вмиг рассеялся. В душе все трепетало от восторга. Столько страсти было в этой картине. А как тонко и точно подобраны краски. А какой у меня взгляд… Неужели он действительно видит меня… нас такими? Невероятно. Эти двое на картине были чем-то целым, неразрывным и дополняющем друг друга. Может дело все в идеальном рисунке и композиции, а может…