18 сентября. Накануне советские войска вынуждены были оставить Пушкин и Павловск. Прорыв под Лиговом создал опасность захода гитлеровцев в тыл нашим частям, оборонявшим эти два города. Войска отступали организованно, сражаясь до последней возможности.

В полдень мне позвонил секретарь горкома ВЛКСМ И. С. Бучурин, пригласил проехать с ним в район Мясокомбината, где заканчивается сооружение оборонительного рубежа вдоль Окружной железной дороги. Это последний заслон на пути движения врага к центру города. Участок, куда мы направляемся, расположен позади Пулковского оборонительного рубежа.

Уже в машине Иван Степанович рассказал о цели поездки. В городской комитет партии пришло письмо от группы комсомолок-студенток Педагогического института имени Герцена, мобилизованных на оборонительные работы. Девушки жаловались на плохую организацию работ и нехватку материалов и инструмента. Письмо попало в руки А. А. Кузнецова — он председатель городской комиссии по сооружению оборонительных укреплений. Кузнецов поручил горкому комсомола тщательно проверить тревожный сигнал.

Машина наша следует по Международному проспекту к Московской заставе. Как только пересекли Обводный канал, в глаза бросились перемены: поперек широкой улицы воздвигнуты баррикады, оставлен лишь узкий проезд для транспорта. Несколько раз проверяют документы. По обеим сторонам проспекта много разрушенных домов — главным образом двух- и трехэтажных. Минуем Среднюю Рогатку, подъезжаем к Мясокомбинату. Идет сильный обстрел района. Разрывы слышатся то справа, то слева от нас. Вот, наконец, и цель нашего путешествия — Окружная дорога пересекает здесь Московское шоссе.

Проезжаем вдоль трассы, разыскивая нужных нам девушек. В конце концов выясняется, что их отряд только вчера переброшен на другой объект. Куда — не знают. Придется ехать в институт — узнавать новый адрес. Иван Степанович огорчен: съездил, можно сказать, впустую. А я ни капельки не жалею о потраченном времени. Меня захватила картина, развернувшаяся перед нами: повсюду, где мы проезжали, кипит лихорадочная работа. Сотни женщин, подростков, пожилых мужчин подносят кирпичи и булыжники, помогают каменщикам и бетонщикам готовить цементный и известковый раствор. Другие копают землю и уносят ее на носилках.

Пока мы ходили в поисках нужных нам трудармейцев, на нас обратили внимание военные, которых тут было во множестве, потребовали предъявить документы. Оказывается, здесь со вчерашнего дня расположилась 6-я дивизия народного ополчения, только что сформированная из добровольцев почти всех районов. Здесь находится ее правый фланг. А левый упирается в Неву у села Рыбацкое.

Мы приехали к концу обеденного времени. Бойцов кормили возле походных кухонь. Настроение у ребят, рассказывает нам командир батальона, хорошее, боевое. С большим усердием осваивают они позицию. Учатся тактике уличных боев. Овладевают пулеметом и минометом.

Оборонительный рубеж, надо признать, сделан на совесть! Насыпь, по которой прежде проходили железнодорожные пути, высокая, плотная. Через каждые пятьдесят-сто метров оборудованы огневые позиции артиллеристов. Противотанковые орудия вмонтированы прямо в основание насыпи. Пересечения железнодорожных и шоссейных путей, ведущих в город, заминированы, заставлены надолбами и стальными ежами. Команды минеров дежурят у крупных фугасов, зарытых в узловых пунктах пригородных шоссе, у Авиагородка, трамвайного парка имени Котлякова, на станциях Предпортовая и Шоссейная. Если вражеские танки сунутся сюда, им несдобровать.

Участок, где мы находимся, лишь небольшая, но, пожалуй, самая ответственная часть оборонительной полосы внутренней зоны, полукружием огибающей город от Финского залива до левого берега Невы. Продолжение этой дуги идет от правого берега через Ржевку, Сосновку, Удельную, Коломяги, Новую Деревню, Старую Деревню и снова упирается в залив — теперь уже на Карельском перешейке. На крайний случай, если придется держать круговую оборону.

За этой линией идет другая, служащая в то же время передним краем внутригородской обороны. Она тянется от Угольного порта через железнодорожные станции Алексеевка, Автово и Александровская, поселок Николаевский, станцию Фарфоровую, поселок Володарский и завод имени Ломоносова. Корпуса Мясокомбината и Дом Советов на Московском шоссе, Кировский завод и больница имени Фореля на Петергофском шоссе стали ее опорными пунктами.

За внешним оборонительным поясом расположено несколько укрепленных рубежей внутри города. Многие общественные здания, предприятия и дома превращены в узлы сопротивления, особенно на основных магистралях, ведущих в центр города. Здесь воздвигнуты баррикады. Когда работы будут полностью завершены, каждая улица и площадь, каждый проспект и мост превратятся в бастионы сопротивления врагу. В 110 узлах обороны насчитывается 570 артиллерийских дотов, 3600 пулеметных гнезд, 12 тысяч стрелковых ячеек. 17 тысяч амбразур в зданиях, 300 наблюдательных пунктов на крышах подготовлены на тот случай, если враг, паче чаяния, ворвется в город.

Оборонительные работы в самом городе начались еще в июле, но особенно широко развернулись они в начале сентября, когда возникла непосредственная угроза вражеского вторжения. Тогда были мобилизованы дополнительно еще 75 тысяч трудармейцев, по 5 тысяч от каждого района.

Мы попрощались с военными товарищами, пожелав им боевых успехов. На обратном пути Иван Степанович рассказал, что в этот день проводилась третья по счету мобилизация — пяти тысяч политбойцов для укрепления фронта коммунистами и комсомольцами. А два дня назад были отобраны и посланы в части пятьдесят ответственных партийных и советских работников для пополнения политического состава.

Бучурин решил проехать в институт, чтобы узнать новый адрес авторов письма, а я попросил подвезти меня к Смольному. Н. Д. Шумилов еще вчера предложил в ближайшее время побывать у него. Есть замечания и пожелания городского комитета партии и Военного совета в адрес печати.

Николай Дмитриевич встретил меня, как всегда, приветливо, предложил стакан чаю и со свойственной ему неторопливостью начал разговор. Родом он из Вологодской области, из тех же мест, откуда моя мать. Выговор у него типично северный, слегка певучий.

— В целом, — сказал Н. Д. Шумилов, — городской комитет партии и Военный совет деятельностью печати, публикуемыми в ней материалами удовлетворены. В суровой обстановке, которая сложилась на фронте, газеты ведут большую работу по мобилизации трудящихся и всего населения на отпор врагу. Но бывает, журналисты теряют чувство меры. Вместо страстности, убежденности появляется ненужная крикливость, напыщенность, политическая трескотня, способные принести лишь вред делу, оттолкнуть читателей. Такие выражения, как «разобьем», «уничтожим» и т. п. — от частого употребления теряют подлинный смысл, стираются, как медные пятаки.

В некоторых материалах утрачено чувство реальности: призывать поголовно все население к оружию по меньшей мере безответственно. Да и оружия для всех просто не хватит! А ведь кому-то надо обеспечивать фронт всем необходимым. Следует придерживаться более спокойного тона в разговоре с читателем. Иначе, сами не желая того, мы сеем панику.

Трезво оценивая обстановку, — продолжал Николай Дмитриевич, — необходимо называть пути выхода из создавшегося положения. При этом наши лозунги, призывы, советы всегда должны указывать конкретную задачу для защитников города и его жителей на сегодня — завтра, учитывая, что обстановка быстро меняется, а в соответствии с этим изменяются и ближайшие практические цели.